|
Поздним воскресным утром впереди меня в сторону парка им. Шевченко шла молодая семья. Отец семейства, щуплый с перекосом в плечах из тех, которых в народе называют «ходя», работающий либо слесарем, либо сантехником, был заметно недоволен. Он нарочито шел впереди шага на два от жены и сына, плохо скрывая раздражение. Наверное, у него были на воскресенье совсем другие планы, попить пивка, например, «забить козла» и т.п. Его жене, простоватой молодой женщине, из тех, которые могут до смерти «запилить» мужа, похоже, каким-то совершенно невообразимым образом удалось уговорить мужа по-человечески провести выходной с семьей, с сыном. А вот сын, мальчишка лет пяти, негромко что-то рассказывал обоим родителям и смеялся, при этом, совершенно счастливым смехом…Он время от времени подбегал к отцу, слегка касался его руки, потом возвращался назад к матери, касался ее, всей своей маленькой душой пытаясь соединить, видимо, несоединимое. Он не кричал, чтобы обратить на себя внимание, не дергал своих родителей, не капризничал. Он просто вполголоса смеялся. Но это был совершенно необыкновенный смех. Смех, который непостижимым образом заполнял все пространство вокруг пронзительным счастьем. Немногие прохожие, что обгоняли их, вдруг внезапно притормаживали, как-будто что-то незримое их останавливало. Далее наши пути разошлись. Но я подумала, что вот, несмотря на черствость родителей, растет замечательный человечек, с такой отзывчивой душой. Впрочем, в его жизни это мог быть первый и последний день абсолютного счастья. |
