Прогноз погоды
|
В нашем институте, где я работаю секретарем директора, практически невозможно найти мужчину, в которого мож-но влюбиться. Начальники и профессора уже давно разо-браны, НС (научные сотрудники) мужеского пола всех рангов предпочитает девушек помоложе, всякие остальные сотрудники появляются изредка, получат зар-плату и снова исчезают. Есть, правда, трое колоритных кандидатов «в самом расцвете лет», которые требуют отдельных характеристик. Охранник дядя Саша, отпраздновавший в прошлую суб-боту 75 лет, работает только в дневное время, потому, что в остальное время его посещает всяческая нечисть, появ-ление которой он объясняет тем, что лет 100 назад при строительстве института было обнаружено старинное кладбище. Электрик Васильич, просыхает только в пятницу 13 - и то только потому, что боится белой горячки, свирепству-ющей, по его утверждению, именно в этот бесовский день. Владимир Ильич, росточку невысокого, с блестящей, как люстра Оперного театра, головой, который числится то ли администратором, то ли смотрителем и носит гордую пар-тийную кличку «Ленин». Несмотря на свою не очень презентабельную внешность, женщин, претендующих на их благосклонность, было как минимум, раза в два больше. Сражаться с ними за первен-ство я отказалась даже без первой попытки. Заинтересуйся я этими мужчинами всерьез - тут уж мне точно бы ничего не светило. Варвара, грозная и грузная бабища с громоподобным го-лосом; худенькая уборщица Катя, тихая и незаметная, как мышка-норушка, бывшая балерина; машинистка Фарида, которая бесконечно распечатывала свои стихи на старень-ком громыхающем принтере, и две лаборантки неопреде-ленного возраста − представляли из себя спаяный и спое-ный годами коллектив, который не потерпел бы в своих рядах чужаков. Все дни рождения, революционные, цер-ковные и мусусльманские праздники, а также все дни не-дели они отмечали вместе. И никто не мог никого из них безнаказанно обидеть, и никто не мог избавиться от них. Это была старая гвардия, своего рода, мафия, которая ра-ботала в этом здании почти с Рождества Христова. Мне же было 35 лет, и уже давным-давно пора было не только влюбиться, но хотя бы один раз сходить замуж. Но что-то все не складывалось. Дни проходили за днями, лето превращалось в осень, а дальше − все по кругу. Корпора-тивный Новый год, который превращался в партийные собрания 70-годов прошлого столетия, одинокие праздни-ки в компании с телевизором, отпуск на берегу Волги в спортлагере и снова − осень. Вообщем, жизнь не преподносила никаких сюрпризов и даже не собиралась этого делать.Впереди ждала пенсия, старость, многочисленные кошки и собаки и шикарные похороны за счет организации. Но однажды вдруг пропал наш директор. Красавец-мужчина, балагур и выпивоха, любимец жен-щин − мой шеф – еще вчера, жизнерадостно похохатывая, носился по этажам, вникая во все мелочи. Как обычно, за-панибратски хлопал по плечу кого-нибудь из сотрудни-ков, доверительно прижимался безразмерным животом к очередной лаборантке и, хитровато прищуриваясь, напрашивался к ней на чай-кофе. Поначалу мы все, привыкшие к его неожиданным, без объяснений, исчезнованиям − не удивились. Но когда че-рез три дня появилась обеспокоенная жена, а любимая женщина, не имеющая к жене никакого отношения, почер-нела лицом от неизвестности, мы встревожились не на шутку.Ответить на вопрос, куда он подевался, не мог ни-кто, а телефон занудно сообщал о недоступности абонента. Весь институт замер в тревожном ожидании... Похоже, что весть о случившемся моментально распро-странилась по всему городу, потому что то и дело раздава-лись телефонные звонки, которые начинались со слов: «а правда…». В узких коридорах института сбивались сти-хийные кучки, которые на все лады не просто высказы-вали свои предположения по поводу происшедшего, но и считали их наиболее возможными и верными. Не отметал-ся ни один вариант: ни «зависание» на охоте, ни поездка на Канарские острова с очередной любовницей, ни жалкое желание спрятаться от налоговой инспекции. Любители «мыльных» детективов со знанием дела высказывались по поводу похищения с целью обогащения или даже происков конкурентов, стремящихся перехватить у нас очередное ноу-хау и внести смятение в ряды соплеменников. На крайний случай была припасена версия о неожиданной амнезии и бессмысленном плутании нашего несчастного, голодного и немытого, директора по улицам города. Единственная мысль о том, что нашего директора уже может не быть в живых, считалась некорректной и с обще-го согласия даже не обсуждалалсь. При всем при этом