Винтики
|
Вечер Из-за кризиса компания экономила на всем: перед выездом ему сообщили, что командировочные, урезанные на треть, ему выплатят после поездки, а полетит он экономом на дискаунтере. Поселят в гостинице на черте города – так тоже было дешевле. Максиму, в принципе, было не до излишеств – лишь бы добраться. День, от силы два, на роспуск филиала – и он вернется. В самолете было душно. В соседнем кресле устроился какой-то потный мужик, страдающий от ожирения и одышки. Толстяк долго регулировал свой ремень, дергая его до предела. Все были на пределе в ту зиму – расходы оптимизировались, зарплаты срезались, про бонусы и премии можно было и не спрашивать. Хуже всего были сокращения. За первые четыре месяца кризиса Максим сократил больше двухсот людей. Он ковырялся в личных делах, выискивая нарушения и наказания за прошлые грехи, расспрашивал начальников и мастеров, изучал поведение менеджеров в социальных сетях. И сокращал тех, у кого были хотя бы малейшие пятнышки, царапинки на биографии. А порой это приходилось делать и вовсе без зацепок. Филиал в Ч. был новым для компании, чуть меньше года как работает. Только-только подобрались и утряслись между собой люди, наладились процессы, пошли продажи. Осень 2009-го срезала все. Банки зажали все кредитные линии, продавать авто премиум-класса стало некому, а те немногие, кто был в состоянии купить себе такую машину, старались экономить. Да и не так уж много их было – для нового филиала из 48 человек. Нерентабельно – рассчитали в финансовой службе, и Максим, как директор по персоналу, двинулся в Ч. отрезать излишки человеческой массы на скелете компании. Сосед-жирдяй в самолете долго трепыхался, вздыхал всей грудью и обширным пивным животом, не давая уснуть. Максим решил еще раз просмотреть личные дела, которые накидала ему помощница. Достал ноут и начал перебирать файлы. ...Так, с этим вопрос решается быстро и сразу – замечания уже были, выговор однажды схлопотал. Без вопросов. Следующий – да, тоже есть одно замечание за жалобу от клиента. Все зафиксировано, как он и требовал от руководителей филиалов. Следующий… Следующая… А вот эту он почему-то раньше не видел. Фото какое-то невнятное. Фамилия: Кузнецова. Имя: Надежда. Знакомое сочетание. Год рождения: 1978. Как и у него. Место… Место рождения… Совпадает. Все остальное тоже совпадало. Цепкая профессиональная память, которой он гордился со школы, услужливо все ему подсказала. Они сидели за соседними партами, точнее, она – чуть ближе к учителю, через ряд наискосок. Рыжие кудри в ясные дни сверкали от лучей солнца, пробивавшихся в класс. Улыбка, которая озаряла всех, кому она была предназначена. Острый язык – она порой выводила его из себя своей иронией. Школьный спектакль «А зори здесь тихие», где Надюшка играла одну из погибающих. На ней была гимнастерка, где уж она ее нашла, не помню... И еще – она подпевала всем песням на английском, даже не зная текста. Самолет приземлился. Толстяк проснулся и вновь заколыхал своим животом, распространяя стойкий запах. Максим отстегнулся и вышел на трап. Как обычно, на провинциальных аэродромах всех выгружали в автобус и везли каким-то особым, аэропортовским лабиринтом. Эти поездки по летному полю напоминали ему игру, любимую сыном на тот момент. Помоги ежику собрать яблоки. Доведи щенка до дома. Выведи меня из этой ситуации... Багажа у него не было – один портфель, в котором лежали ноутбук, доверенности, документы. Бритва, сменная рубашка, носки. Выйдя из аэропорта, он взял такси, подешевевшее с его прошлого визита сюда почти вдвое. В гостинице ему захотелось выпить, но он сдержался. Завтра нужно быть в форме. День Он сидел в кабинете руководителя филиала. Тому пришлось ютиться в “предбаннике” приемной, на пару с секретаршей. Они оба уже написали заявления по