В далекой стране сухой и безводной, с двух сторон к оазису, центром которого было озеро, шли два человека. На берегу они остановились. Повернулись к восходящему солнцу. Один был дряхл и стар. Сквозь драную одежду просвечивало бледное тело, босые ноги, казалось, не чувствовали холода земли.
– Солнце и вода дают жизнь, – шептали запавшие губы. – Я смогу еще пожить на этой земле. Вот только достану, сейчас достану и согрею его. Распахнув на груди жалкие лохмотья, он достал что-то и протянул к солнцу дрожащую немощную руку.
В руке старик бережно держал сердце, стараясь согреть его лучами солнца. Оно было старым, все в шрамах и заплатах, кое-где были даже дыры от вырванных кусков, кое-где заплаты были меньше дыр и стягивали края ран неровными стежками. Особенно большой была одна дыра справа внизу. Она кровоточила, и старик бережно прикрывал ее рукой.
Второй человек был молодым и сильным. Он уверенно стоял перед старшиком и с презрением смотрел, как тот бережно охраняет кусок старого мяса, когда-то бывшего сердцем. Он раскрыл свою грудь и достал свое сердце.
– Смотри, старик! Вот каким должно быть сердце. Без шрамов и заплат, и тогда не будут дрожать ноги и голос, ты будешь здоровым и сильным. Твое сердце – мешанина шрамов, заплат и слез.
– Я был таким. И сердце мое было без шрамов и заплат. Но я прожил долгую жизнь и встречал многих людей, что нуждались в моей помощи. Вот этот шрам от потери матери моей, а этот появился, когда я потерял брата. Эта заплата на месте частицы сердца, которую отдал раненному на поле брани воину. Он остался жив. И в благодарность, что спас отца детям, его жена отдала мне частицу сердца, чтобы закрыл я рану. Каждый раз, отдавая людям частицу сердца, я получал взамен их признание и помощь, и раны мои закрывались. Недавно я потерял друга. Чтобы он жил, я отдал ему часть своего сердца. Но он не выжил, и кровоточит мое сердце, не закрывается рана, уходит жизнь.
Ничего не ответил молодой человек на речь старика. Правой рукой он вырвал кусок своего сердца и приложил к ране старика.
Сердце юноши потеряло свой здоровый вид, шрам появился на нем. А сердце старика, получив новую крепкую заплату, застучало сильнее и ровней.
Теперь два сердца бились в унисон. Два сердца!
В царствование Соломона это было.
|