Olrs.ru / Конкурс
КОНКУРС

Регистрация

Логин

Пароль

забыли пароль ?
















Дыхание жизни

Она неслась по утренним улицам ещё не проснувшегося курортного городка. Солёный морской ветер бережно перебирал её мокрые каштановые волосы, ласкал лицо и приятно наполнял тело бодростью. Легкое шифоновое платье, послушно повинуясь ветру, трепетало всеми своими мелкими цветочками, стыдливо обнажая стройные ноги молодой женщины. Она бежала навстречу горьковатому ветру и восходящему солнцу. Этот город привык вставать поздно, поскольку курортная жизнь захлестывала далеко за полночь. Яркие рекламы, неоновые огни, вывески кафе и магазинов безответно приглашали посетителей, совершенно невозможных в такой ранний час. Только ветер и непонятная бегунья могли бы откликнуться на их молчаливый призыв. Но ветер был слишком слаб, чтобы поколебать их дежурно радушное спокойствие, а она слишком любила этот наполненный свободой воздух, чтобы променять его на духоту помещений. Она летела, и сонная пустота улиц не могла остановить предвестницу рождения нового дня.
Проносясь мимо соревнующихся в пестроте объявлений, её взгляд зацепился за киноафиши. Было здесь и предложение посетить новомодный анимационный фильм, созданный умопомрачительными технологиями. Красотка со свирепым взглядом и юноша с поцарапанной физиономией, дружно ухватившись за пистолеты, ждали любителей захватывающих боевиков. Зеленовато-голубые чудовища, растопыря щупальца, обещали незабываемые ощущения любителям фантастики. Лишь на мгновение замедлив шаг, она уже готова была двинуться дальше, как её внимание привлекло объявление под черно-белым изображением кадра старинного фильма. Она остановилась, рассматривая афишу: мужчина и женщина в старомодных костюмах искренне смотрели друг другу в глаза. Не обращая внимания на прохожих, эта пара застыла в преддверии поцелуя. Мужчина был в пиджаке шестидесятых годов, верхняя пуговица рубашки расстегнута – это было, пожалуй, самым фривольным элементом сцены. Платье женщины в стиле Коко Шанель не обнажало, но не скрывало благородства шеи и плеч героини. Маленькая шляпка, тоненькие перчаточки – всё было так мило, и так трогательно. Несмотря на то, что невозможно было описать цвета кожи, волос, помады, одежды – пара жгуче выделялась и наевала какое-то непонятное, щемящее чувство.
Под впечатлением увиденного, она двинулась дальше. Но, пройдя несколько шагов, спохватилась, так как забыла посмотреть время сеанса. Вернувшись и уточнив время, она полетела дальше, но вдруг вспомнила, что не знает где находится кинотеатр, приглашающий на ретроспективу знаменитых фильмов. Пришлось снова вернуться. Неприятная мысль кольнула сознание: вот они, первые признаки надвигающейся болезни. Усилием воли, стараясь не задумываться, и не позволяя себе вспоминать о причине своего пребывания на побережье, она вновь поддалась пленительному потоку свежего морского утра.
Когда солнце величественно поднялось над кромкой горизонта, она взлетала по белым мраморным ступеням на террасу отеля. На миг залюбовавшись красотой белого мрамора, остановилась у самого края террасы. Её взору открылся необъятный бирюзовый простор. Море лежало, дышало, жило! Она чувствовала, что парит в утреннем звенящем воздухе и восторг красоты и свободы, переполнявший всё её существо, наделял всемогуществом и беспредельной радостью.
В просторном холле отеля было безлюдно и тихо. Это объяснялось не только ранним временем, но и тем, что время массовых отпусков ещё не наступило, и желающих отдыхать весной было мало. Стараясь не нарушать покой немногочисленных постояльцев, она легко впорхнула на свой этаж. Вязкую сонную тишину не мог нарушить шум её шагов, утопавших в мягкости ковра. Приближаясь к двери своего номера, она вдруг услышала голос, доносящийся из-за соседней двери, и удивленно подумала: надо же, полупустой отель, а у нас соседи! Судя по живости разговора, там велась какая-то беседа или даже спор. Ей безумно захотелось узнать какая она, чужая жизнь, протекающая за этой дверью. Морской воздух, видимо, окончательно вскружил ей голову, и она, не задумываясь, потянулась к ручке двери. Оказалось незаперто.
