Olrs.ru / Конкурс
КОНКУРС

Регистрация

Логин

Пароль

забыли пароль ?
















Вечерний рейс

Вечерний рейс.

Это было недавно, это было давно… Краснодар. Конец июня. Небо весь день угрожающе дулось и урчало, пугая прохожих: вот – вот хлынет. Но ненавязчивый ветерок по – хозяйски разгонял дождевые облака, опять нещадно палило солнце, а одежда липла к спине. Управившись с делами и довольная, что дождь обошел, не испортив нового костюма, примчалась на местную автостанцию. Остался только вечерний рейс и, купив билет до своего Абинска, решила скоротать время в цветочном магазинчике напротив, где продавали комнатные растения неземной красоты. Цены оказались тоже неземными, во всяком случае для моего скудного кошелька, и всласть налюбовавшись экзотикой, поспешила к выходу – время поджимало…
На улице парило – не продохнуть. Воздух застыл в ступоре. Небо зловеще заволокло черное покрывало из грозовых туч и первые капли горошинами срывались на раскаленный асфальт. Была не была – успею!.. И побежала… Все – таки меня достал этот ливень! Небо мощно громыхнуло и разродилось с такой силой, что через минуту все вокруг забурлило водопадами. Зонтик почти не помогал и новый костюмчик аккуратно облепил мое разгоряченное летним зноем тело. По щиколотку в воде, пометавшись по стоянке, наконец – то, нашла свой автобус. Он скромно стоял в сторонке от всех и представлял собой небольшую машинку, типа «лиаза» или «паза», каких не увидишь на междугородних линиях, но за неимением лучшего, они еще гоняют по местным маршрутам.
Почти все отъезжающие успели искупаться и в салоне стояла напряженная тишина. Неожиданно подвернулось местечко и я плюхнулась на сидение спиной к водителю. Все сидячие были плотно заняты пассажирами с сумками, коробками, корзинками на коленях и еще с десяток или больше обреченно стояли в узком проходе. Прямо перед моим носом, похоже, будущая мамаша… Привстав, предложила сесть, но та отказалась. Слева от меня находилась широкая ступенька и крупногабаритная мадам, не долго думая, шустро для своей полноты, села на нее, освободив изрядное пространство. Его тут же заняла вскочившая в салон парочка, промокшая до нитки, и еще с пол дюжины человек до Энема. Мадам на приступочках, удовлетворенно промокала платочком потное лицо, которое походило на большой масляный блин с нарисованными на нем бровками в виде крутых запятых и губами бантиком…
А за окном ливень продолжал полоскать прохожих. Согнувшись под зонтиками, они бежали по колено в воде и, глядя на них из своего укрытия, можно было только посочувствовать им. Угрюмый водитель, проклиная погоду, крикнул: «Все?» Толпа глухо выдохнула: «Все...» «Тогда поехали.» Завывая и кряхтя, старенький автобус медленно тронулся с места. Немощный движок по – стариковски кашлял и громко «пукал». Казалось, еще мгновение и под стеной дождя заглохнет навеки – вечные. Народ молча слушал его потуги, объединенный единым: «Ну давай, милый… Не подведи!..» В салоне запахло угарным газом. Вместе с испарениями от взмыленных и промокших тел получался убийственный букет «ароматов». По всему, он действовал возбуждающе на психику, потому что женщина сзади стала орать на мужика, что б тот не дышал на нее перегаром. Плюгавый мужичок, протискиваясь к середке оправдывался, что уже неделю, как не брал и что ж ему теперь не дышать совсем, что ли… Затем двое сцепились за мешок, который мешал стоять. «Некуда?!.. Да хоть на голову себе поставьте!.. - требовала девушка с разъехавшейся прической и размазанной косметикой, - Я ж не цапля на одной ножке до Абинска на каблуках стоять!..» Цепная реакция дошла и до водителя. Он начал поносить передних, что это , дескать, не энемовский автобус, а абинский, куда вперлись… Энемовцы стояли, словно набрали в рот воды и только один парнишка попытался объяснить, что их автобусов уже нет, не ночевать же в Краснодаре… Но женщина рядом одернула: «Не лезь под горячую руку… Все равно едем, не высадят…» Парень замолк.
