Муха
|
Муха Погибели предшествует гордость (Притчи Соломона, 16:18) Черное, глянцевое брюшко в мелкой изморози опушки, прозрачные, хрупкие, крылышки… Обыкновенная муха сидела в автомобиле, на лобовом его стекле, щурилась осеннему солнцу и грелась от него. Грелась, почесывала, время от времени, лапками брюшко и в истоме ленивой размышляла о жизни. И все-таки это была необыкновенная муха. Во всяком случае, так она думала о себе. Она не лазала по помойкам, была стройна и легка на крыло, и особенно избирательна к запахам. И все потому, что относила себя к мушиной элите, к аристократии, если будет так угодно. Кушала только в ресторанах и кафе, терпеть не могла гнилостных запахов пропавших продуктов и с надменной брезгливостью относилась к собратьям своим, копошащимся каждодневно, да простят меня читающие эти строки, в сортирах. За всю жизнь свою недолгую, а прожила она достаточно, что бы иметь убеждения, и совсем мало, что бы понять суть жизни, она лишь однажды позволила себе снизойти до общения с зеленоватой, навозной мухой, но это было в начале её, как она считала, головокружительной карьеры. Гордыня обуяла её. Гордыня… Муха не сомневалась, что родилась для жизни, лучше той, которую ей приходилось влачить, и была уверена, что всё это временно, еще чуть-чуть, еще немного, еще… И вот наконец-то, свершилось – серебристый автомобиль у её ног. Ну не совсем у ног, но все же она в салоне. Аромат освежителя, болтавшегося на зеркале заднего вида, уносил желания её к южному, ласковому морю, кружил голову, и теплое осеннее солнце ласкало изнеженное тельце. Ах-х, как прекрасна жизнь!!!... Сергей вышел из подъезда хмурый, с ужасной головной болью от вчерашнего «хорошо» и мелкими капельками пота на верхней губе. - Понедельник самый паршивый день, какие только можно придумать, - думал он, открывая дверцу серебристой «десятки» и усаживаясь в салон, - только б до пятницы дожить, - и усмехнулся умным мыслям своим. Вставил ключ в замок зажигания, завел автомашину и откинулся на спинку сидения, ожидая пока прогреется двигатель. - Фу!... Вонь какая!... От кого это так несет? - муха с трудом вышла из состояния счастья, в котором пребывала, и стала отползать по стеклу в сторону от водителя. - Неужели вот от этого, с редкими волосиками на макушке. Задохнуться можно. - Ну и денек начинается, - подумал с раздражением Сергей, на ощупь взял с пассажирского сиденья журнал, свернул его в трубочку, - и так на мир смотреть больно, так нет, еще и мухи расползались, - и хлопнул по передней панели, стараясь попасть в ненавистное насекомое. - Убил, или нет, черт её знает. И откуда она взялась только. Осень уж на дворе. Но насекомое оказалось проворнее, затрепетало прозрачными крылышками своими, и быстро летая по салону, бросалось на стекло, как на амбразуру. Но стекло было прочнее, чем думала муха, оно не поддавалось её усилиям, и она, устремилась к спинке заднего сидения. Затаилась, укрывшись за подголовником. - Не поняла, что это было? - насторожила крылья, - меня что, убить хотели? - Вот так попала!… - Кто ж меня так? Неужели этот лысенький? - Да что же так несет от него, на помойках лучше пахнет. - И еще журнальчиком своим хлопает!… - Хлопальщик какой!… По лысине себя хлопни!… – негодовала муха. - Алкоголик несчастный!… - все больше и больше распалялась она. - Ишь как занервничал, аж пот на лысине выступил. - Сволочь!… Чуть не убил!… - Ну, держись! - и муха, в мгновение, покрыв короткое расстояние до ненавистного затылка, уселась на потную лысину водителя. Не чувствуя ползающего насекомого, Сергей бросил свернутый журнал, расслабился. Муха, ползала по лысому, мокрому от пота черепу и выбирала место своего мщения, за мгновения, пережитого несколькими минутами раньше ужаса. Наконец точное место было определено, и муха со всей своей силы вонзила в лоснящуюся макушку челюсти. Мужик взвился под крышу салона и выдал тираду таких матерных слов, которых мухе за всю свою жизнь слышать не приходилось. Он замахал руками, стараясь поймать ненавистное насекомое, затем вновь схватил свернутый журнал и стал размахивать им по всему салону, как янычар мечом. Злорадствуя, муха снова заняла укромное место за