В комнате находился мужчина. Похоже, он только что вышел из душа и пытался кое-как вытереть мокрые волосы. Неуклюже прижимая плечом телефонную трубку, он яростно орудовал полотенцем и то и дело задевал телефонный провод, угрожая обрушить и сам аппарат. Очевидно, телефонный звонок застал его врасплох, поскольку одежды на нем не было. В первое мгновение он недоуменно уставился на незваную гостью. Из оцепенения его вывел высокий женский голос, доносившийся из телефонной трубки. Поморщившись как от зубной боли, он напряженно и терпеливо продолжил что-то объяснять волнообразно накатывавшему из трубки фальцету. На вид ему было около пятидесяти. Высокий, начинающий полнеть, но намечающийся животик с успехом компенсировала широкоплечая фигура не чуждая в прошлом спортивных успехов.
Бесшабашная выходка вызвала в ней неудержимое веселье, и она захихикала, наблюдая, как незнакомец, опомнившись, принялся прикрываться мокрым полотенцем. При этом он укоризненно смотрел на неё, не смея, очевидно, прервать важный разговор. Она всё-таки сжалилась над ним и захлопнула дверь. Но бесёнок хаоса уже овладевал ею, и она продолжала хохотать стоя за дверью. В необъяснимом порыве она вновь рванула её на себя. Черт знает что такое! С ней творилось нечто невообразимое. Она и сама не могла бы пояснить этого по детски нелепого поступка: ей захотелось узнать, что с ним происходит дальше. В напряженной позе он продолжал телефонную баталию, полотенца рядом уже не было. Опять увидев наглую смеющуюся посетительницу, его умоляющий взгляд вопрошал: ну чего тебе ещё? Видишь, мне и так не сладко приходится?! Потом, дойдя до предела, мужчина расслабился, вальяжно стал, как бы говоря: что ж, вот он я, во всей красе, любуйся! От неожиданности она захлебнулась новой волной веселья. Между тем, из трубки донеслось: «Я же знаю, что ты там не один! Кто там смеется?!» Сбрасывая напряжение, он вдруг осознал весь комизм и нелепость ситуации и от души расхохотался теплым чуть надтреснутым смехом. Она захлопнула дверь и опрометью вскочила в свой номер. Повернув ключ на два оборота и подперев спиной дверь, как будто опасалась, что её издевательство не останется безнаказанным. Стыд накатывал ярко красной волной, сменяя приливы веселья и глупой необъяснимой радости от того, что удалось чуточку преступить пределы дозволенного, избежав праведного гнева и возмездия.
Из комнаты послышалось недовольное бормотание:
- Клер, что ты там грохочешь с утра пораньше. Ладно тебе не ймется спозаранку, так хотя бы сжалься над окружающими. Мало того, что вытащила меня в отпуск не в сезон, так ещё и отдохнуть, как следует, не даешь, - это была Николь, подруга и боевой товарищ, но и она не могла мириться с таким вероломством. По правде говоря, Николь была не менее веселой и взбалмошной, но ранние подъемы не были её сильной стороной.
- Как ты можешь спать в такое прекрасное утро!
- Я на отдыхе, я должна спать, высыпаться, пойми ты это наконец! – голос был уже не таким сонным, и неожиданно из-под одеяла стрелой вылетела подушка.
- Ага, ты не спишь, не спишь! Промазала! – ответный подушечный залп не заставил себя долго ждать.