Между тем автобус выехал на трассу. Как бы освободившись от городской суеты, тесноты Краснодарских старых улочек, он успокоился, перестав завывать и кашлять. Кто – то из стоячих попытался открыть вентиляционный люк, но две тетки без возраста грудью стали на защиту своих интересов и не дали – просквозит, да и капает. По их цыганскому загару – только огрубевшие руки и лица, разбитым бесформенным телам, легко угадывались труженицы полей и огородов. Умащиваясь, угоревшие пассажиры еще пару раз поскублись, но за Яблуновской угомонились. От усталости, волнений и «кессонки», сидячие начали клевать носами, нервно вздрагивая на колдобинах. Стоячие мужественно держались кто за что, мучительно переминаясь с ноги на ногу. Присоединившись к сидячим, я незаметно провалилась в бездну. Очнулась минут через тридцать, потому что энемовской группы уже не было и стало просторней.
Навстречу нашему автобусу со свистом рассекая воздух, казалось, на расстоянии вытянутой руки, мчались камазы, икарусы, легковушки разных мастей. Чуть – чуть зевнул, отвлекся, крутнул не туда и… Хорошо что мы не гоним! Явно не страдая гордыней, наш «старичок» позволял обгонять себя всем подряд и, почихивая, не комплексовал по этому поводу. Хотя на наших фронтовых не ты, так тебя… И как напоминание, что наши дороги смертельно опасны по обе стороны мелькают памятники и памятнички, кресты, венки, цветы в трехлитровках, поникшие от дождя… Едешь, как через кладбище. Тысячами разбиваются, а зарубки по обочинам это только «цветочки»…
Отвлекая себя от «смертоубивства» и «покойничков вдоль дороги с косами» вспомнила США, где пару лет тяжко трудилась, будучи нелегалом… Тяжко, но платили так, что бабочкой порхала в день зарплаты… У наших идеологических и всяческих врагов, трассы представляют собой две отдельные дороги в каждую сторону. Они проложены в километре, двух друг от друга и машины не мчат навстречу смерти, как у нас. На каждой по пять, семь и больше полос. Выбирай скорость и шуруй себе! Их бабки до ста лет бесстрашно баранку крутят, улыбаясь на все тридцать два вставными челюстями… Причем, для безопасности грузовой транспорт не ездит за компанию с легковым и имеет свои пути – дорожки с покрытием для тяжеловесов.
Кстати, о «заклятых врагах»… Какая бы «клизма» не случилась в России, стрелки тут же переводят на Америку с ее «подлыми происками». Особенно насабачился в этом небритый и злобный «стрелочник» Леонтьев с первого канала. А «пипл хавает» и ест…
Однако, у них - все для человека. У нас - вечная война с собственным народом. Причем, народ – всегда банкрот, всегда – проигрывает. У нас всегда виноват автовладелец: не справился с управлением – и баста! А государство в образе чинуш, которое меня почему – то обязуют любить, ни разу за всю историю не ответило за гробовые дороги с веночками и цветочками. И забирают дороги, как правило, молодых, здоровых, успешных… Перед моим внутренним взором возникли скорбные лица подруг и знакомых, похоронившие детей, часто единственных, жизнь которых оборвалась на трассе. Насчитала десятка полтора… И это в маленьком городке! «Война – дело молодых, лекарство против морщин…Война!» Автора этих строк, Виктора Цоя тоже убила дорога. Лобовой удар… Мчался навстречу бессмертию тот, кто «жил по законам другим, и ему умирать молодым…» Этот простой мальчик, который был далеко не простым, буквально вздыбил страну своей «пульсацией вен», заставив тысячи людей проснуться от духовной литаргии и «те кто молчали – перестали молчать…» Цой – революция, перемены, свобода, инакомыслие. Жил красиво, умер красиво. Последний герой!... Я так разволновалась, что у меня непроизвольно вылупился стишок на эту неподъемную тему:
Эх дороги русские!
Страх и жуть глядеть:
Каждые сто метров
Памятник иль крест.
И насколько б меньше
Было б той крови
Если бы не правили
Нами подлецы…
Хоть я, конечно, Америку не открыла. Гений Гоголя в кои веки поставил диагноз: «В России две беды – дороги и дураки». Только сегодня масштабы куда катастрофичней. Возникает справедливый вопрос: что могу сделать я, маленький человек? Правильно! Идти на выборы и голосовать за достойнейшего из достойных, а не за очередного «приемника», которого коварно и вероломно подсунут наперсточники от политики. На что мой угоревший и несколько расплавленный мозг выдал вполне справедливое заключение:
Зачеркни ты хоть все списки
В думе снова пляшут «мишки».
Миллионы в урны спустят,
А народ опять опустят!...
Но с поэзией собственного «посола» пришлось срочно завязать. Накар- кала!.. Кажется, наш хваленый тихоход решился на обгон. Взвыв так, будто сейчас оторвемся от трассы и прямиком на небеса, мотор заработал на пределе. Все, кто бдил, застыли в ужасе и судорожно ухватились покрепче – а вдруг не успеем?!... Навстречу нашему малышу двигалось что – то несусветно тяжелое: не то рефрижератор, не то цементовоз, а сбоку виден большой львовский автобус… Но почти элегантно обогнув его, мы резко встали. Стоячие покачнулись друг на друга, но устояли. Сидячие облегченно выдохнули, потому как львовский стоял на обочине.
Дверца со скрежетом отворилась с третьей попытки и в наш салон ввалился здоровенный рыжий амбал, удивительно похожий на Чубайса. На площадке сразу стало тесно. Размахивая руками с черными ногтями, он на языке мат – перемат объяснился с нашим водителем, из чего все смогли заключить: львовский сдох, бери на буксир. Сразу несколько голосов запротестовали – движок не потянет тащить такую громадину… Моя соседка с приступочек, не поленившись встала, оттеснила рыжего и горой зависла над водителем: «Какой буксир?!... Вы с ума сошли?!... Итак еле плетемся!.. Два часа едем, а конца не видно!..» И, торжествуя, гордо приземлилась на ступеньку. Тогда посланец со львовского, глядя на нее в упор красными от усталости или злоупотребления глазами, угрожающе скривил рот с зубами через один и шепеляво процедил: «Зеньцина, вы вообще – то зеньцина?.. Мне б такую как ты… Церез день закопал бы!..» И, сжигая в пепел, добавил: «Та нет… На нюх и за миллион не надо!..» У мадам вытянулось лицо и на наших глазах из «блина» превратилось в «овал». Рисованные на нем бровки полезли к кудряшкам, а губы бантиком потеряли форму и запрыгали от возмущения…
Пассажиры окончательно взбодрились и разделились на две группировки: одни – брать, другие – ни в коем случае. Благонравного вида мужчина, похожий на киношного дьякона (длинные жиденькие волосенки на прямой пробор забранные в пучок), одобрил мнение поруганной мадам. На него басисто закричала не русская с усами: «Нэ твой автобус!.. Нэ командуй!..» Молодица в оранжевом чуть не в драку с двойником Чубайса: «Выйди из автобуса, хамло!.. Едем немедленно, итак опаздываю!..» Неопрятный мужичок, которого изгнали за подозрение на алкоголь, добродушно позволил: «Та пусть берет… Не жалко!..» Поддержав группировку «ни в коем случае», я высказалась, что дескать, автобус на ладан дышит и лучше вызвать аварийную… Тогда львовский переметнул свой огонь на меня: «Ох и злая ты!.. Ну да все ясно с тобой!.. В брюках сидись… В них добрыми не бывают!..» И без зазрения мат – перемат. Я было онемела, как мадам - блин, но быстро нашлась: «Прекратите ругаться при женщинах!..» «Чего?!.. Где ты видись зенцин?!... Зенцины дома сидят, а не по автобусам!..» - не унимался герой – матершинник.