спинкой заднего сидения. - Не нравится?! - захлебываясь от сладости мести, муха радостно потирала лапки, и тихо, чтобы не обнаружить себя, посмеивалась. Мухи тоже умеют смеяться. Ещё как умеют. - Подожди, ещё не то будет, - и стала думать, чем же ещё она может досадить водителю. - Я тебе весь салон загажу, - сообразила, наконец, она. Ты у меня день и ночь оттирать его будешь. Я-я-я, - распалялось насекомое, - но придумать большего не могла. Сергей со злостью бросил журнал на сидение, резко нажал на акселератор, и отпустил сцепление. Двигатель взревел, как молодой бычок перед убоем, и автомашина понеслась по забитым транспортом улочкам, маневрируя из ряда в ряд, стараясь не делать грубых нарушений правил дорожного движения. Ехать совсем без нарушений молодой человек не мог из-за испорченного с утра настроения, а если быть до конца честным, то, конечно же, из-за дурного характера. Автомобиль в 21 –м веке может служить не только средством передвижения, но средством торможения. Особенно в крупных городах, и особенно в час пик. А час пик, очень часто превращается в 2 часа пик, 3-часа пик, n- часов пик. Очень скоро Сергей просто-напросто стоял в очередной «пробке», но терзаться этим не терзался, поскольку работать в понедельник, а тем более в его, мягко говоря, «никаком» положении, не очень-то и хотелось. Автомобиль его стоял в правом крайнем ряду, почти у самого тротуара. Как только впереди стоящая «Тойота», мигнув стоп-сигналами, продвигалась на несколько метров вперед, его «десятка» неспешно проползала эти метры и снова останавливалась. От езды такой нестерпимо хотелось спать, и что бы хоть как-то развлечься, Сергей наблюдал за прохожими. Скучающим взглядом посматривал на проходящих мимо горожан, похмельные глаза его блуждали по чужим телам, особенно задерживаясь на лицах противоположного пола. Как только появлялась дама, заслуживающая, по его мнению, внимания, глаза его из мутно-скучающих превращались в сладостно-сальные, и он, провожая взглядом объект, бессовестно разглядывал ножки, коленки и другие части тела. Муха, выглядывая из-за спинки заднего сидения, тихо посмеивалась, над мучениями своего попутчика, но летать по салону больше не решалась. Очередная дама, белокурая и стройная, проходя мимо, приостановилась, что-то сосредоточенно выискивая в своей необъятной сумочке. Почему то дамы всегда не могут найти в своей сумочке нужной вещи. Скучающий Сергей не преминул этим воспользоваться. - Девушка, может Вас подвезти? - глупо спросил Сергей, одновременно открывая боковое стекло правой дверки. Глупо, не потому, что спросил глупо, а потому что вопрос звучал глупо - в «пробке» стоял он давно, и как долго это продлится, не знал даже господь Бог. - Ох-ох-ох! Держите меня, а то я выпаду из этой вонючей машинки, - пошевелив крылышками, муха уселась удобнее, - на кого это мы засмотрелись? На кого мы глаз свой мутный положили? Посмотрите на него: лысенький, плюгавенький, а туда же - «подвезти». Кому ты нужен, алкоголик с проплешиной. Ой…, ой…, зашлепал губами, зашлепал. Иди сначала зубы свои лошадиные приведи в порядок. Девушка, кинув мимолетный взгляд в салон автомобиля, раздраженно бросила «нет» и, продолжая путешествие по внутренностям своей сумки, свернула в арку дома. - Ну что, обломался! Езжай на работу, Казанова плешивый, и так опаздываешь. - Ой, что это я, - вспомнила вдруг муха, - пока окно открыто надо выбираться на свежий воздух. Подальше от этого амбре. А то задохнусь к чертям собачьим, молодая и красивая, - и она легко выпорхнула на свободу. Уже на вылете из салона вспомнила о планах мести своей, но лишь на мгновение, в следующую секунду устремилась далее. Сейчас не время мелких обид и никчемной мести – впереди её ждала замечательная жизнь в обществе такой же замечательной дамы. Она знала, что ей делать дальше, куда лететь, и сразу же устремилась в арку, где минуту назад скрылась девушка. С ходу села ей на плечо, уцепилась за ворсинки пальто. - Молодец, какая, - с уважением подумала муха, - как она его, - нет, и всё тут! Так с ними и надо! Распустились совсем! Чего захотел – подвезти! Обойдешься! - Наверно медсестра, если утром с работы возвращается, - муха