Николь работала вместе с Клер в одной рекламной компании. Родившись в небогатой семье, она всего в жизни добилась сама, благодаря живости ума и колоссальной работоспособности. Жизненные неурядицы, а их было немало, не сломили её веселого нрава и легкого отношения к жизни. Не смотря на то, что они с Клер были, что называется, из разных социальных слоев, их связала крепкая искренняя дружба. Следует отметить, что появление Клер на фирме сопровождалось напряжением и неприязнью персонала. Ещё бы, дочка богатых родителей, видимо привыкла всё и всех покупать, что она делает в их коллективе? Очевидно, спасается от безделья, решила поиграть в такую же как все. Ничего, мы не посмотрим, что твой папочка банкир, покажем, чего ты стоишь. Почему-то мало кого интересовало, что за плечами у Клер блестящее образование и абсолютное отсутствие снобизма. Единственным человеком, который с пониманием отнесся к новой сотруднице, была Николь. Занимая не маленькую должность – начальник креативного отдела – она по свойски заговорила со стажеркой о каких-то совершенно пустяковых вещах. Иногда достаточно одно единственного разговора, чтобы дружно и слаженно закрутился сложный механизм человеческого общения. Николь заслуженно пользовалась высоким авторитетом среди коллег. Предлагая неординарные решения, обладая пунктуальностью и ровным, всегда душевным отношением к людям, она обладала незаменимым качеством – на неё всегда можно было положиться, что ценилось и начальством, и подчиненными. Таким образом, придя на выручку Клер, Николь преподала урок всем злопыхателям новой сотрудницы. Со временем выяснилось, что между ними много общего. Но основой взаимопонимания была обоюдная жажда пробовать прочность границ дозволенного, выходить за рамки стереотипов. Это способствовало созданию прекрасного тандема в работе, которой отводилось существенное место в их жизни. Если бы им сказали, что они близкие подруги, они, пожалуй бы, очень удивились. У каждой была своя жизнь, семьи, домашние хлопоты, увлечения, заботы. И все же, если им удавалось проводить какую-то часть своего времени вместе – это всегда было интересно, живо, искренне. Поэтому, когда врачи посоветовали Клер провести месяц в санатории на побережье, Николь не колеблясь взяла весь свой двухнедельный отпуск, чтобы провести его с подругой. Спорить с ней было бесполезно, хотя Клер и убеждала, что сейчас не сезон и Николь с большим удовольствием сможет отдохнуть летом или в сентябре. Та напустила на себя строгий начальственный вид и важно ответствовала, что не потерпит нарушения субординации, чтобы ею командовали всякие нахальные малолетки.
Николь была на пять лет старше Клер. В свои тридцать пять она обладала прекрасной фигурой, и даже некоторая полнота не портила её замечательных пропорций. Одевалась она чаще всего просто, но в этой простоте читались изящество и элегантность вкуса. Её облик никогда не был демонстративно, вызывающе красив. Женщины не видя в ней соперницы, уже через несколько минут общения расслабленно болтали о том, о сем. Мужчины, не чувствуя агрессивной сексуальности, спокойно вели нужные деловые разговоры. Это качество Николь зачастую позволяло добиваться успеха на сложных и ответственных встречах, а также деловых переговорах. Рыжие курчавые волосы выдавали в ней страстную, неугомонную натуру, а зеленые смеющиеся глаза не ведали покорности и страха, что действовало притягательнее магнита. И тот, кому удавалось уловить это, мог легко угодить в сети этой умной и талантливой женщины. С Клер их отличала не только разница в возрасте, социальном происхождении, но и во внешности. Клер имела угловатый, мальчишеский вид, ей нравилась короткая стрижка и минимум косметики. Одеваться она предпочитала в джинсы и кожаный пиджак. Однако такой стиль подчеркивал её хрупкую женственность и какое-то ребяческое отношение к жизни.
Легкое шифоновое платье цвета осенних листьев, которое было на ней в это прекрасное утро, как нельзя лучше подчеркивало беззащитное изящество её фигуры. Всё в ней дышало молодостью, радостью, жизнью!
- Ты даже не представляешь, что сейчас произошло! – не обращая внимания на недовольное бормотание, вскричала Клер. Она была по прежнему возбуждена и, взгромоздясь на свою кровать, начала подпрыгивать на ней, но и этого показалось мало. Она схватила подушку и стала подбрасывать к потолку в такт своим прыжкам.
- В соседнем номере живет мужчина! Он голый! А ещё мы вечером идем в кино!
- Что тебе делать в кино с голым мужчиной, да ещё и вечером? - непонимающе уставилась на неё рыжая взъерошенная голова, - успокойся и расскажи всё по порядку.
С трудом сдерживая смех, Клер поведала подруге о своем утреннем приключении.
- Да, это абсолютно в твоем духе, - с деланным скептицизмом подытожила Николь, - правильно, не взрослей, а то превратишься в такую занудную тетку, как я.
Веселые чертики уже запрыгали в её зеленых глазах:
- Но учти, нам здесь ещё жить... какое-то время…
- Знаешь, давай позавтракаем сегодня в номере, не пойдем на общий завтрак в ресторан, - по обыкновению перебив подхваченную мысль, вкрадчиво и смущенно произнесла Клер, - Боже, как стыдно, может оно как-нибудь само собой утрясется.
