Надежда длиною в жизнь
|
В ясли и детский сад, как миллионы советских детей, Ариша не ходила. Роды у матери были сложными, росла девочка болезненной, а по соседству жила одинокая казашка, с радостью согласившаяся помогать с ребёнком. Результаты воспитания на дому получились прекрасными: в пять лет девочка сама бегло читала, говорила спокойно на двух языках, дома на русском, с бабушкой на казахском, знала много песен, умела ездить на велосипеде и ухаживать за кошками, каких в частном секторе, где жила семья, всегда много. В школе программа давалась легко во всех классах. − Не тяни ты так руку, Белькович, − просили учителя, − дай опросить тех, кто не знает. В табеле у девочки стояли одни пятёрки. После шестого, когда Ариша начала ездить в пионерские лагеря, она влюбилась в пионервожатого. К слову сказать, в пионервожатого влюбились все девчонки отряда. Даже пацаны ходили за ним гуськом с просьбой научить парочке аккордов. Победить эту массовую конкуренцию можно было только чем-то особым. Красотой или ростом Арина не отличалась: рыжеволосая в кудряшках и канапушках, кареглазая, с круглым лицом, плотными формами и совсем неизящными манерами. Учить этикету и плюмажным расшаркиваниям было некому. Папа – адвокат, мама − врач. Девочку видели редко, любили искренне, ежедневно сообщая Арине про это вслух и воспитывая собственным примером. От отца передалась хватка, поразительная интуиция и умение говорить, от мамы – дипломатия и уникальная способность выслушивать других. Пионервожатого невысокая брюнетка пленила минимальным знанием языка далёкого Альбиона. Позже поступила в Иняз. Получив диплом, Ариша стала преподавателем фонетики в родном институте. А потом… Потом начались годы 90-е. К тому времени уже была семья. С работой стало туго. Муж, мастер спорта по теннису, приносил домой денег ещё меньше, чем преподаватель Иняза. Нужно было что-то делать. Арина, понимая, что рискует, бросила институт и пошла в синхронные переводчики по английскому. Собачья работа, вытряхивающая все нервы и приводящая к умственному истощению, но на правительственном уровне, стала хорошим трамплином для будущего. Уже в начале 2000-х годов Арине предложили место директора в одной из совместных казахско-американских компаний, а затем возглавить международный Концерн. Знание пяти иностранных языков и поразительная работоспособность ставили Арину Белькович вне конкуренции для занимаемого поста. Пять заместителей вкупе на обладали её профессиональным потенциалом. В этот июньский день 2016 года Арина пришла на работу как обычно в шесть утра. Привёз её муж; никаким шоферам женщина не доверяла. − Проходи! Садись! – на Диму уже давно распространялся тот же самый официальный тон, что и на других работников предприятия. Получив статус Генерального директора Концерна, Арина оформила мужа персональным помощником. Должность эта включала в перечень оказываемых услуг многое и не всегда привычное. − Ты летишь сегодня в Томск к Николаю Васильеву. − К Кольке?! – выразить радость Дима мог только убедившись, что жена проглотила протянутую на ложке стимулирующую смесь женьшеня и ацеролы. − Так он в Томске? – увидеться с институтским другом казалось невероятным. Когда-то они соперничали на кортах. − Гендиректор предприятия «Микрон». Сколько ты его не видел? – мысли мужа Арина всегда мгновенно считывала. − С момента окончания института. Почти тридцать пять лет. − Вот и поезжай, порадуйся за друга. Фраза подразумевала то, что другу радоваться будет не за кого. То, что посыльный из Казахстана привёз Васильеву, встречено было с удивлением не меньшим, чем появление бывшего товарища по спорту. Когда Дима вручил ношу, Николай присвистнул: − Ба, Иванов, откуда настоящий киевский торт и откуда тебе известно, что я ем его только с красной смородиной? - открыв коробку с ягодой, Васильев почувствовал себя не очень уверенно. − Это вопросы к Белькович Арине Моисеевне. Друг, услышав такое, даже присвистнул: − Ну ты, брат, зашоренный. Неужели всё так в твоей жизни непросто? Пяти минут присутствия друга было достаточно, чтобы понять многое. А именно: за стильным костюмом, хорошей выправкой и приличным внешним видом скрывался не равноправный партнёр по браку, а мужик, помятый под себя сильной бабой. − Зря ты так. В моей жизни, наоборот, всё просто. Достаточно только соглашаться с теми условиями, что выдвигает эта самая