сразу же поняла, что дама возвращается домой после работы. После ночного дежурства. - А может даже врач. Конечно врач, сразу видно - интеллигентная дама. Прия-я-тная. Покачиваясь на плече женщины, муха без проблем проникла в холодный, гулкий подъезд, поднялась вместе с ней на второй этаж и остановилась у двери с номером 53. Неожиданно дверь напротив распахнулась, и из нее вышла соседка в ярком, рыжем плаще. - Привет, Ань, - кивнула она девушке, - со смены? - Со смены, - зло ответила, понравившаяся мухе девушка. - Ты чего такая злая? - Будешь тут злой, - девушка нашла, наконец, пропажу - ключи от квартиры, - козлов развелось, больше чем таксистов в городе. Без сального взгляда и шага уже не ступишь. И каждый норовит за пазуху заглянуть. - Да что случилось то? – недоумевала дама в рыжем. - Что, что, - все больше раздражаясь, произнесла белокурая. Тут за ночь накрутишься по цеху, ни ног ни рук не чувствуешь, - блондинка вставила ключ в замочную скважину, - а кобелям все неймется, ну прямо под юбку заглядывают, «девушка, Вас подвезти», передразнила она. А у самого все его желания на лбу написаны. Ненавижу нахалов. Открыв, наконец, дверь квартиры, белокурая дама в сердцах взмахнула шарфиком и вошла в темный коридор. И в самый последний момент, когда муха уже видела себя сидящей в каком-нибудь теплом, уютном уголке квартиры, её неожиданно хлестнуло концом шарфа. Она вынуждена была покинуть плечо полюбившейся дамы. Мгновенно увертываясь от возникшей вдруг угрозы, муха взлетела с плеча своей спутницы, и пока соображала, как ей быть дальше, дверь захлопнулась, оставив её в темном, холодном подъезде одну. Она заметалась перед захлопнувшейся дверью, еще веря, что дверь вот-вот откроется и впустит в квартиру, и только спустя мгновение ужас разочарования накрыл её маленькое, дрожащее тело. И блондинка, только что захлопнувшая за собой дверь, из обожаемой совсем недавно особы, в один миг превратилась в ненавистную и глупую, затянутую тяжкой жизнью, простую бабу. - Паршивка какая, даже в квартиру не впустила, - раздосадованная муха закружилась в остервенении по холодному, сумрачному подъезду, подлетела к окну, но оно выходило на северную сторону двора, было все в паутине и пыли и нашей мухе не подходило. Наконец она сообразила, что выход здесь один – входная дверь, и уселась на стену рядом. Дождавшись, когда очередной жилец вошел в подъезд, муха прошмыгнула в щелку закрывающейся двери. Вылетев из подъезда во двор, она присела на холодную, серую стену дома, осмотрелась. - Как всё изменилось вокруг, - подумала, - ещё несколько минут назад, я была полна надежд на счастливое будущее, и небо казалось голубым и светлым, и солнце совсем по другому грело. Но стоило одной негодяйке испортить настроение и все вокруг померкло, стало серым и неуютным. Муха с грустью смотрела на жухлые, падающие c деревьев листья – ветер играл их высохшими пластинками, поднимал с земли и гнал по темному, провалившемуся асфальту двора. Листья с размаху бились о ноги горожан, жалобно шуршали, а ветер упорно гнал дальше, к последнему приюту – мусорным мешкам дворников, и только немногим из них удавалось укрыться за стволами деревьев, и они с облегчением вздыхали: может, удастся переждать здесь, может и не сожгут… Все вокруг дышало осенью, и жило ожиданьем перемен. Холодно и не уютно. Муха незаметно для себя начала подремывать, стылый облицовочный камень дома холодил тонкие, нежные лапки и ленивил мысли. Но вдруг, что-то изнутри толкнуло её, заставило встрепенуться: - Не спать, не спать. Сон равносилен смерти, - муха пошевелила лапками, насторожила тонкие крылышки, - что же я делаю, надо лететь на улицу. Там моё спасение. Я обязательно буду счастлива, я… И муха встрепенув крыльями, вылетела на улицу - холодную, шумную, пронизываемую ветрами. - И вот она, Удача! Ура, я спасена, вот мой счастливый миг! – огромный красная фура стояла у обочины, правая дверца её была чуть приоткрыта и словно приглашала: влезай, не мешкай. Ещё не веря счастью своему, муха устремилась к раскрытой дверце кабины. Так часто бывает: что бы судьба улыбнулась, нужно пойти навстречу неудаче, может даже пасть, низко, на самое дно, и