В этом месте у теток, что труженицы полей и огородов, видимо вер - нулась историческая память и сработала ассоциация с настоящим Чубайсом, который наколол всю страну с хитромудрыми ваучерами и не только. Гневно заклеймив «рыжего», они навешали на него всех собак и навтыкав по самые мясистые уши, призвали к совести. Псевдо Чубайс понял, что силы не равны и замолк. Пожилая с толстой седой косой, закрученной корзинкой, попыталась примерить: «Та вам чи жалко?.. Усим йихать надо… Уси люды…» Точку в дрязгах поставил наш водитель: «Оставлять в ночь на трассе своих дружбанов с гаража не буду!.. А как завтра сам так же…» Толпа притихла. Амбал радостно заулыбался щербатым ртом и объявил, что он вообще никто, просто попутчик. И попутчик, похожий на Чубайса, убежал туда откуда пришел, наверное во львовский.
Прицепили. Автобус дернулся. Мотор дико взвыл, захрипел, как перед кончиной и, не скрывая возмущения, с досадой выплюнул угар в салон. Но смирившись с участью, натужно потянул «дружбана» чуть не вдвое больше себя. Пассажиры вновь объединились «хоть бы не заглох», тревожно прислушиваясь к движку. Кто – то, поймав момент, открыл люк. Пахнуло свежим ветерком. Возражающих не нашлось.
Минут через десять наш «старичок», взяв второе дыхание, уверенно катил по залатанной вдоль и поперек дороге. Но, видимо, он переоценил свои скромные возможности. Движок срыгнул, забулькал, пошел пар, как в паровозе и мы остановились. От перегрева закипела вода. Водитель достал из под ног небольшую канистру, привычным движением отвернул стеганку и подлил некипяченой. Малость остыв, мы попытались сдвинуться, но мотор начал упираться и вообще не желал заводиться. У благонравного под дьячка сдали нервы и, побагровев, он истошно завопил: «Немедленно отцепите львовского!!!..» Нерусская с усами погрозила ему увесистым кулаком: «Нэ оры!.. Хозяин сам знает!.. Нэ мэшай!…» Закаленный в боях с пассажирами, «хозяин» даже бровью не повел и молча давил на газ. Движок, поиграв на нервах, жалобно завыл, судорожно забился и автобус сильно дернулся. Парочка влюбленных, устроенная на одном месте в два «этажа», чуть не вылетела в проход, но парень успел зацепиться. Вздох облегчения и наш «дедок» покатил со своим тяжким бременем…
Трасса почти опустела. Казалось, все, кто хотели, уже давно уехали. А мы будем вечно ползти в своем убогом, полуживом автобусе, да еще с буксиром, по страшной, как сама наша жизнь, дороге. Торчащие вдоль обочины неухоженные кущери, густо загаженные пустым пластиком и кучами мусора, и поля в сорняках наводили уныние и безнадегу…
Наконец - то Холмская. Почти дома. Останавливаемся. Поворот в гараж. Все думали здесь попрощаемся с поломанным львовским, но наш водитель, переждав встречных, ловко вырулил через трассу в проулок. Крупногабаритная мадам, которая со ступеньки пересела на освободившееся место и занимала сразу два, заорала размазанным «бантиком»: «Обнаглели вконец!.. Хоть бы в гараж не заезжал!..» Её рьяно поддержала в оранжевом. За ней не упустил поистерить «благообразный», которого успела окрестить «цурипопиком». Он периодически открывал молитвослов и усердно шевелил нервными губами. Мудрая с седой косой утешила: «Пять минут нычого ны дадуть… Усё равно раньше одыннадцаты ны будым…»
В гараже в салон запрыгнули несколько молодых водителей автопарка. Будто получив от них заряд бодрости, наш «старичок» сходу завелся и, почуяв освобождение от невольного «дружбана», прямо – таки как новенький вырулил на дорогу. Источая запах солярки, молодняк не стесняясь обсуждал свои проблемы и кто имел уши да услышал.
