Olrs.ru / Конкурс
КОНКУРС

Регистрация

Логин

Пароль

забыли пароль ?
















Нянька

Вся семья на Володьке с тех пор, как мать умерла: отец свою армейскую пенсию батяни-комбата доблестно пропивает в сугубом одиночестве, от младшего брата Алика и вовсе прибытка ни на копейку. Однако трескает он при всей своей тщедушности за троих и к тому же самозабвенно любит, не слезая с дивана, бацать в Инте в поисках прухи, то есть когда масть игровая вдруг попрет. Володька его про себя иначе как «животное» не называет, но и жалеет в то же время – Алик только что пришел от «хозяина»: три года вертухался на зоне, после того, как сожительнице глаз выбил за стервозность.
В прошлом году после похорон матери они недели две пили вразнос, потом столько же похмелялись и приходили в себя. Жизнь медленно, словно с отвращением, возвращалась в них. Наконец-таки наступил перелом, – все трое невыносимо захотели есть. Дня два они ругались между собой, кому идти на поиски жрачки. А на третий Володька, устав от перебреха, молча поднялся и по стенке двинулся к выходу.
Володьке пятьдесят: скуластый, с твердым, умным взглядом и хотя роста небольшого, но сделан атлетом. Удар у Володьки жесткий, убойный, да и живчик в нем еще тот сидит: его обухом огреть, так он лишь зубами заскрипит. Даже непонятно, как в свое время Володьку тренеры проглядели. Ему цены не было бы в боях без правил. И хотя в последнюю отсидку из-за кражи тележки арбузов остался он без одного легкого, приобрел астму и язву, но сила в нем каким-то образом сохранилась прежняя. Кстати, там, на зоне, Володька и научился готовить жрачку из ничего, без копейки затрат.
Весной, летом, осенью он всегда с грибами и ягодами, травки целебной насушит для чая. Рыбалка у Володьки, само собой, круглый год. Потом же в его силки, нет-нет, да и попадет какой никакой зайчишка. Или соберет Володька по мусоркам картонные ящики, сдаст во «вторсырье» – вот тебе еще не хилые рублей пятьсот, а то и все шестьсот – в прибыток! Само собой, добычливо наведывался он по осени и на близлежащие колхозные поля, ревизировал «сотки» и погреба дачников.
Но основной прокорм шел к Володьке, как в сказке, сам собой. Имелся в этом плане один не иссякающий источник. Так сказать, рог изобилия. Иди – бери, ешь – не хочу. Особенно щедрым этот источник становился в праздничные дни: со всех этажей летела тогда в мусоропровод разная торжественная снедь, – и окорока да колбасы особые (вовсе даже без плесени), дорогущие сыры, – даже бутылочка коньяка могла соскользнуть в целости и сохранности. Только сумку подставляй. Выходило типа как бы рыбалки с подсаком шиворот-навыворот.
В прошлом месяце на майские Володьке едва ли не в руки прыгнул копченый смугло-лаковый поросенок лишь с легким душком, а недавно в обычный будничный день из кисло-пахучего жерла с шумом вылетел свежайший гусь, запеченный с яблоками. Следом прибыла непочатая стеклянная емкость с непонятным названием HENNESSY X.O, но вполне понятным радостным содержанием.
Оприходовали ее отец и Алик. Володька поостерегся. Хорошо знал, чем она ему потом аукнется. Знал, но, тем не менее, этих его бдительных усилий на полгода хватало, не более.
Потом он «нырял» в запой. Само собой, запой запою рознь. У него же тот всегда конкретный, жесткий, – запой с «белугой». И «кино» в его башке всегда крутят одно и то же: некие личности ковбойской наружности хотят выкинуть их из квартиры.
В общем, когда дня три назад «небеса» в образе верхних этажей расщедрились на трехлитровую банку от души сотворенного самогона и не позволили ей разбиться, Володька мучительно дрогнул в своем нестерпимом воздержании.
И «кино» завертелось. Он жарил картошку (утром кто-то полмешка этого добра высыпал в мусоропровод) – и неожиданно спиной почувствовал: рядом опасность! У него над плитой на стене лейкопластырем закреплен треугольный осколок зеркала – через него Володька и углядел под окнами человек семь. Они явно выбирали удобный момент для броска. Как обычно все в сомбреро, с винчестерами. По их наглой суетливости было понятно, что на этот раз «великолепная семерка» без серьезного боя не отступит. А всяк в ней рядом с Володькой – тело. Только он знал за собой то, что им было невдомек: за его внешней почти стариковской надломленностью кроется еще далеко не истраченная, немереная даже и в драке жадно ненасытная сила. В принципе, он мог этих сраных ковбоев покрошить в считанные минуты своим очень даже серьезным кухонным ножичком. Мог Володька, сработал бы только так, но благоразумно решил попытаться без крови увести бандюков отсюда подальше, чтобы не напугали эти звери отца, – сердце у того после Афгана на пределе. Да и это диванное «животное» может с переляку вены себе перегрызть.