жизнь, − Дима поражал глубиной рассуждений. − Понятно. Предлагаю поехать в ресторан и пообедать. Есть один с европейской и кавказской кухней. − А свинина там есть? – спросил Дима, почему-то снизив голос. Николай развёл руками: − Обижа-аешь! Мы же не в Дохе. Расположившись в «Старом замке» и налив по первой за встречу, ухнули холодненькую «Столичную». С подачей хачапури Николай вернулся к вопросу про его любовь к киевскому торту. Поедая свою половинку пирога, Дима улыбнулся: - Ты вроде, как и не работаешь на стратегическом предприятии. Да у жены в подчинении четыре агента по сыску. – Почему-то сразу хотелось сразить друга какой-то важной вестью. − Зачем? – откровенно удивился Николай. Ему никогда не пришло бы в голову иметь в штате шпионов. − Своя тактика приручения, − произнёс Дима с ещё большей важностью. − Ты думаешь, Арине просто? Узнавать кто и что любит, кого чем приманить, кого чем удержать? Вот послушай. У нас в Концерне есть чудик Виталий Михайлович. Он - гений программного обеспечения, но имеет одну слабость − не может утром надеть нечищеную обувь. Дома над этим жена руки стирает, а в поездках платит горничным. Так вот Ариша с некоторых пор ему оплачивает эту услугу. Мелочь, а человек чувствует, что уважают его принципы. Заметь, как приятно. Николай от изумления развёл руками: − Отлично. Положила мужика в карман такой мелочью. Надо запомнить. Дима выпрямил спину, прогнулся, гордый за жену: − Ты не представляешь, Колян, чего Арише стоит быть в курсе работы абсолютно всех отделов Концерна, его офисов и сервисов. − Честь ей и почёт. И за тем, чтобы народ бросал курить тоже следит? − Почему спрашиваешь? − Я слежу. В здоровом коллективе здоровый результат, − засмеялся он, но как-то не очень уверенно. − Кстати, ты куришь? Дима округлил глаза: − Ты что!? − А я иногда, когда хочется, – он закурил, протянул пачку Диме, - а тебе иногда не хочется? Просто жить не пробовал? Жить, не соответствуя чьим-то требованиям? Диме не хотелось, ибо он знал, что даже если изначально Арина стерпит его слабину и смолчит, потом при каждом удобном случае будет монотонно внушать как это плохо. Так и с сигаретами, и с белым вином, и даже с майонезом для салата. Чтобы сменить тему, Васильев рассказал о себе. Работал первое время он частным тренером по теннису. Постепенно обзавёлся связями, как-то подсуетился, получив диплом менеджера, потом повезло, взяли в фирму. Ну а там уже проявил себя. Дима слушал и завидовал. Размышлял параллельно, мог ли бы и он, вот так, как Колян, стать важным руководителем. Грустный взгляд выдавал его. Друг кивнул: − Ты чего? Дима рассеянно пожал плечами, не любил, когда жалеют. Затушил окурок в пепельнице, кивнул на тарелку на столе: − А твоя стерлядь как? – свою свинину он умёл махом, но был до сих пор голодным. Или так проявлялось расстройство? − А ты попробуй, − всё понимая, Васильев протянул своё блюдо. Дмитрий отщипнул вилкой кусочек белоснежной рыбы, сочащейся соком и жирком, сунул в рот, благоговейно застонал. − Как же я ненавижу эти горные лыжи! А этот виндсёрфинг и СПА салоны! И вино люблю белое, а не красное... Откровение, что называется, попёрло, взаимопонимание установилось, перешли на вторую бутылку... Распрощались друзья слюняво облобызавшись. Прилетел Дима в Алма-Ату в три часа ночи. Зашёл в просторный холл квартиры и удивился − Арина не спала. Скупо кивнув на приветствие, жена включила аудиозапись на компьютере. На ней был весь разговор Димы и Николая от первой минуты встречи. Ошарашенный, мужчина всел в кресло: − Ты!.. И за мной? – на его лице застыла маска ужаса. − Прекрати истерику. – ответила Арина спокойно, вставая с кровати и запахивая полы халата, − это была банальная проверка. Как оказалось − производственная необходимость. Мне хватило того, что я услышала, чтобы принять решение о разводе. Предателя я не потерплю. Тем более в доме. − А что я сделал? − он действительно ничего не понимал. Как так получилось, что недоверие выказалось и ему? Почему жена решила следить за ним? А, главное, как давно это длится? − Ты раскрыл конкуренту по бизнесу мои методы руководства. Ты рассказал про сыскных агентов. Это был секрет фирмы. Теперь о нём будут знать многие. Хуже того, ты опустился до обсуждения моих способностей приручать людей. Виталия Михайловича я тебе не прощу. Ринопластику – подавно. «Породу не купишь, это точно. Либо она есть, либо