После завтрака подруги засобирались на прогулку. Поскольку море было ещё прохладным, а Николь любила жгучую жару и раскаленный песок, то вместо лежания на пляже подруги находили себе другие интересные занятия. На сегодня был запланирован поход по местным лавочкам и магазинам. Это было удовольствием скорее для Николь, чем для Клер, поэтому было принято компромиссное решение. Николь обожала совершать покупки, и ещё одной её слабостью было сладкое. Десерты всевозможных форм, расцветок и калорийности властвовали над нею безраздельно. Иногда, конечно сладкоежке удавалось обуздать себя, но как приятно было каждый раз вновь поддаваться искушению. Она любила себя баловать, в чем бы это ни проявлялось. Клер, конечно с большим удовольствием предпочла бы прогулку в горы или по побережью, но устоять против посещения книжного магазина, а, тем более, букинистического, все же не смогла, чем и воспользовалась дальновидная подруга.
Николь на отдыхе было не узнать. Куда подевался её тонкий офисный шарм.
- Я желаю быть красавицей! – заявила она, извлекая из чемодана всё новые и новые наряды ярких экзотических расцветок. Её творческая натура вырвалась на свободу. Николь обожала себя украшать, и за этим занятием была прекрасна. Вирус красоты оказался заразным, и Клер подумала, что ей, пожалуй, также стоит разнообразить свой джинсово-рубашечный гардероб.
- К тому же, - продолжала увещевать Николь, - в чем ты пойдешь на вечерний сеанс?
Она умела убеждать и Клер, поддавшись порыву подруги, думала уже о том, что не следует ограничиваться одними лишь книжными магазинами.
Солнце сияло, и теплый весенний день отличался от летнего отсутствием зноя и немногочисленностью гостей приморского городка. Весь день Клер находилась в приподнятом ожидании вечера. Ей очень хотелось попасть в атмосферу трогательного старинного фильма, перенестись в чуть наивную романтическую эпоху. Утреннее возбуждение сменилось тихой задумчивой радостью. Создавалось впечатление, что этот городок находится на другой планете. Очевидно, все курортные города живут какой-то странной жизнью, в другом измерении. Без суеты и спешки, приветливо расслаблено располагаются они у кромки моря, наверняка зная некую поведанную вечным морем тайну. Это знание и позволяет им выпадать из времени. Навсегда замедляя самый ход неумолимого судьи. А ещё воздух. Он будто пропитан этим безвременьем, и человек, оказываясь в нем, не хочет спать, боясь потерять связь с вечностью. Таким мыслям с наслаждением предавалась Клер во время замечательной дневной прогулки.
Наступление вечера сопровождалось нарастанием необъяснимого, но приятного возбуждения, предчувствием радости, чуда, приключений. Не раз мысленно говорила она себе о беспочвенности этих ожиданий. Что непредсказуемого может произойти с двумя взрослыми и вполне современными женщинами. К счастью это приятное ощущение не проходило.
В фойе кинотеатра перед началом сеанса была устроена выставка старинных фотографий и кадров черно-белого кино. Зритель погружался в эпоху прошлого, настраивался на соответствующую ноту. Клер надела новое, купленное сегодня черное элегантное платье, чем очень порадовала Николь, не терпевшую обыденности и повседневности. Да и самой Клер доставило удовольствие нарядиться и «выйти в свет». Хотя посетителей было не много, все они были элегантны, а попадались и вообще уникальные экземпляры: мужчины при бабочках и женщины в вечерних туалетах.
Вдруг, Клер заметила своего утреннего знакомца. Он был в черном торжественном костюме и белой рубашке. Фигурант внимательно разглядывал одну из выставленных фотографий. Его всклокоченный утренний вид совершенно не вязался с нынешним образом. Волосы свободно спадали на плечи. Не смотря на массивную фигуру, движения его были легкими и не размашистыми. Клер одернула Николь и быстро затащила её за угол. Отвечая на недоуменный взгляд подруги, возбужденно зашептала:
- Это он, это он! У той фотографии, гигант в черном костюме.
Задыхаясь от волнения, Клер взмолилась:
- Только не высовывайся, я тебя прошу, нет, лучше вообще не смотри в ту сторону!
Николь было не остановить. Она выглянула за угол. Мужчина солидно и спокойно продолжал стоять на том же месте, лишь переменил позу. Подруга начала тихо хихикать, в то время как Клер шептала:
- Боже, как стыдно, как стыдно, что же делать?
