Защитник земли русской.
|
Задумок у людей всегда предостаточно, только не каждому под силу их воплотить в жизнь. Этот извечный вопрос живет и неизвестно, сколько еще будет жить. Но так уж водится в нашей стране, России, да и не только в ней, что политика государства очень сильно вмешивается в жизнь людей. В начале 90-х, после развала Советского Союза, большинству людей стало жить порой невмоготу. Не сказать, чтобы Ивану совсем не везло. Была жена Нина, сын Игорь, работа на заводе, квартира, полученная за высокие производственные достижения в пыльном и грязном цеху, машина «Жигули» шестой модели и добротная дача, построенная своими руками. Нина привыкла ни в чем себе не отказывать, все чаще укоряла Ивана, заставляла уйти с завода. Иван терзался, не знал, что делать, зарплату не платили месяцами, а жить–то как?! Уйти? Куда? Везде бардак! Нина работала заведующей в детском саду, и на пару с подругой решили заняться бизнесом. Сначала у них была одна «точка» на рынке, по продаже продуктов. Потом больше – и пошло, поехало. Жена стала совладелицей большого магазина. Познакомилась с одним бизнесменом «местного пошиба», и у них закрутился роман. Сына Игоря к тому времени призвали в армию. Нина хотела дать взятку военкому, но сын решил служить, – что было удивительно редкостно для молодого нынешнего поколении: ведь была возможность не ходить в армию… И как мать не упрашивала, Игорь ушел служить. После проводин Нина рассказала Ивану, что любит другого человека, предложила развестись, оставив ему квартиру и машину. «Как же мне все пережить это?» - твердил Иван жене, – ведь у нас сын, и люблю я тебя! Плевать на все разговоры, я хочу жить с тобой!» Нина была непреклонна: «Нет, Иван, прощай!» – И, положив свои ключи, ушла. Замок так защелкнулся, как будто в сердце что-то оборвалось. Жена не была жестокой женщиной, она тоже переживала случившееся. Прожить вместе 19 лет – это не шутка. Сидя за рулем дорогой иномарки, она с какой-то горечью в душе подъезжала к своему коттеджу, к бизнесмену Василию Петровичу. По ее щекам бежали слезы. Всю ночь Иван просидел в раздумье о жене, о сыне. Вспомнился ему вдруг родной до боли, милый сердцу, деревенский домик. Родители: отец Степан и мать Мария Михайловна, уже шесть лет, как умерли. Жили они хоть и трудно, но счастливо. И «небесная канцелярия» не стала их разлучать. Прожили они друг без друга только неделю. Вот и остался он сейчас совсем один… Сестра где-то на Сахалине живет. Он там и не был ни разу. Письма сестренка писала регулярно, чего не скажешь об Иване. Брат был очень благодарен ей за это. Сестра жила хорошо: дети, муж, любимая работа. И, слава Богу. Иван, никогда не злоупотребляющий сильно спиртным, налил себе стакан водки и залпом выпил. Знал он о том, что в деревне всего несколько стариков осталось. Жить в городе, видеть знакомых, которые то ли из глупости, то ли из сердобольности рассказывали ему про Нину, Иван уже не мог. Как не мог понять простую, но вместе с тем очень сложную истину: «Почему же счастье такое хрупкое? Раз – и нет его». Почувствовав однажды боль в груди, в области сердца, Иван решил проверить своё здоровье в городской поликлинике, записавшись на приём к врачу. Пожилой врач-кардиолог, прослушав пациента, поставила серьезный диагноз: «Сердечная аритмия». Требовались лечение и покой. «Поеду, поживу в деревне, может, там нервы немного успокоятся», - уже совсем твердо решил Иван. Ему, как опытному мастеру своего дела, хоть и с большим трудом, но выдали расчет. Родное подворье находилось от города в 120 км. Заправив полный бак бензина и взяв необходимое на первое время из одежды и продуктов, отправился он в родную деревню. «Шесть лет не был после смерти родителей в своей деревеньке, – с тоскою размышлял Иван, – что ждет меня