нечего и надеяться, − думала Арина, злясь на себя саму. Сколько всего можно было бы избежать, не поведись она на эти голубые глаза и светлые волосы. До сих пор муж компенсировал свою посредственность преданностью, теплыми руками и молчанием. Теперь надежда, длившаяся всю жизнь, испарилась. И Арина знала, что их разговор сейчас – это не сцена с запугиванием. Нет, она никогда не станет попусту тратить слова, давать понять, что не прощает, потом простить, чтобы затем постоянно жить с Димой и сомневаться в нём. А как было не сомневаться? − Ведь он ни на секунду не задумался о том, как может навредить своим языком делу, которому я посвятила всю мою жизнь», − кипела Арина изнутри, стараясь дать понять что с ними будет дальше. − Завтра куплю тебе квартиру и подам на развод. Пока можешь собирать вещи. Она прошла к пианино, стал наигрывать первое, что соответствовало настроению. Злость женщины и её разочарование выливались в нотах «Этюда» А. Скрябина, выметая слова мелодией, как листья, как мусор, который мешали ей, безусловно заставляя страдать. Нет! Даже для такой сильной женщины подобное разочарование не являлось простым фактом, через который можно было перешагнуть, забыв вот так сразу. – Притворщик! Я даже представить не могла, что тебе не нравится красное вино!!! − и тут же, как издевка, из-под рук Арины полился «Меланхолический вальс» М. Балакирева. Дима смотрел на неё со спины и поражался самообладанию. Она покоряла его даже теперь и даже несмотря на причинённую обиду. Коротко подстриженные волосы цвета «шоколадной вишни» отливали под лампой красным тоном. Их стриг чемпион по стрижке пуделей за деньги, за которые можно было подстричь целую собачью выставку. − Впрочем, чего я могу ждать от мужика, который каждый день жалуется на качество туалетной бумаги и запах дезодоранта в сортире. В последнем порыве раздражённости, Арина ударила по клавишам грозными нотами из решающей сцены «Ромео и Джульетта» А. Прокофьева. Устав от этого импровизированного концерта, Дима, уже встал с кресла, чтобы уйти, как вдруг понял смысл последних слов. Низкие звуки добавили тревоги. Он открыл рот в немом вопросе. Довольная достигнутым эффектом, Арина перестала играть, повернула к мужу лицо. Он пылал, не будучи совсем ещё уверенным в том, что понял, что услышал: − Только не говори, что прослушка стоит и в нашем домашнем туалете? Арина легко качнула прядями. Поправила рукой чётко обрезанную чёлку и продолжила, словно ничего не случилось, мелодией С. Баха «Для Элизы»: − Должна же я знать какой у тебя стул. Мужчина сорвался с места и бросился к ней. Пианино рыкнуло всеми аккордами. − Мерзость! Зачем? Это ведь не производственная необходимость. Весь вид Димы кричал о ярости, поэтому нужен был мягкий выход из созданной ею ситуации. О! эта женщина не зря изучала искусство ведения переговоров. Тихо, как мурлычет кошка, Арина проговорила: − Ошибаешься, Димочка. Я забочусь о твоём здоровье не только потому, что ты живёшь со мной, но и потому, что ты работаешь на меня. Если бы ты слёг с окклюзией кишечника, мне это встало бы в трату времени на посещение больницы. − Пусть тебя моя жизнь больше не волнует, − только и сумел сказать на прощание Дима и уже через минуту услышал, как раздались новые ноты. Через несколько дней Дима уже жил в новой квартире. Уютной, обставленной Ариной со вкусом. С работы его уволили, но жена обязалась при разводе выплачивать бывшему супругу алименты. Их размер позволял жить, не считая копейки. Неделю Дима пил и курил. Ел, что попало. Спал, когда хотелось. Почти не гулял. Никому не звонил. Потом попал в больницу с окклюзией кишечника. Снова сбылись предсказания бывшей жены: дал сбой его организм, налаженный до этого как тонкий механизм. Ему вовремя сделали операцию. Заботливая медсестра скоро стала его спутником жизни. Она была полной дурёхой, но только при виде Димы забывала обо всём. Ещё через некоторое время к отцу пришёл сын. − Решил уйти с Концерна, − объявил он с порога. − Почему? − Сначала тебе не поверил, а потом вдруг подумал, а зачем и мне время от времени дают пить по утрам льняное масло и есть распаренный чернослив? − Понимаю, − одобрил отец. Так для героев рассказа прекратилась одна жизнь и началась другая. Каждый может найти своё счастье. 24/06/2016 |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Елена Чумак | нравится 0 Дата: 13:07:2016 |