ни-кто не работал − жизнь замерла. Скажу честно: директора стало жалко. Несмотря на то, что не раз я мысленно обрушивала на его голову все кары господни, он был неплохой человек. Ой, почему был... Если бы я разговаривала с сотрудником милиции, он обя-зательно зацепился бы за мою оговорку, и неизвестно, чем закончились бы мои рассуждения для меня лично. Он ве-селый, добрый, обладает бешеной энергетикой и невероят-ной памятью. Попавшему в его орбиту очень трудно удер-жаться рядом с ним, но те, кто не сорвался, никогда не по-жалеют о том, что судьба подарила ему встречу с этим че-ловеком. Грустно, что в моем шефе живет еще один ма-ленький человечек − нервный и задерганный, вынужден-ный наступать на свою гордость и подобострастно изви-ваться перед сильными мира сего − его жалко. За свое унижение он мстит подчиненным. Неверно истолкованное невнятно отданное указание, невовремя выполненное поручение, даже форс-мажорное обстоятельство, вообще − любая мелочь «не по его» − способны сделать его неуправляемым: выражение лица становится свирепым, глаза наливаются яростью и гневом – спасайся, кто может! В это время, если не сумеешь раствориться без осадка, остается только писать заявление об уходе. Сделать это мне он предлагает, как минимум, один раз в неделю. Но все-таки, думаю, благодаря моему миролюбивому и незлобивому характеру, делающему ему различные скидки, наш союз существует достаточно долго. Окончив нелюбимый институт, я решила, что буду рабо-тать секретарем в приличной фирме. В объявлениях о ва-кансиях встречалась достаточно высокая зарплата но тре-бовался опыт работы и знание татарского и иностранного языка. Я решила, что это дело наживное и приступила к поиску работы. Недели шли, а я не получила ни одного серьезного предложения. То есть меня пригласили в три фирмы, но эти варианты я сочла не то что не заслуживаю-щими внимания, а просто неприличными. Мне предлагали копеечную зарплату. А, между прочим, я вполне прилично знала компьютер и оргтехнику, английский пусть не сво-бодный, но вполне достойного уровня, татарский вообще был моим вторым языком. В общем, все было безрезуль-татно. Объявления, где предлагали высокую зарплату, имели примерно такое содержание: «Девушка 20—25 лет, презент. внешность, без комплексов. Обязанности: плани-рование рабочего дня руководителя, телефон, ПК, офисная техника, чай-кофе, встреча посетителей, неформальные отношения с руководителем. Требования: хорошие внеш-ние данные, аккуратность, целеустремленность, некон-фликтность, без комплексов». Такой вариант меня саму не устраивал. И когда я совсем уже отчаялась, подруга посо-ветовала мне обратиться к нашему Сан Санычу… Прошло целых 12 лет. Естественно, за это время я стала асом в своей профессии, заслужила приличную зарплату, а еще — получила большой опыт общения с людьми раз-личного уровня. Но в секретарях (даже высокого полета) оставаться больше совсем не хочется. Все мои попытки реализовать свой профессиональный интерес в родной компании успехом не увенчались. Шеф так и сказал от-крытым текстом: ты нам нужна как секретарь, зачем тебе переквалифицироваться? То же самое я услышала еще в одной компании, куда сходила на собеседование, и в кад-ровом агентстве, в которое обратилась за помощью. Мол, секретарских вакансий мы вам сколько угодно предложим, а вот найти вам работу по вашей специальности экономиста – вряд ли. К сожалению, и личная жизнь моя не сложилась. Конеч-но, за столько лет были и романтические увлечения, и служебные романы, была даже первая – она же и един-ственная − попытка выйти замуж. Мы целый год были вместе с моим Игорем. Он работал менеджером в нашем институте, зарабатывал достаточно хорошо и мог позволить себе многое. Когда мы оказались вместе, он не жалел на меня ни времени, ни денег. Мы пе-резнакомили наших родителей и начали готовиться к сва-дьбе. Но случилась банальная история, после которой мое желание «сходить замуж» как-то незаметно утихло. Одна-жды мне срочно нужно было в рабочее время съездить до-мой. Игорь был в командировке, и я, не ожидая никакого подвоха, вломилась в свою собственную квартиру вместе с водителем…Два переплетенных тела на ковре не оставили мне никаких надежд на будущее…А водителю влетело за то, что он неизвестно где мотался со мной, хотя он просто не мог привезти меня с опухшими от слез глазами на работу. После этой истории я хотела уволиться, уехать, кануть в небытие, Но Сан Саныч − спасибо ему − он вошел в мое положение, сунул мне горящую путевку и отправил в от-пуск. А когда я вернулась со сплава − посвежевшая, заго-ревшая, Игоря больше не увидела. Он неожиданно для всех − но подозреваю, не для Сан Саныча − уволился. В дальнейшем моя личная жизнь не принесла мне ника-ких сюрпризов. Может быть, виной мой неуживчивый ха-рактер или непомерные требования, предъявляемые к спутнику жизни, может быть постоянная жажда нового, поиски чего-то необычного. Ждать принца на белой ло-шадке в 35 лет уже смешно, но и подбирать то, что «дру-гим не гоже», не хотелось. Думаю, что здесь виновата и моя работа, которая в по-следнее время почти не оставляет времени на личную жизнь. Теперь я с грустью думаю, что вся моя жизнь в ро-ли «лица фирмы» в окружении людей, многих из которых я теперь даже не помню по именам, проходит напрасно и вообще сомневаюсь, что у меня вообще хоть малейший шанс вырваться из секретарей и начать жизнь заново. Да и попривыкла я как-то… За столько лет столько пе-режито вместе – и плохого, и хорошего, что уже просто начинаешь думать: а стоит ли что-то менять…Рядом люди, которые тебя уважают, ценят, кто-то, наверное, даже лю-бит по-своему − чего от добра искать добра. Всегда луч-ше, где нас нет. А там, в призрачно-сказочной дали, и начальник может быть Змеем Горынычем, и сотрудники − ведьмочками, и работы, как у Золушки, невпроворот. И еще не факт, что там толпами бегают Иваны-царевичи и ждут-не дождутся моего прихода. А личная жизнь – вот она, рядом. У кого-то − жена и любовница − обе знают о существовании друг друга и довольно мирно сосуществу-ют. Кто-то периодически уходит в трехдневный запой, а потом рассказывает леденящие душу истории, послужив-шие причиной его отсутствия – и убийство соседа, и кинд-неппинг, и ДТП, в которых он принимал непосредственное участие. Кто-то широко улыбается тебе, а сам ждет момента, чтобы подставить тебя и наябедничать шефу. Да мало ли что творится в небольшом коллективе − скучать не приходится! Но иногда одиночество громко напоминает о себе, когда меня вдруг не оказывается в списке приглашенных на чей-то праздник только потому, что «все подружки по парам», а мне вроде бы не стоит лишних раз смущать чужих мужи-ков и расстраивать их жен, наблюдающих с неодобрением за нашим весельем. Оно не молчит по вечерам, а в празд-ники − тем более, в бесконечные новогодние каникулы, просто орет благим матом. И как бы вымученно я ни улы-балась окружающим, от меня за версту несёт страданием. Люди это чувствуют и начинают обходить меня стороной, как прокаженную. Телефон молчит. И даже мама, которая всегда активно вмешивается в мою жизнь, вдруг начинает устраивать свою и даже не звонит. В такие моменты мне страшно смотреть в окно, ходить по улицам, потому что сотни других людей разговаривают друг с другом по мо-бильным телефонам, ездят на автобусах, гуляют с детьми, ходят по магазинам, и… смеются. И им нет до меня ника-кого дела… Но проходит время, я возвращаюсь в свой сумасшедший дом, в свою «рабочую» семью, снова начинаю жить ее де-лами и проблемами, организацией корпоративных вечери-нок, дней рождений и прочих мероприятий. Массовиком-затейником в душе я была с самого раннего детства. Нача-лось все с хороводов вокруг песочницы. Позже моя фами-лия всегда значилась в графе «организатор мероприятия»: будь это школьный огонек, студенческая вечеринка или просто несанкционированная родителями гулянка. А когда мне надоели бесконечные встречи выпускников, совместные дни рождения, поездки «на шашлык», на которых я отвечала за все − от еды-выпивки до жидкости для розжига костров − замены мне не нашлось, и все эти мероприятия тихо скончались без моего неустанного присмотра. А поскольку помимо организационных и заготовительных дел я обеспечивала также культурную программу − сценарии, песни-пляски, конкурсы-аттракционы, поскольку не могла позволить, чтобы организованное мной мероприятие прошло скучно, все уже привыкли к этому и стали просто потребителями моих услуг. А мне стало скучно. Но организатор во мне все-таки не умер, потому что нет для меня ничего притягательнее, когда я в центре внимания, окружающие выполняют все мои капризы, я всем нравлюсь, и все в восторге от меня. И благодарность, и всеобщее признание – самая главная для меня награда. И снова все хорошо, и мыслям об одиночестве нет места в моей жизни! А неожиданная пропажа нашего директора вообще отодви-нула на задний план мои мысли об одиночестве. Настал очередной понедельник – день оперативок. Для тех, кто не знает такого умного слова, оперативка – это еженедельное собрание десятерых важных дядечек, пухнущих от собственной значимости, соревнующихся в витиеватости названий