В общем, Володька задумал, ни мало, ни много, сусанински заманить ковбоев на чердак, затем самому втихаря по водосточной трубе спуститься на улицу и срочно позвонить в приемную мэра.
Городской глава Сапожников, Володькин одноклассник, не препятствовал тому время от времени навещать себя на рабочем месте. Охране было распоряжение Володьку пропускать, если только он не очень сильно пьян. Более того, Сапожников стал замечать за собой, что ему в некоторой степени даже интересны эти встречи: Володька говорил по жизни и не иначе как тоном старшего брата, что чуть ли не ласкало слух мэра, привыкшего к постоянной однотонной лести и политическому вранью. Их расставание не обходилось без Володькиной коронной фразы: «Подумай, Сапог, не откладывая, всегда ли ты поступаешь по-мужски?»
А «великолепная семерка» все напирала: еще миг и запахнет порохом.
– За мной, сволочи! – крикнул Володька и бросился в подъезд.
Он взлетел вверх по лестнице, и только на мгновение тормознул у железной чердачной двери, запечатанной мордастым висячим замком.
Володька коротко, жестко улыбнулся: когда его цепляла «белуга», он становился десятикратно силен, и сила эта в нем мощно, азартно прибывала на глазах, как у Илюши Муромца, отведавшего заветной водицы из ковшика.
Одним словом, Володька играючи ткнул рукой дверь, и она с грохотом закувыркалась. Он по-паучьи пробежал наискосок через крышу, ломая старый шифер. Здесь Володька на секунду задержался: когда-то они тут с пацанами, в том числе и с будущим мэром, любили переброситься в картишки или шугнуть голубей так, чтобы те со свистом резанули в поднебесье.
Крякнув, он перемахнул хилое ограждение и цепко оседлал заскрежетавшую водосточную трубу.
– Стоять! – крикнул ей Володька и рывками пошел вниз. Вот-вот запоет!
Со стороны это было похоже на игру, правда, очень рисковую.
Как бы там ни было, но он оторвался от «ковбоев» и успел позвонить в приемную мэра.
Помощь примчалась одноминутно: газель без окон, как на труповозке, и в ней ломовые ребята в когда-то белых халатах.
Прежде чем влезть в хорошо знакомую Володьке рубаху с длиннющими рукавами в три обхвата, он таки подстраховался:
– Мужики, а кто вас сюда направил? Сапожников?
– Он самый.
– Мэр?
– И мэр, и фэбээр.
– Ковбоев уже взяли?
– Сами сдались, гады! – они явно хорошо знали сюжет его «белужной» сказки.
– Едем! – твердо улыбнулся Володька.
На этот раз он подзадержался в аминазиновой палате: наверное, сказался-таки его «полтинник», – от здешних уколов он как никогда скис, отупел. Днем и ночью, пока лежал он неделю на растяжке, что-то неясное смутно беспокоило, давило его.
На десятые сутки как ударило Володьку: «Отец, Алик!.. Как они там? Пожрать у них хоть что-нибудь есть?»
Братец, само собой, с дивана не слезает, отец пенсию доканчивает в пивнухе. И у обоих день ото дня ни крошки во рту.
В общем, Володька прогрыз дырку в матраце и начал прятать туда больничный хлеб.
Когда его, наконец, перевели в общую палату, то вышла настоящая пруха: вместо обычной здешней одежки, застиранного, не по размеру халата, ему и еще пятерым новичкам выдали поступившие в больницу в порядке шефской помощи бэушные «эмчээсовские» брюки и куртки.
И вот ведь что: психи, которым досталась спасательская форма, почувствовали себя, ни мало, ни много, героями дня и быстрее других пошли на поправку. Само собой, пришлась одежка по душе и Володьке. Особенно гордился он серьезной, внушительной надписью на куртке со спины: «Служба спасения». Но самое главное, в таком прикиде можно было легко бежать из психушки, особенно не заботясь насчет переодевания. А в том, что он вскоре окажется за забором, Володька нисколько не сомневался – опыт ходок на волю был.
Бежать так бежать – дело азартное и привычное.
Вообще Володька мог без проблем пройти куда угодно мимо любого охранника, если правда была на его стороне. Так что он особенно не мудрил и как всегда обошелся без классических подкопов или чего-то иного в этом роде. Просто-напросто собрал в полиэтиленовый пакет запасенные сухари из матраца и ушел домой с гордо поднятой головой, так сказать, не прощаясь. Охрана его как бы даже не видела. Точно сон какой-то блаженный на них навалился.