там? Может, дом давно на дрова разобрали? Или спалили? Но раз решил ехать – отступать некуда. Завсегда так у нас!» Въехав в деревню, горестно сразу стало на душе: Центральная дорога почти вся заросла травой. «Да, раньше бы такого в жисть не было. Коровы с овцами, козы, всё бы повыщипывали». И вот он, как будто из русских сказок, с покосившимся напрочь крыльцом, вросший в землю почти до ставень, даже в таком жалком виде, по-прежнему, самый дорогой и милый сердцу, домишко. Иван стоял перед домом, крепко задумавшись, и не заметил, как подошел сзади дед Сергей: - Здорово, земляк! Ты тутошнай чо ли, али как? - Что, дед Сергей, не признал? Данилин я, Иван. - Ваньша? Вот ёк-макарёк! Иван обнял деда и сильно обрадовался, что хоть кто-то еще жив остался в родимой деревеньке. - А много ли в деревне живых, дед, сказывай! Да пойдем в дом. На двери висел нехитрый замок, а наверху, где было окошечко, лежал ключ. «Ничего не менялось с годами. Ключ на месте, а мы стареем, седеем», - думал Иван. Войдя в избу, сразу пахнуло сыростью и запущением. «Русская печка, чугуны, ухваты, стол с посудой и даже самовар – как не украли? Каким чудом?» И словно читая мысли Ивана, дед вторил: «Мы приглядывали, хоть сторожа из нас никудышные, но все же догляд был». Иван сходил к речке, что была неподалеку, набрал ведро чистой воды. Протерев пыльный стол, стал налаживать закуску, достал бутылку водки, налил по рюмочке. «Мне ведь много нельзя тапереча, Ваня». – «Да и мне нельзя, но помаленьку за встречу все же надо». Выпив и закусив немного, дед раскраснелся и, как водится, раздухарился. «А чо, живем, Иван! Куда деваться? На деревне раньше 54 дома было, теперь все почти пустые, да многие на дрова и на слом увезенные. Старик Семен со старухой еще живы, им дети с города продуктов привозят, не видят обои ничего. А в город не хотят, нет - и точка! Три бабки в одном дому живут, все трое – Дуняшки. Старые стали, вот и перебрались в одну избу, ухаживают друг за другом. Я с бабкой Настеной живу, но нам легше: к нам ребята наши завсегда приезжают. Не забывают, ек-макарек. И еще несколько старух живет. В общем, число стариков – четырнадцать, – подытожил дед Сергей. – А как же ты в такой сырости будешь-то? Пошли ко мне, баню натопим. Баяли, что с женой у тебя не сложилось?» «Да, дед! И город – большая деревня. Как здесь-то узнали?» «Да вот, узнали, деревенских-то много в городу наших. Все уехали, нас покинули, но все ж таки навещают, ек-макарек». И вспомнив про баню, дед начал опять звать Ивана к себе. «Спасибо, дедушка, я постараюсь пока здесь обустроиться». «Да полно тебе! Пойдем, говорю, ко мне», - не успокаивался дед. «Ну, ладно, затапливай баню, а я все же приберусь маленько». Дед быстро ушел разносить великую новость по деревне. Иван, вспомнив, как маманя лихо мыла полы в избе, тоже, подражая ей, стал наводить порядок, даже лампадку на иконе зажег. «Вернулся я, понимаешь? - говорил он, глядя на икону, а по щекам бежали слезы. – А что, если печь затопить? Задымит, небось? Не продохнуть будет. А что, и затоплю, как без нее-то?» Выбежал во двор и, набрав в охапку дров, затопил печку. Двор хоть и был покосившимся, но дров было много. Отец любил жить с запасом. Подымив немного, печь разгорелась. В избе становилось теплее. «Даже самый нижний кирпич нагревается, – пощупав печку, подумал Иван. – Да, умели раньше класть. Вот уж специалисты. От Бога. Не отнять». Немного погодя, вышел Иван на крыльцо – и обмер. Все четырнадцать старичков, во главе с дедом Сергеем, стояли возле дома и обсуждали эту воистину великую, потрясшую всю деревню новость. Да и как не удивиться! Не спившийся алкоголик, не арестант какой, а нормальный мужик, да еще и с машиной, вернулся в деревню. Вот новость, так новость! - Ну здорово, земляки! Заходите в