- Зайдем в зал, когда погасят свет, - резонно подсказала Николь, давясь от смеха.
Клер чуточку полегчало, и она тоже начала улыбаться, снося добродушное подтрунивание подруги.
* * *
Возвратившись домой, в большой и суетный город, Клер с удивлением заметила, что это там, на побережье лето уже практически вступило в свои права. Здесь же, не смотря на то, что теплые зимние шубы и пальто уступили место курточкам и плащам, дыхания лета по-прежнему не чувствовалось. Зато весна, стуча высокими каблуками, в развевающемся дерзком платье стремительно и смело врывалась в жизнь сонных горожан, возвещая лазоревым ясным небом, звенящим воздухом, и долгожданным солнцем свое неукротимое торжество. Пробуждая жизнь, природа вдыхала новую силу в эти, уже не по зимнему спешащие автомобили, людные улицы, сверкающие витрины и шумное возбуждение прохожих.
Клер очень торопилась. Хотя первым делом по возвращении из отпуска был запланирован визит к врачу, он был отложен на потом. Она спешила разрешить мучившие её тревоги и сомнения, которые нет-нет да и проскальзывали тоненькой ядовитой змейкой в её блаженное состояние на отдыхе. Свою тревогу она не обсуждала с подругой, заранее зная ответ: не валяй дурака, у тебя прекрасный муж, вы отличная пара, и всё в таком духе. Сегодня внутренние противоречия накалились до предела, и она мчалась по городу, стараясь найти Пьера. Их так трогательно и неожиданно начавшийся роман, казался ей проблеском жизни, праздником, взволновавшим обыденность существования. С тех пор, как она узнала о своем диагнозе, её переполняло жадное желание впечатлений, эмоций, будто таким образом она утверждала себе: я способна чувствовать, я ещё жива!
Пьер был немного младше Клер. Вечный студент и скиталец, он перебивался случайными заработками. Его профессией было ремонтировать мосты, и он не променял бы это ремесло ни на что другое на свете. Ему нравилось висеть на опасной высоте, когда над головой высокое безмолвное небо, а внизу тяжелая водная гладь. Их знакомство было совершенно случайным. В первое время, узнав о своей болезни, Клер впала в отчаяние и часами бродила по городу, спасаясь от депрессии. Однажды, она не заметила, как забрела на мост. На нем велись ремонтные работы, но, не заметив предупредительного знака, она дошла уже практически до середины моста, как вдруг её окликнули. Клер не сразу поняла, что вывело её из оцепенения. Очевидно, какое-то время она стояла и смотрела на темную гладь, протекающей внизу реки. Небо набухло свинцовыми тучами и угрожающе смотрело на неприветливый город. Первые холодные капли угрюмого осеннего дождя неприятно заползали за воротник её куртки. В угасающей мелодии осеней природы её чудилось угасание самой жизни. Но даже это не могло вытеснить прочно обосновавшихся равнодушия и апатии.
Откуда-то из далека в её сознание пробивался голос. Её уже неоднократно окликали, и она не сразу сообразила, что призыв обращен именно к ней. Оглянувшись по сторонам и так никого и не обнаружив, она перегнулась через перила и увидела, болтающегося на строительном снаряжении рабочего, безуспешно взывавшего к неосмотрительной прохожей. Известив о том, что гулять здесь опасно, голос посоветовал поскорее убраться. Ощутив свою неуместность, она молча побрела в обратном направлении. Природа старалась убрать её с улицы, подгоняя струйками монотонного дождя. Озабоченные и скорбные лица домочадцев ежедневно гнали её на улицу. И даже здесь, на этом мосту, между небом и землей для неё не находилось хотя бы крошечного местечка. Она тихо заплакала, острая боль одиночества пересилила привычную скованность от присутствия посторонних.
- Знаешь, Марк, ты как был деревенщиной, так и останешься! – послышался рядом ещё один голос, - посмотри, до чего довел бедную девушку! И как тебя только твоя жена терпит?!
