Притихшая Таврида спит устало.
Журчат цикад недремлющих свирели;
На склонах, налепившись как попало,
Селенья спят, как дети в колыбелях.
Одни лишь мы не спим, и так неспешно,
К безмолвным прикасаньям привыкая,
Летим во тьме бездонной и кромешной,
По-птичьи именами окликаясь…
К нам, точно кожа, имя прикипело,
И тесно с ним душа переплелась,
А помнишь время, как оно несмело,
Издалека едва касалось нас?
И, как пугаясь маленького тела,
Порой оно пыталось улизнуть,
Но вслед летели звуки неумело,
Чтоб имя дикое опять к себе вернуть;
Как вместе мы росли, как привыкали,
Как друг на друга злились и опять
Мы с именем единым сплавом стали,
Который не разрушить, не разъять…
Пусть смертна плоть, но имена живучи,
И образ наш хранят лишь имена.
Мы именем обернуты певучим
В грядущие уходим времена;
А здесь, средь диких скал и древних пиний,
Рождения подходит жданный час,
И человека пеленают в имя,
Как пеленали именами нас.
|