Самый бедовый из них очень образно рассказал про карбюраторы, аккумуляторы, про лысую «обувку», на которой опасно ездить: не дай тебе ситуация и переполнен автобус, а он переполнен всегда, и лопнет на трассе – кранты!.. Кудрявый крепыш посетовал, что вообще везде бардак: ничего никому не надо, ни одной машины в хорошем состоянии, платят – фигу, а «гребанные» начальники жируют, выкачивая из развалюх все, не думая о людях, и что на каждого шофера десять нахлебников… Жилистый и чернявый начал костерить всю «советскую власть», которой хоть вроде и нет, но куда ни плюнь, все те же рожи, только окончательно обнаглевшие и зажравшиеся… Кто – то хотел про «верховную раду» и «властную вертикаль», но бедовый прервал: «Та ну их всех на х… Я вообще ихний зомбоящик не включаю… Чё брехню слушать…» Почувствовав внимание публики, он с куражом поведал о слухах, что, якобы, гаишники готовят приказ оборудовать для каждого пассажира пристегные ремни, как в самолетах, и что будет штрафовать по черному за неисполнение… Короче, еще одна нычка для поборов. Тут кудрявый вставил, что на наших «гребанных» дорожках катапульты надо ставить, а не ремешки, и то хрен спасешься. Дураку ясно: трассы давным - давно перегружены…
Все это приправлялось шоферскими шуточками, словечками, матер - ком и казалось не таким жутким. Еще не обремененные грузом длинной жизни, болячками, парни подкалывали друг друга и ржали молодыми жеребцами. И только наш водитель со стажем, не отвлекаясь, вел своего «коня». Под эти веселенькие производственные страшилки завернули в Ахтырку. Кто – то запоздало вякнул «только время теряем», но водитель пресек: «По графику полагается!..» Хотя какой там уж, к черту, график… Водилы из гаража оказались ахтырскими и в продолжении темы пожелав нашему шоферу «мягкой посадки», стайкой выскочили не доезжая конечной. Оказывается нашего «хозяина» звали Ваней. Для проформы крутнувшись вокруг пустой автостанции с одним тусклым фонарем, повернули к Абинску.
Народ зашевелился… Засветились огоньки родимого, извиняйте... «мухосранска». Так с «умилением» называют Абинск сегодня дорогие мои земляки… Да уж! Потомкам кубанских казаков не занимать чувства юмора. Я имею в виду настоящих… Вопреки всем канонам архитектуры, наш центр густо утыкан и уляпан невообразимого стиля зданиями и коробками под аренду, разрушая былую и будущую гармонию городка. Но аренду берут неважно - уже «наелись» и уродцы стоят пустыми, вызывая тихую злобу нищего люда… В то время, когда все дворы представляют жалкое зрелище – не пройти, не проехать, добротный асфальт на площади закатывают в многомиллионную плитку с нелепыми фонтанами и фонтанчиками, которые не фонтанируют. Особенно впечатляет «мухосранский Петергоф» около Дома культуры, где стаи бродячих, исхудалых собак приспособились пить затхлую воду, а дикие подростки бросать тару из под пива. Еще у всех нормальных людей кипит возмущенный разум, когда ради очередного «шедэвра» или поганого ларька из пластика вырубают красавицу голубую ель или сосну, которым не меньше тридцатника. Например, здание почты всё облеплено, как днище корабля ракушками, остался один вход. Между «лепниной» и зданием продолжают умирать стесненные «химией» сосны и ели… Тут же, в затишке, ушлый народец устроил нужник типа сортира… А как быть, если за сто пятьдесят лет не построили в центре ни одного туалета достойного человека… И как в насмешку, на стройке «века» - городской гостиницы в стиле не то китайском, не то «рококо» (долгострое из 70 – х) - красуется крупная вывеска: «Архитектурное управление»!.. И кто управляет?.. И управляют ли?.. Непонятно. Здесь же, на пяти этажах в кабинетах под «евро», уютно устроились вновь созданные и расширенные старые госструктуры, которые в недалеком прошлом умещались в одном здании… Однако, изыскивая все новые и новые «резервы», центр продолжают застраивать, рубя деревья и тесня горожан, а фирмы «ляпстроя» украшают площади, приобщая стар и мал к дурному вкусу…