дом. Отметим встречу, чем Бог послал, как в народе говорят. И началось у них нежданно-негаданное пиршество. Каждый из своего дома принес, непременно, самое лучшее из еды и выпивки: и карась жареный, выловленный еще утром в речке, и яички свежие, пироги на любой вкус: с грибами, яблоками, с кашей. И вот что удивительно, Иван совсем забыл про болезнь, даже достаточно много выпив спиртного и закусив, чувствовал себя хорошо. До позднего вечера сидели, вспоминали прошлую жизнь, говорили о нынешней, современной, – и Иван не мог налюбоваться на милых старичков, слава Богу, живых, да еще с такой природной хваткой. Этой хватки у молодежи в городе-то мало, а у них, гляди-ко, сохранилась. Ух, удальцы-молодцы! Проводив гостей, уладился спать. Лег на свой старый диван, а он, будто почувствовав, что вернулся хозяин, даже и не скрипел, словно говорил: «Ну, поспи, отдохни, намаялся за день, сердечный». Утром разбудили петухи, звонко, на всю деревню пропели они свой гимн проснувшейся земле. Сладко потянувшись, встал. Прошел месяц с того дня, как Иван вернулся в деревню. За это время он подлатал дом, утеплил его, засыпав завалинки опилками, поправил покосившийся полисадник, кое-что подкрасил, – и издалека уже сразу было видно, что в доме живет настоящий хозяин. Одна из старушек, баба Шура, корову свою привела: «У меня силы больше нет корову держать, а тебе надо молочко пить, вон какой из города бледный приехал. Пей, сынок! Помаленьку, глядишь и поправишься». Иван, наладив косу, отправился на сенокос. Вспомнилось, как в юные годы выкашивался каждый клочок земли и если кто-то выкосит чужое, то драки не миновать. Теперь поле стояло все заросшее, травы на пять колхозов хватило бы, – высокая, сочная, – по пояс рослому мужику будет. За неделю упорного труда большие сушила на подворье Ивана были полностью забиты. Вот бы мать с отцом порадовались, коли живы были. Слова бабы Шуры, видно по всему, по-доброму были сказаны. Уже четыре месяца пил он парное молоко и чувствовал себя великолепно. Завел еще семь куриц. Корму для них было полно – и картошкой и рыбой подкармливал, а бывало, и молоком поил, которого было в избытке. А те, словно в благодарность, несли крупные и такие полезные для здоровья яички. Навёл порядок Иван и на деревенском кладбище. Поставил новые, деревянные кресты на могилах родителей, да и всем старикам помог в этом деле. Данилины завсегда славились руками «золотыми». Старики нарадоваться не могли на Ивана. И пошутит, и поможет. На празднике на гармони так залихватски играет, что бабуси в пляс идут, забыв про свои радикулиты. Хорошее настроение – очень важная штуковина, надо сказать. Но тревожные дни приближались. И от них, как не уходи, они все равно приходят. Такова суровая правда жизни. С утра, покормив скотину, Иван вышел на крыльцо покурить. В глаза сразу бросилась незнакомая машина возле деда Сергея. Из неё вышел цыган, его золотые зубы было видно издалека. Почуяв недоброе и взяв лопату, Иван пошел навстречу беде. Сердце билось все сильнее и сильнее. Ох, дед, дед, только выживи. Знал Иван, что ездит по деревням цыганская «артель» и грабит стариков. Вот и их, видно, черед настал. Из дома деда Сергея выходило четверо холеных цыган. Один шёл, считая деньги, другой нес старинный самовар. Они по-своему что-то оживлённо говорили, за ними бежал дед Сергей и осипшим от горя и от обиды голосом кричал: «Ироды окаянные! Как вас земля только носит!» Вдруг один из них, развернувшись, нанес сильный удар деду. Тот хоть и упал, но не успокоился… Завидев Ивана, цыгане были удивлены. Как в забытой деревне нормальный мужик объявился. Молодой цыган подбежал к Ивану: «Пикнешь – зарежу! Кранты тебе, понял!» Иван неожиданно нанес ему удар лопатой прямо в нос, тот сразу упал и обмяк. Что его хотят взять