своих должностей, количестве подчиненных и качестве их работы, и двух женщин − главного бухгалтера, уже лет 50 находящегося на пенсии и просыпающегося только тогда, когда заходит разговор о деньгах, и юриста, моложавой женщины, искусно скры-вающей свои комплексы под маской самоуверенности и стервозности. Оперативки всегда проводит шеф. Он умеет длинно и красиво говорить, даже если он говорит о какой-нибудь ерунде, за неимением других тем. Шеф всегда говорит своими словами, лишь изредка сверяясь с планом, который он от руки набросал перед совещанием. Наш шеф – генератор идей. Они рождаются у него на ровном месте и всегда воплощаются в жизнь и приносят свои плоды – правда, не всегда сладкие и аппетитно выглядящие, потому что для достижения целей используются все методы, и нечестные в том числе. Остальные же говорят скучно, монотонно, и их отчеты о проделанной работе действуют на окружающих усыпляющее. Нить разговора теряется, и каждый из присутствующих думает только об одном: как бы подавить в себе желание зевнуть. Зато когда намечается «разбор полетов», все «оперативники» сидят, понурив головы (повинную-то меч не тронет), скромно опустив глаза, боясь кашлянуть и попасть в немилость. В такие «черные» дни запахи парфюма, витающие обычно в кабинете, перебивает резкий кислый запах пота и страха. Раньше мне казалось, что начальники – это избранные. Я бы даже сказала, небожители. Но каждая подобная опера-тивка понемногу разрушила божественный лик моего ше-фа. Теперь слово «директор» для меня ассоциируется с мужчиной со своими слабостями, страдающим избыточ-ным весом, умеющим говорить штампами, улыбаться ис-кусственной улыбкой, имеющим кучу амбиций, любящим дорогие аксессуары − начиная с лощеных визиток и закан-чивая навороченным мобильником, на котором он умеет пользоваться двумя кнопками: «вкл» и « просмотр». Этот понедельник не принес ничего нового. Ни одного заместителя, ни одного начальника отдела не было ни вид-но, ни слышно − оперативку сегодня проводить было не-кому. Мы начали привыкать жить без директора. Почув-ствовали свободу. На волне всеобщего смятения и ничего-неделания я вдруг поняла, что не хочу больше работать в нашем институте. У меня пропал весь интерес к работе− всё знакомо, всё предсказуемо. Окружающие стали раз-дражать. Стало бросаться в глаза, что слишком много про-износится лишних слов, много пустой, ненужной суеты, бумагомарательства. Народ каждые 5 минут ходит в ку-рилку, в рабочее время бегает за пивом, сидит на сайте знакомств или качает киношки. И почти никто не живет своей работой. Не дай боже возложить на кого-то несвой-ственную ему работу! Такой стон поднимается: и работы у них много, и этот вид деятельности не входит в их долж-ностные обязанности…И для какого-нибудь новоиспечен-ного кандидата наук западло подежурить в праздничный день, потому что «кто на что учился»… Ведь и зарплаты у нас в последнее время стали нехилые, и премии, и корпо-ративные вечеринки, оплаченные директором − и все рав-но: без 10 шесть народ начинает суетиться и потихоньку тикать домой… Противно все. Я где-то слышала, что что-бы не уйти в депрессию и деградацию, нужно каждые два года менять работу . Вот в следующий понедельник и начну ее искать.. Но найдется ли на этом свете человек, который бы не собирался с понедельника начать новую жизнь? Пожалуй, нет. Ох, вроде не бездельники, и могли бы жить… А в следующий понедельник появился мой шеф. Хитро расплывшись в жизнерадостной улыбке, он доложил, что вынужден был неожиданно уехать за пределы страны, по-скольку в какой-то там стране третьего мира открывается наш филиал. А поскольку медлить было некогда, он мах-нул в командировку, не позаботившись предупредить об этом даже самых близких людей. Конечно, телефона там нет, мобильник недоступен − третий мир, что с него возь-мешь! Такое впечатление, что его напичкали анашой, за-вернули в персидский ковер и вывезли в эту страну на верблюде! Но поскольку слова начальника не подвергают-ся сомнению, я доверчиво смотрела в его честные глаза, нисколько не сомневаясь, что в этой истории «шерше ля фам». Неожиданно для самой себя выводы: нужно научиться воспринимать жизнь, как погодное явление: любая про-блема – это просто тучка над головой. Ведь у природы нет плохой погоды. Дождик, ветер, но потом же снова выгля-нет солнышко! И мы сами творцы своей погоды. Надо все воспринимать философски. Или купить зонт. А назавтра я написала заявление об уходе… |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Маргарита Небольсина | нравится 0 Дата: 19:03:2013 |