По дороге в автобусе пассажиры с любопытством и уважением оглядывали его форму Министерства чрезвычайных ситуаций. Само собой, водитель и не заикнулась, чтобы он оплачивал проезд.
Когда Володька вошел домой, отец облегченно заплакал, а брат, пусть и не вставая с дивана, в наушниках, все же с улыбкой протянул ему обе руки. Между прочим, были они на этот раз не одни. Сидел у них небезызвестный Володьке агент по недвижимости из одной фирмочки. Он полгода таскался к ним, чтобы отец подписал договор на продажу квартиры. Всегда водку приносил. Хреновую. И сейчас приволок и, как видно, только что достал. Между прочим, эмчээсовская форма и на него тоже подействовала впечатляюще: по крайней мере, он молча ретировался, когда «служба спасения» эту самую водяру у него выхватила и целенаправленно слила в раковину. Отец при этом действе болезненно покашливал, но, тем не менее, от активного протеста воздержался.
В этот день Володька своих закормил: добыл известными ему путями из жерла мусоропровода вполне приличной, едва с душком копченой стерлядки, а также салат с тихоокеанскими крабами. Свезло, однако.
Еще он откуда-то телевизор притащил, цветной, плазменный, только без изображения. А звук у того был отличный.
Они допоздна слушали телевизор и хохотали. Радовались, что опять все вместе. Пучком.
Ночью Володьке приснилась мама: какая-то молоденькая, просто девочка, даже с куклой с конопушками в руках. А голосом мама говорила усталым, старушечьим:
– Спасибо, деточка. Ты у меня хороший сын. Только не забывай хоть иногда баловать отца пельмешками. «Цезарь» называются. Уж очень они ему в аппетит, а попросить стесняется, – очень дорогие. Кстати, Алик больше всего на свете любит заварное пирожное!
Володька в ответ хотел сказать что-то душевное, правильное, но вдруг проснулся – как выпал из сна.
Стучали в дверь. Настойчиво.
Было рано, пятый час в начале. Легкий свет за окнами только начал распускаться. Володька бдительно прислушался: стучат уверенно, со знанием дела, – мол, иди открывай, а то сами войдем.
За дверью стояли знакомые ему санитары и фельдшер со следами на щеке губной помады.
– У вас что-то на лице, – тихо сказал ему Володька.
– Не умничай, сволочь … – вяло проговорил тот. – Поехали.
Володька обернулся: Алик спал прямо в наушниках у включенного экрана ноутбука. Счастливо, самозабвенно спал. Во сне ему, наверное, подвалила игровая пруха. Отец уже вставал, уворачиваясь от боли в пояснице: афганский осколок так в ней и остался. Лицо у него было строгое, серьезное, но, в то же время, беззащитное.
– Я скоро вернусь … – почти нежно улыбнулся ему Володька. – Жрачка есть, но экономьте, мужики.
– Надень для страховки, – подал ему фельдшер смирительную рубашку.
Володька переоделся сам.
– В общем, ждите! – сказал он отцу.
Он еще не знал, что мэр приватно попросил главврача диспансера изыскать возможность оставить Володьку у себя до полного выздоровления, то есть навсегда. Приближались выборы: и на городском уровне, и на областном, так что пиарщики сопротивных партий очень даже могли использовать расположенность Сапожникова к Володькиным визитам.
Правда, ни он, ни главврач не знали, что для Володьки нет запоров: он не Гарри Гудини, но пройдет через все преграды слеганца. Так что батю насчет своего скорого возвращения Володька не обманул.
Утренний свет уже высоко раздался. В присыревших за ночь тополях вовсю тикали четкие синичьи часы. Газелька завелась не сразу – машина старая, давно отбегала свое.
Когда они, наконец, поехали, Володька спал.
Ему нужны были силы…


Категория: Рассказы Автор: Сергей Пылев нравится 0   Дата: 26:12:2018


Председатель ОЛРС А.Любченко г.Москва; уч.секретарь С.Гаврилович г.Гродно; лит.редактор-корректор Я.Курилова г.Севастополь; модераторы И.Дадаев г.Грозный, Н.Агафонова г.Москва; админ. сайта А.Вдовиченко. Первый уч.секретарь воссозданного ОЛРС Клеймёнова Р.Н. (1940-2011).

Проект является авторизированным сайтом Общества любителей русской словесности. Тел. +7 495 999-99-33; WhatsApp +7 926 111-11-11; 9999933@mail.ru. Конкурс вконтакте. Сайты региональной общественной организации ОЛРС: krovinka.ru, malek.ru, sverhu.ru