в круг, Иван догадался сразу. Не знаю, откуда берутся такие прозорливые мысли, но Иван вдруг примирительно промолвил: «Да я, мужики, ничего, я молчать буду, простите меня». И когда один из нападавших немного расслабился, ударил его лопатой по голове. В этот миг и почувствовал в боку сильную, пронзительную боль, но из последних сил, крепко зацепил еще одного из нападавших. В глазах потемнело – и он медленно опустился на землю. Оставшиеся два цыгана, увидев как дед Сергей кого-то вызывал по сотовому телефону, видимо, испугавшись, затолкали в машину своих братков. Но один из них, вернувшись к лежащему Ивану, хотел еще раз пырнуть его ножом. В этот момент, дед Сергей, оправившись от удара, взял подвернувшийся под руки кирпич и кинул в цыгана, угодив ему между лопаток. Тот, взвыв от боли и оставив свои намерения, побежал в сторону деда. Дед успел закрыть за собою дверь, крича: «Щас приедут мои ребята, тут и утихомирят тебя, нелюдя!» Цыган, матерясь по-русски, быстро сел в машину – и был таков. Дед Сергей, увидев, что нехристи уехали, подбежал к лежащему Ивану и запричитал: «Ванечка, милай, не умирай! Родненький, сердешнай, потерпи! Господи, помоги ему!» – крестился дед. Перепуганные бабули стояли вокруг Ивана и молились все к ряду. «Господь, сверши чудо!» – жалобно просила Всевышнего баба Шура. Даже дед Семен, хоть и слепой, не растерялся в данной ситуации, а решительно командовал: «Надо немедленно остановить кровь! Язви вас в душу! – Ругался он.– Вы что стоите, перевязывайте его скорей!» Баба Настёна сбегала домой, сорвала простыни, на которых они спали с дедом Сергеем, и, второпях, с горем пополам, перевязали Ивана. Вскоре приехала грузовая машина, за рулём сидел сын деда Сергея, Валерий. Выскочив из кабины и широко раскрыв глаза от увиденного, только и успел вымолвить: «Вона у вас чо!» Дед Сергей стал торопить сына: «Скорей его, сынок, в больницу вези!» «Я, отец, и «скорую», и милицию вызвал, пока добирался сюда. Вот-вот должны быть здесь». «Скорая», не доехав немного до деревни, застряла. Доктор с санитаром быстро приближались к месту происшествия. «Да, рана очень серьезная и пульс едва прослушивается, - подытожил доктор.– Нужно срочно его нести к «скорой», чтобы подключить раненого к аппарату дыхания». После подключения к аппарату и двух уколов Иван пришел в себя. Валерий с водителем «скорой помощи», застрявшей неподалёку от места ЧП, зацепив бедолагу тросом за грузовик, вытащили ее из колеи на дорогу, и повезли потерпевшего в город. Старики, стоя возле дороги, еще долго смотрели вслед уходящей машине. Приехавшему милиционеру они наперебой рассказывали о случившемся. Участковому давно было известно о выходках цыган. Их уже искали по всему району. Какой опять тихой и скучной стала жизнь в деревне. Старики денно и нощно молились за здоровье Ивана, бабуси плакали, вытирая слезы краешком платка. Хирург, оперировавший Ивана, прошедший Афганистан, видел и знал очень многое. Во время операции у Ивана останавливалось сердце, но хирург, несмотря на отпущенный ему в данном случае медициной мизерный шанс на спасение пациента, до последнего борясь за его жизнь, всё же спас Ивана. Столько посетителей в больнице давно не видел лечащий персонал. Многочисленные дети, внуки и правнуки, в знак благодарности за своих стариков, приходили навещать больного. Соседи по палате диву давались: «Надо же, Иван, сколько тебе продуктов несут?!» А он, угощая всех, весело шутил: «Бесперебойное снабжение». Поправившись, Иван вернулся в деревню. Зайдя в дом, сразу заметил порядок в нем. «Спасибо вам, старички, что ухаживали за моим хозяйством», – подумал про себя хозяин. Хорошая весть быстро облетела деревню. Жители снова собрались за столом, отметить в этот раз выздоровление Ивана. Дед Сергей, вытирая слезы, все