Её плечи укрыла тяжелая рабочая куртка. Стало немного теплее, толи от сухой куртки ещё хранящей в себе ощущение другого человеческого тела, толи от смешливых чуть встревоженных глаз незнакомца. Он пытался поймать её взгляд, но она повыше натягивала воротник куртки, чтобы спрятать лицо, осознавая нелепость своих слёз. Он быстро сложил своё снаряжение и догнал её, не успела она пройти и каких-то нескольких метров к началу моста. Потом она сидели в недорогом, но уютном и тихом кафе, а дождь продолжал отстукивать по стеклам витрин мелодию осенней любви. Так произошло её знакомство с Пьером. Он казался её сотканным из ветра, серых облаков, изменчивости воды и невесомости парящих над водой конструкций, которым предписано соединять то, чему изначально не суждено быть рядом. Каждый раз идя на встречу с Ним, Клер боялась, что он растает, растворится и унесется вслед за ветром. И каждый раз, обнимая его, радостно убеждалась в беспочвенности своих опасений.
Сегодня, после длительной разлуки, она спешила увидеть его. Её переполняло чувство жгучей обиды и мрачное предчувствие скорой и безвозвратной утраты. Она боялась, и этот страх гнал её к нему. Бросить в лицо обидные обвинения и услышать в ответ пылкие уверения, оправдания… и …поверить им. Взбегая на мост, она летела над мрачной синевой реки в безудержную синеву яркого неба. Ощущение полета было настолько сильным, что заслонило все суетные земные мысли. Она распахнула руки как крылья, и встречный сырой весенний ветер трепал её волосы, развевал одежду.
Пьер заметил её издалека, но не двинулся как обычно на встречу, продолжая обработку мощной железной балки. Не поднимая глаз, она вспыхнула бессильной яростью:
- За целый месяц от тебя ни звонка, ни письма! Как ты мог…- захлестнувшее негодование помешало договорить. Её кулачки беспомощно колотили его в грудь. Подняв глаза, она осеклась. Те же черты, тот же смеющийся взгляд чуть прищуренных глаз. Но такой холодный, чужой. Клер поежилась, нет, не от пронизывающего ветра, а от ледяных осколочков опасно поблескивающих в его глазах:
- Ты же знаешь, я не люблю писать. И вообще…
Говорить дальше было не о чем. Как будто огромная глыба откололась от неё и с шумом, треском, поднимая фонтаны брызг, рухнула в мутные воды протекающей внизу реки. Ухнула и скрылась под её ровной темной поверхностью, как будто и не было ничего. Отрешенно осознавая закономерность случившегося, Клер пыталась выпутаться из липкой паутины безысходности.
Сегодня предстоял визит к доктору, надо как следует подготовиться, изобразить бодрость и улучшение, главное попроситься на работу. Сказать, что санаторий пошел на пользу, что ей хочется работать, она ощущает прилив сил и всё такое. Тем более, что к врачу они должны были пойти с мамой. По правде говоря, Клер согласна была идти или ехать куда угодно, лишь бы не находиться дома, вызывая своим присутствием у близких скованность и переживания. Муж, например, старался подольше задерживаться на работе, а дома нерешительно отводил взгляд, избегая смотреть ей в глаза. Родители же наоборот принимались как можно больше опекать её, а мама с некоторых пор под разными предлогами оставалась у них ночевать. Напряжение накапливалось, росло, и все они неумолимо отдалялись друг от друга, как бильярдные шары, разбитые точным ударом кия.
У врача её ожидал ошеломляющий сюрприз, который мгновенно вывел её из состояния душевного анабиоза. В со вкусом обставленном кабинете их с мамой встретил человек, с которым Клер уже была знакома. Но обстоятельства этого знакомства лучше было бы не вспоминать, и уж тем более не при маме. Мадам Соваж никак не одобрила бы хулиганской выходки дочери. Да, это был он, именно тот мужчина, к которому так бесцеремонно и весело ворвалась в комнату опьяневшая от морского воздуха Клер. Ей сразу же захотелось под каким-нибудь предлогом ретироваться, но доктор повел себя весьма корректно, так что у Клер сложилось впечатление, что он её не узнал. Понемногу успокоившись, она стала отвечать на стандартные вопросы, исподволь наблюдая за профессором медицины Мишелем Дени. После, Клер попросили подождать в приемной. Когда доктор и мадам Соваж остались вдвоем, он серьезным и сдержанным тоном сказал:
- У вашей дочери довольно редкая и странная болезнь, к сожалению, она прогрессирует. Вы будете замечать за Клер некоторые … странности. Например, изменение привычек. У неё постепенно притупляются вкусовые ощущения, обоняние. К этому надо быть готовым. Болезнь, к сожалению, мало изучена. Но если вкратце, то человек как бы теряет вкус к жизни: цвета, запахи, ощущения всё это перестает восприниматься организмом. Мы проведем необходимые анализы, исследования, тесты. Уверяю Вас, лучшие специалисты пытаются вам помочь, - последнюю фразу он произнес с плохо скрываемым чувством. Война, которую он ежедневно вел и никак не мог выиграть, закалила его, и вместе с тем он никак не мог привыкнуть к вероломности и беспощадности болезни. В течение всего разговора доктор как бы невзначай вертел в руках карандаш, который жалобно треснул, как только за посетительницей закрылась дверь.