собственному, понимая, что лучше не скандалить – Максим пообещал им предложение о работе, когда «кончится вся эта свистопляска, уверен, компания будет рада принять вас вновь, вы ведь уже доказали свою лояльность?» В общем, ни с кем пока особых проблем не было – все они соглашались на его условия, кивали головами, тяжко вздыхали, порой сдержанно говорили о кредитах и семье, которая ждет дома. Все хорошо понимали, что с ним лучше не спорить – в этом убеждала его немногословность, жесткий взгляд и подготовленность ко всем вопросам. Он знал, не глядя в личные дела, у кого сколько детей, кто чем занимался в последнем отпуске и где какие косяки. Оставались трое – женщина, лет 45, мужчина возраста Максима, начальник сервиса, и она. Надя. Женщина устроила истерику. Он уже несколько раз сталкивался с таким поведением, потому был отчасти готов – участливо, но твердо предложил выпить воды, посочувствовал ее ситуации (одна сына тащит, в институт надо поступать, тут еще мать заболела), нажал на коллектив. Подписала. Он сдержанно поблагодарил и пригласил следующего. Сервисник, едва зайдя в кабинет, начал орать. Про свое знание законов, про трудовую инспекцию, друзей в прокуратуре. “Боится” - подумал Максим и посмотрел на кричащего человека пристально. Нервная гримаса, волосы взъерошенные, глаза, избегающие его взгляда. - Евгений, вы можете звонить и писать куда угодно. Хотите судиться – давайте судиться. Приедет юрист вместо меня. Будет мотать вас по судам, аппеляциям, кассациям и прочей херне. Через год где-нибудь что-нибудь вы у нас отсудите. Может быть. - Да, отсужу! Я у вас все отсужу – и зарплату, и компенсацию, и расходы! Я свои права знаю! - Да-да, конечно же, - Максим помолчал. – Если уж права знаете, то может и договор свой припомните? Евгений затряс бумагой в руках. - Вот он! Вот договор! Тут все прописано! Трудовой кодекс и... - Это хорошо, что вы подготовились. Посмотрите пункт 3.8. Там четко написано, в каком случае Вы покидаете свое рабочее место. Безоговорочно. Евгений зашуршал листами. Его пальцы тряслись и он не сразу смог найти нужную страницу. - Бляяя… - его трясло, видно было, как подпрыгивали его плечи и не хватало дыхания. Дрожащими руками он достал мобильный и начал тыкать по кнопкам. - Я звоню в прокуратуру, у меня там есть друг! И он вам сейчас… лично! и четко! объяснит, как же вы облажались! - Давайте, Евгений. Я с ним пообщаюсь. - Максим протянул руку к телефону. Друг в прокуратуре не был осведомлен насчет пункта 3.8. И вообще не особенно разбирался в трудовых договорах. А вот Максим – вполне. После пустого разговора он порекомендовал в случае сомнений и претензий обращаться в их юротдел и отключил телефон. За эти три минуты семнадцать секунд, что длилась беседа с прокуратурой, Евгений сник. - Евгений, у нас с вами два варианта: вы можете двинуться прямиком в трудовую инспекцию или суд, или куда угодно, и начать с нами разбирательство. Мы готовы к этому. Уверяю вас, мы готовы к этому лучше вас. Не первый раз уже. Только помните – город у вас маленький. А вам ведь на работу надо будет устраиваться. Как же вы – и на судебных заседаниях, и на работе? Да еще и разговоры пойдут по городу, в трудовую впишем статью, рекомендации опять же… Вариант второй – тот, что я вам предлагал в самом начале беседы. Решайте… Евгений ерзал на стуле, кусая губы. Через минуту тягостного молчания он взял ручку и подписал заявление. Оставался только один человек. Надежда. Его первая любовь. Максим долго курил, листая дела только что уволенных сотрудников. Вот они – 47 человек, которые рассчитывали на эту работу, делали что-то для компании, позволяя владельцам жить в Таиланде, брали кредиты, покупали телевизоры и смартфоны, водили в МакДональдс своих детишек по выходным. Ах да, здесь же нет Мака… Внезапно Максим почувствовал