твердил: «Защитник ты земли русской, дорогой наш Ванечка». Пока Иван лежал в больнице, шесть сыновей деда Сергея повсюду искали цыган, но те исчезли бесследно… К этому времени поздняя осень сменилась холодным ветреным предзимьем. А вскоре и зима засвистела вьюгами в окна. В деревне Иван со стариками решили весело отметить Новый год…. И вот уже ярко сверкает старыми, но такими прекрасными игрушками, новогодняя елка в доме Ивана. На праздничном столе домашние пельмени, пироги на любой вкус, холодец, утка в яблоках, самогон, наливка. Гости, выпив по чарке домашней наливочки за уходящий год, принесший им столько радостных и тревожных событий, пели старые песни: «Под городом Горьким», «От людей на деревне не спрятаться», «Зорьку алую» – и многие другие, оставившие за долгие годы в душах этих простых, нехитрых тружеников свой незабываемый след. Иван, сопровождая пение заливистыми переборами на гармошке, думал: «Как хорошо, что кто-то придумал такой замечательный инструмент. Да, поди, народ-то и придумал от скуки, веселья ради», - сам себе и ответил он. Как молодые, гуляли старики в эту новогоднюю ночь до утра. При бое курантов, дед Сергей палил из своей старой двустволки, привезенной сыновьями, на всякий случай. Горький опыт многому научил. Вот уже два года прожил Иван в деревне и не сколько не жалел об этом. «С сыном бы повидаться. Писал ему, может, приедет». И как будто кто-то подслушал мысли Ивана. Сын Игорь действительно приехал, да не один, а с женой Леной. Так случилось, что в армии он женился. Обнялись отец с сыном. «Отслужил, значит, сынок!» - «Отслужил, батя!» - «Забирай, сынок, квартиру. Я здесь останусь. Видно, так надо». – «Да что ты, батя! Нам мама уже купила квартиру. Нам ничего не надо. Тебя вот попроведать приехали». – «Вот и хорошо, вот и молодцы! Я вас молочком парным попотчиваю». Молодые погостили у Ивана неделю. В сельской вотчине им понравилось, но все равно уехали в город. …………………………………………………………………………………………………. В соседней деревне, по словам деда Сергея, жила одна семья: трое ребятишек – две девочки и мальчонка, остались без присмотру. Родители их от пьянки угорели. - Кабы я помоложе был, взял бы их к себе, – говорил дед. - Почему в детдом их не забирают? - Да кому что надо? Это раньше была власть, а теперь… Ты же сам все знаешь. И раньше порядку мало было, а сейчас вообще. - Ладно, дед, съезжу я туда, – твёрдо пообещал Иван. Соседняя деревня разительно отличалась от его. Сразу было видно, что в ней живет много пьяниц. Ребятишек нашел быстро, без затруднений. Подойдя к развалившемуся дому и оглядев его, Иван почувствовал, как к горлу его подкатил ком. «Господи, да разве можно жить в таких условиях?» – подумал Иван… И тут навстречу ему вышел мальчонка лет пяти и его сестрички. Грязные, чумазые, глядели они своими голодными глазенками на чужого дядю. - Ну, ребята, здравствуйте! – начал Иван, протягивая каждому руку и давая по шоколадке. – Ну, как жизнь тут у вас? Вперед вышел мальчуган и быстро затараторил: - Да ни чо, нормально! Картошка есть, только кончится скоро, но мы и траву научились есть. - А что, если сядем ко мне в машину, да поедем в мой дом, поживем маленько вместе. А если не понравится, я вас обратно привезу. Велосипеды купим вам, игрушки. К ним подошла пожилая женщина. После смерти родителей, она присматривала за детьми. «И вы хотите такой хомут на себя надеть?» - спросила она. - Да вот, понимаете, хочу. А что, есть возражения? - Нет, дело не в этом. Не обижайте их. Натерпелись они, ох как натерпелись. Быстро запрыгнув в машину, ребятня загалдела на все голоса, хвастаясь перед остающейся здешней детворой, что дядя им шоколадки дал и велики купит. Шоколад почему-то они не ели. Только позднее Иван узнал, почему. Они экономили их на тот день, когда