Клер не стала досаждать маме расспросами, а мадам Соваж была не так воспитана, чтобы демонстрировать свои эмоции. «Эта аристократическая сдержанность, - думала Клер по дороге домой,- совершенно мне не передалась. Что я за человек?!» Её мысли начали блуждать вокруг проблемы, как извиниться перед столь уважаемым человеком за свою бестактную выходку. Это было не легко. Обдумывание вариантов заняло все её мысли. Из задумчивости её вывел строгий мамин голос:
- Клер, ты уже восьмой кусочек сахара кладешь в чашку. Как ты будешь это пить?
Клер отхлебнула чай:
- Странно, но он совершенно не сладкий. Наверное, это какой-то неправильный сахар.
Они с мамой чинно продолжили чаепитие. Просторная гостиная в родительском доме, родовом гнезде отца. Старинна добротная мебель, массивный стол, изящный чайный сервиз. Тоненькие завитушки узора на чашке растревожили её воображение. Повеяло домашним уютом и беззаботностью детства.
День клонился к вечеру. Улицы заполнялись спешащими с работы людьми. Оживлённее становилось в кафе и магазинах. Солнце дарило городу последние лучи уходящего весеннего дня. Клер не спеша впитывала эту атмосферу, соображая как бы по деликатнее объясниться с доктором.
***
В середине рабочего дня она появилась на пороге приемной врачебного кабинета профессора медицины, доктора Мишеля Дени. Секретарь привычно спросила назначено ли мадам на сегодня. Получив отрицательный ответ, она вопросительно уставилась на незваную гостью. Во взгляде читалось: «Что ей надо от моего шефа?! Если уж на меня он не реагирует, то тебе, воробышек, здесь и подавно ничего не светит». Неизвестно чем бы закончилась немая сцена, но Клер так разволновалась, что не заметила плохо скрываемой иронии в свой адрес. К счастью в этот момент в дверях кабинета показался сам профессор Дени. Видимо он собирался уходить, но, заметив посетительницу, учтиво спросил:
- Вы ко мне?
- Да, - только и смогла выдавить из себя Клер. Его зрелый возраст, солидная внешность, серьезная профессия и положение окончательно смутили её, чем не преминула воспользоваться коварная секретарша. Кокетливо поправив замысловатую прическу, состоящую из белокурых локонов, она как бы невзначай проронила:
- Профессор, Вы собирались пообедать. Ваш столик я заказала. У Реми Вас ждут, - и улыбнулась самой обворожительной улыбкой звезды Голливуда.
Клер попятилась к выходу, но профессор, ощутив её замешательство, неожиданно пришел на помощь:
- Кстати, Вы уже обедали? – обратился он к оторопевшей Клер, - если нет, то рекомендую, у Реми прекрасно готовят и подают отличные вина. В чем, я надеюсь, Вы сможете сейчас убедиться.
С легкостью, не свойственной его фигуре, он подхватил Клер под руку и, как ей показалось, пританцовывающей походкой двинулся к выходу. Не давая ей опомниться, он заговорил:
- Огромное Вам спасибо! Я так благодарен!
- За что? – недоумение вышибло из Клер все заранее приготовленные слова с извинениями.
- Вы спасли меня от этой фурии, мадемуазель Фурии, моей секретарши. Она слишком переоценивает меня. Не щадит мои года, мои седины. Ох! – он комично схватился за сердце, утрируя свой возраст.