злость ко всем этим людям. Ко всем этим винтикам, которые сами готовы ложиться под колеса системы, тем самым служа ей и топливом, и смазкой одновременно. К этим кубикам Лего, которые так легко разбираются – лишь редкие щелчки, когда выдергиваешь их из привычных пазов. Пазл, который можно разрушить несколькими движениями руки. Прах… И он сам тоже – винтик. Тот же кубик. Кусочек большой картинки. Пусть чуть больше, чуть значимей, чем каждый из них – но всего лишь деталь. Если придет его время, он, несомненно, получит бонус на выходе, ему, может быть, даже объявят «искреннюю благодарность» и подарят бутылку хорошего виски. Но щелчка при его удалении почти не будет… Надя вошла незамеченной. Она, видимо, какое-то время уже успела постоять у двери и теперь просто смотрела на него. - Тяжело? Максим мутным, расфокусированным взглядом посмотрел на нее. Встал, обошел стол, сделал к ней несколько шагов. Остановился. Они молчали какое-то время. Смотрели друг на друга, словно пытаясь увидеть самих себя через все эти годы. - Тяжело тебе? – повторила она свой вопрос. - Да. Тяжко. И тошно. - Тогда зачем ты это делаешь? Он глянул на нее, почти ненавидя. Надя всегда умела задавать вопросы, на которые сам не хочешь знать ответ. - Я работаю. И это моя работа. - И она тебе нравится? - Нет, что тут может нравится. Но я должен. Кто-то должен. Сейчас просто трудный момент. - И кто же лучше тебя может справиться с этим? – вздохнула она. – Ты всегда умел решать проблемы. Брать на себя ответственность. Быть сильным. Ты женат? - Да. - Дети? - Сын. - Сколько лет? - Скоро будет четыре. - Неплохо. А я вот нет. Да ты и сам знаешь, - она с улыбкой кивнула на папки, разложенные на столе. - Почему? - Не сложилось. Пару раз сходилась. Потом расходилась. Не мое это. Максим не знал, о чем еще спрашивать. Но она была готова к разговору. - Мне, наверное, надо что-то подписать? - Да… Слушай, ты можешь этого и не делать. Я могу сказать, что... не смог договориться и… И даже выбить тебе компенсацию за сокращение. - О, как щедро! - Надя мягко улыбнулась, вскинула взгляд из-под челки. - Но у тебя же будут неприятности? - Ну, один косяк на филиал – это немного. Издержки процесса. - А я не хочу быть издержкой. Тем более для тебя. Максим прошел к столу. Хотел сесть в кресло, но не стал этого делать. Схватил пачку сигарет, машинально протянул Надюше. - Спасибо, ты же знаешь – я не курю. И никогда не курила. - Забыл… - На тебя не похоже. Ты же помнил дни рождения моих родителей, когда мы встречались, не то что такие мелочи. - Я… устал. Наверное, это усталость. Наверное… Надя подошла к нему вплотную. В ее глазах заиграли огоньку, рыжие кудри, казалось, вспыхнули. - Ты… совсем устал? – игриво произнесла она и положила руки ему на плечи. А потом кто-то из них притянул другого к себе и они поцеловались. Он, как и раньше, запутался пальцами в ее волосах, и легонько потянул ее голову к низу. - Ммм, а вот это ты, оказывается, помнишь… - выдохнула она, подставляя ему шею для поцелуя. Он сбросил папки на пол, освобождая стол, и прижал ее к поверхности. Утро В аэропорт Максим входил в приподнятом настроении. Поездка завершилась как нельзя лучше – ни одного отказника, ни одной судебной претензии, сплошная экономия. Да еще и такой приятный сюрприз в виде ночи с Надюшей. Наутро, в гостиничном номере, он снова заговорил о компенсации, но она лишь рассмеялась. - Что, хочешь меня подкупить? Не стоит, я тебе и так дам! – и тут же исполнила свое обещание. Стюардесса при входе была нахмуренной и не поздоровалась с ним. «Черт возьми, надо бы написать жалобу… на их корпоративный сайт. А то совсем… винтики разболтались», подумал он, засыпая в кресле. Казань, январь 2012 |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Руслан Серазетдинов | нравится 0 Дата: 06:02:2012 |