им нечего будет есть. Хоть и взял Иван детей к себе, а растить помогала их вся деревня. Дети ходили чистые, умытые, сытые. Готовя еду, – будь-то жареная картошка, суп с курицей или котлеты, Иван не мог нарадоваться на детей, как они всё уплетали. Иван понимал, что ребятишек надо как-то оформить на свое имя. По вечерам, уложив малышей спать, Иван зажигал лампадку и просил Господа дать ему силы, чтобы вырастить детей. Прикипел сердцем к этим бедным крошкам, мирно сопящим в теплом доме. Боясь чиновничьей волокиты, он не обращался к властям за помощью, а просто продолжал воспитывать детей. Так прошло два года. Нежданно-негаданно, нагрянула комиссия. «Вы что, с ума сошли? Не имеете никакого права!» - громко возмущались они. Все старики вышли на защиту детей, но и это не помогло. Тогда Иван решил предпринять контрудар. Поехал к бывшей жене. Нина, выслушав рассказ Ивана, прослезилась. Поговорив с кем надо и передав кому надо кругленькую сумму, она уладила это непростое и сутяжное дело. - Спасибо тебе, Нина! - Да не за что. Мне и самой теперь легче стало. Я богатая баба, ребятишкам помогла, так это мне самой надо, понимаешь? - Счастлива ли ты, Нина? – неожиданно спросил Иван. - Да если бы не нравился человек, не жила бы я с ним. А ты чего не женишься? - Мне об этом и думать было некогда. На том и расстались. Нина уважала Ивана, а он, в свою очередь, был благодарен ей за оказанную помощь. Вернувшегося благополучно домой Ивана, ребятишки радостно встретили. И вдруг, Господи, как же это всегда неожиданно бывает, старший Артемка воскликнул: «Ура! Папка приехал!» Сколько не жило бы человечество на земле, и чтобы по тому поводу не говорили всегда «умные идеологи», но не было в ту минуту для Ивана ничего дороже и прекрасней этих слов! Потом будет школа, взросление, становление…– А пока эти слова: «Папка приехал!» – для него стали главными в жизни. Сквозь слезы Иван твердил: «Ничего, гвардейцы, прорвемся! Не замечу, как и подрастут у нас в деревне ее будущие защитники». По вечерам, сидя на скамейках, старики обсуждали события, происходившие в последнее время на деревне. Теперь, приезжавшие к ним дети и внуки, обязательно заходили к Данилину Ивану. Интересно всем было, как мужик на такое серьезное дело решился. Вырастив своего сына, еще троих взял. Диво, да и только!.. Как-то, под вечер, Иван, напарив ребятишек в банеи покормив их супом со щавелем, уложил спать. Лежа в кровати, они его все донимали: «Папка, как ты такой вкусный суп готовишь? Научи нас». – «Да просто очень: беру щавель, картофель, вареные яички, лучок, морковку, соль да колодезную воду. И печка наша русская, работница золотая» –тоже помогает мне… Укрыв заснувших детей одеялами, Иван, одев пиджак, пошел к реке. Вечером, когда солнце уже заходило, на воде красиво играли и блестели последние лучи солнца. Проверив сеть, вытащил пять карасей с ладошку. «Ну, вот, и завтрак будет вкусным. Опять будут удивляться ребятишки: «Как вкусно, папка, ты жаришь рыбу». Сам себе улыбнувшись, стал пристально вглядываться в сгущающиеся сумерки. Вечерний воздух, напоенный дурманящими медовыми запахами клевера и медуницы, слегка кружил голову Ивана, рождая в ней светлые житейские мысли. Перед глазами весело текла, серебрясь от заходящего солнца, речка… «Жаль, что Игорь с женой не хотят здесь жить. – Продолжал думать Иван о старшем сыне с невесткой. – Спасибо, что хоть не забывают отца. Это очень важно. Может, скоро дедом стану. Нина что-то на эту тему намекала». …Караси трепыхались в ведре, но Иван не слышал их. Так и стоял он с ведром, погруженный в свои мысли, время от времени вглядываясь куда-то в заповедную даль. г. Братск. сентября 2007 г. |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Анатолий Казаков | нравится 0 Дата: 23:11:2011 |