Но вот за окном мелькнуло кладбище, которое всегда напоминает мне о бренности бытия… Сейчас «каротажка»... Здесь почти все шумно вышли, радуясь, что дома и нет дождя. Оставшиеся с нетерпением встали в проходе и ждали остановки в центре… Автобус резко затормозил и двигатель заглох. Приехали! Слава Тебе!..
Моя башка гудела чугунком и подташнивало, будто пережила шторм на утлом суденышке. «Спасибо, Ваня, что довезли живыми!..» - искренне поблагодарила я уставшего водителя и ступила на землю, пошатываясь, как морячок после кругосветки.
Перейдя дорогу, не утерпев, оглянулась на автобус с которым успела сродниться. Он одиноко стоял у остановки, весь в грязи, похожий на трудового человека отпахавшего своё, а теперь выкинутого на обочину жизни… Ваня выскочил из кабины и начал заводить мотор железной ручкой… Завелся! Он погрозил автобусу, как живому, кулаком – я тебе! – и пока тот не «сдох», казаком вскочил на свое сиденье, громко хлопнув дверцей. «Старик» урча – бурча и подергиваясь, уехал в темноту…
Мой новый костюмчик после всех перепитий превратился в жалкую тряпицу, хоть выкинь, но меня уже не тревожила это бытовуха. Промытый дождем воздух, звенел и хрустел новорожденной чистотой!.. А ночное небо, без единой тучки, было сплошь усыпано яркими, божественными звездами!.. После дорожного невроза с его чудовищными «ароматами», я захлебнулась от восторга: какая красота! какая бесконечность! какое торжество жизни!.. И кто смеет посягать на мою свободу мыслить, достойно жить, радоваться, созидать?!... В моем страдающем сердце теснились самые благородные и возвышенные чувства, рождая что – то новое во мне… Яростно погрозив, как Ваня, кулаком невидимому оппоненту, я во всю глотку проорала: «А не дождетесь!..» Мой голос утвердительным эхом отозвался между пятиэтажек, стоящих вдоль пустой трассы…
Восстановив свое гордое человеческое самочувствие, я расправила скукуженные плечи и, легко дыша, твердой поступью пошла к дому. С тревожной надеждой и подъемом, но без пафоса, моя душа пела песню - призыв Виктора Цоя, песню, которая всегда будет актуальна в любой стране, для любого народа:
«Перемен – требуют наши сердца!
Перемен – требуют наши глаза!
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен – перемен!
Мы ждем перемен!..»
P.S Через время, проезжая по знакомому маршруту увидела, что кипит работа и трассу усердно расширяют в обоих направлениях. Памятники и памятнички, кресты и веночки, как грибы ножом, срезали грейдеры. Но не прерывается народная традиция: кое - где появились свежие, уже на новых обочинах. На деревьях завязаны белые ленты, как зарубка об очередной смертельной аварии… А «зомбоящик» чуть не ежедневно вещает: автобус на встречной врезался в камаз… столкнулись «Жигули» с джипом… страшная авария на ростовском шоссе… на московской кольцевой… погибло четверо… погибло шестеро … погибли дети… погибли… погибли… погибли… «Война без особых причин, война дело молодых, лекарство против морщин… Война!»

Е. Музыка
Краснодар – Абинск.

Адрес автора: 353320, Краснодарский край, город Абинск, ул.Советов, 150 кв. 42
Тел. 8(86150) 5-24-65, 8-918-2455476
E-mail: katya_muzika@mail.ru
Категория: Рассказы Автор: Екатерина Музыка нравится 0   Дата: 11:12:2011


Председатель ОЛРС А.Любченко г.Москва; уч.секретарь С.Гаврилович г.Гродно; лит.редактор-корректор Я.Курилова г.Севастополь; модераторы И.Дадаев г.Грозный, Н.Агафонова г.Москва; админ. сайта А.Вдовиченко. Первый уч.секретарь воссозданного ОЛРС Клеймёнова Р.Н. (1940-2011).

Проект является авторизированным сайтом Общества любителей русской словесности. Тел. +7 495 999-99-33; WhatsApp +7 926 111-11-11; 9999933@mail.ru. Конкурс вконтакте. Сайты региональной общественной организации ОЛРС: krovinka.ru, malek.ru, sverhu.ru