возвеличиться в итоге вопреки всяким ожиданиям. Устроившись на занавеске, отделяющей кабину от спального места, муха притихла. Машину мягко покачивало на неровностях асфальта. Убаюкивало… - Хорошо-то как, - муха, подремывая, неслась в огромной машине и снова была счастлива. Водитель вдруг отогнул занавеску, протянул руку к пачке с печеньем, взял парочку. - Бери, бери. Мне не жалко, я уже отобедала, - подумала путешественница, устраиваясь удобнее, - вообще-то ничего, сладкое печеньице. Огромный грузовик стремительно уносил нашу муху в даль… Там, за горизонтом, её непременно ожидало то, к чему она стремилась всю свою недолгую, мушиную жизнь, то для чего она появилась на этом свете, она это точно знала – успех, благополучие, счастье. Она обязательно будет жить в большом, красивом городе с широкими проспектами, светящимися витринами и все вокруг, конечно же, будут восхищаться её воздушными крылышками, морозным инеем опушки… Сладкое будущее вновь захватило её и не отпускало. Ах, какое всё-таки великолепие может образоваться в мечтах. Если уж мечтать, так ни в чем себе не отказывать. Яркая, красная фура, отдуваясь иногда черными клубами полусгоревшего в чреве двигателя топлива, и натужно пыхтя, неслась навстречу будущему. И муха наша была счастлива в своём ожидании… Очнулась путешественница не скоро, вернее даже не очнулась, а медленно, с большим трудом она покинула мир грез и приятных мечтаний. За окном грузовика стояла ночь – она укрывала своим серым покрывалом мелькающие километровые столбы, дорожные таблички, знаки. Свет фар вырывал из темноты убегающую под капот автомашины узкую асфальтовую ленту, такую же серую как окружающая ночь. - Ну и где это мы, - выглянув в окно, муха только и успела прочесть на мелькнувшей дорожной табличке последний слог «…. бург». Это загадочное «…бург» вонзилось в мозг, и муха измучилась в догадках, в какой же город она въехала. Мучения её продолжались всю ночь, но вот рассвет озарил разведенные руки мостов, шпиль Петропавловской крепости и когда муха поняла, что мечта всей её жизни наконец-то осуществилась, счастье заполнило все её существо. Свой первый день в городе мечты она пребывала в приподнятом настроении, и только к вечеру поняла что, в сущности, в жизни её ничего не изменилось – она все так же одинока и всеми гонима. Слякотью, холодом и равнодушием встретил её старый город. Много на своём веку встречал он желающих покорить его – юных, и не очень, талантливых и бесталанных… Сколько судеб поломалось у него на глазах… День незаметно подошел к завершению. Солнце, алым диском своим коснулось горизонта, и медленно погружаясь в свинцовую черноту залива, окрасило багряным цветом холодное море. Наконец оно исчезло совсем, и остались от него, только отсвет пурпурного заката, на мелких, перистых облаках, да уходящая за горизонт, манящая даль последнего Солнца… Скоро сумерки опустились на осенний, засыпающий город, и серенький ужас потек по старым дворам-колодцам, широким проспектам, и узким переулкам… Полночь близилась. Молодой месяц все больше заваливался на выпуклую спину свою, размытые контуры его с каждым часом блекли и скоро исчезли совсем. Облака, клубившиеся с утра белой ватой, собрались, наконец, в огромную темную тучу и упали в залив… Снег повалил хлопьями… Мохнатые и белые, они кружили, устилая неспешно городские улицы. - Ну почему этих чудовищ называют белыми мухами? – лениво размышляла наша героиня, - и вовсе они не похожи на нас. Совсем даже не похожи. Холодные и колючие… Неживые. Это ведь просто снег и всё. Оцепенение все больше охватывало её, кутало в белое покрывало маленькое тельце, приглушало желания. Полночь минула… Снег всё гуще, вот уж и укрыто всё вокруг белым. Тонкие лапки уже не держат когда-то блестящее, глянцевое, а теперь серенькое и холодное тельце. Очередной порыв ветра захватил его, закружил в последнем танце, унося всё дальше, дальше, дальше… Всё больше снега вокруг, все выше сугробы - уж и не выбраться. Да и некому. Нет ничего и ни кого вокруг. Только снег… Мохнатый… Белый… Снег… Да и было ли что?.. |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Николай Ляшко | нравится 0 Дата: 29:11:2011 |