Клер развеселилась и за легкой беседой не заметила, как они дошли до ресторанчика Реми, а он всё так же продолжал поддерживать её руку своей гигантской ручищей. В ресторане уже был накрыт стол, но только на одну персону, и сам хозяин, любезно вышедший им навстречу, дал официанту знак устранить досадное недоразумение. Реми поприветствовал профессора как старо друга и с преувеличенной старомодной галантностью оказал почтение, как он выразился «прекрасной даме». И Клер даже стало немного стыдно за свои потертые джинсы и кожаную куртку. Она пообещала себе, что впредь будет более внимательна к собственной внешности. Внешность. Это было сильно сказано. Нескладная, почти подростковая фигура, короткая стрижка. Она вдруг подумала, что рядом с таким мужчиной как доктор Мишель Дени, должна быть красивая женщина с формами Мерилин Монро, томным взглядом и обязательно в красном вечернем платье с открытой спиной. Алая помада и блеск бриллиантов прилагались всенепременно. Мысленно нацепив всё это на себя, он содрогнулась. Вот и секретарша смотрела не неё уничижительным взглядом. Тогда почему же она так напряглась, эта «мадмуазель Фурия», и хотела побыстрее спровадить посетительницу, безусловно, не блещущую красотой. Из них двоих корону первой красавицы все жюри мира бесспорно отдали бы «мадмуазель Фурии», а никак не Клер. Поскольку эти жюри не оценивают ту невероятно притягательную силу искренней глубокой радости жизни, искрящююся в глазах юной женщины.
Окончательному восстановлению душевного равновесия способствовал сытный и вкусный обед, и Клер уже запросто болтая с профессором, попросила извинения за свою глупую выходку. Он лукаво улыбнулся, а потом, напуская на себя грозный вид (со стороны могло показаться, что строгий отец бранит свою взбалмошную дочь) сообщил:
- Извиню, но при двух условиях. Переходим на ты, и пообедай со мной ещё раз.
Клер, не веря в благоприятный исход ситуации, с радостью согласилась.
Они начали встречаться, но это было не так, как с Пьером. Они бесконечно разговаривали просто о самых сложных вещах, спорили о книгах, кино, музыке, делились историями из жизни, размышлениями, фантазиями, суждениями. Бывало, посещали выставки, киносеансы, театры, а потом с наслаждением обсуждали увиденное. Никогда она ещё не встречала такого тонкого и по детски удивляющегося жизни человека. Это было родство душ. Он умел сложное превращать в простое, и поэтому она его совершенно не стеснялась, свободно высказывая любые мысли и делясь переживаниями. Странное дело, они полюбили друг друга, и это было какое-то всепроникающее чувство, не любовная страсть, что-то гораздо глубже и ярче. Вечное, живущее по законам космоса притяжение, перемалывающее в одно целое разделенных полом, возрастом и статусом людей. Их подхватил единый поток, смешал, и они уже не могли отличить, идентифицировать себя как отдельное существо. Мысли, чувства, дни, пейзажи за окнами, закаты и восходы – всё стало одно. Родилось великое, чудесное и в то же время такое естественное, чему не существует названия, дабы, именуя, не умалить его сути. Безуспешны попытки поведать о нем. Нет! Его можно только ощутить!
Не было боли или щемящей горечи расставаний, была только теплая и прочная поддержка, опирающаяся на вечность незыблемых законов мироздания. Клер ощущала в себе небывалую силу, она больше не боялась, и это позволило ей не спеша, честно и спокойно посмотреть на себя, на свою жизнь. Эта внутренняя гармония наделила её небывалым знанием, раскрыла способность отличать истинное от ложного. Примириться с собой, своей болезнью, реакцией окружающих. Понимая себя, она смогла приблизиться к пониманию других. Уверенность в том, что родство их душ незыблемо и вечно, что оно не подвластно человеческим условностям, расстояниям, времени и прочим предрассудкам стала частью её существа. И когда в один из дней Клер радостно сообщила Мишелю о том, что у них с мужем будет ребенок, он тепло обнял её, поцеловал в мальчишеский пробор и тихо сказал:
- Ну, вот ты и выздоровела.
Категория: Рассказы Автор: Оксана Шутенко нравится 0   Дата: 18:03:2012


Председатель ОЛРС А.Любченко г.Москва; уч.секретарь С.Гаврилович г.Гродно; лит.редактор-корректор Я.Курилова г.Севастополь; модераторы И.Дадаев г.Грозный, Н.Агафонова г.Москва; админ. сайта А.Вдовиченко. Первый уч.секретарь воссозданного ОЛРС Клеймёнова Р.Н. (1940-2011).

Проект является авторизированным сайтом Общества любителей русской словесности. Тел. +7 495 999-99-33; WhatsApp +7 926 111-11-11; 9999933@mail.ru. Конкурс вконтакте. Сайты региональной общественной организации ОЛРС: krovinka.ru, malek.ru, sverhu.ru