Человек по имени счастье
|
«Я, наверное, никогда не видела горе так близко…растерянно глядя ему в глаза. Я всегда росла в окружении мира и радости. А тут такое… Мой дедушка был авторитетом для меня. Мне всегда было важно его мнение, его взгляд и критика. Именно для него я выучилась играть на скрипке и исполняла самые сложные пьесы перед ним каждый праздники и особенно в день его рождения. Он был добр и ласков ко мне. Он любил меня. А я была от этого так счастлива! Почему…тогда…» Кап… «Он…» Кап! Белое чистое полотно мягко опустилось на бездыханное тело старого человека, закрыв навсегда его холодное лицо. Девушка, лет семнадцати, сидела в коридоре напротив двери палаты под номером 8. Её глаза были наполнены слезами, которые уже переполняли нижние века и тихо скатывались по бледным щекам массивными градинами. Надя старалась не моргать, чтобы на лице не было еще больше влаги. Дрожащие ладошки крепко сжимали штанины в предчувствии ужасного. Дверь раскрылась, и из нее показалась белая спина санитара. Затем из палаты выползла каталка, на которой санитары везли что-то под белым полотном. И это «что-то» заставило все тело Нади вздрогнуть и почувствовать щемящую боль в сердце. Не моргая, не дыша, она проследила стеклянными глазами за прокатившей перед ней каталкой и угрюмыми санитарами. Надя вошла в палату, откуда сейчас вышли санитары. Все то же: окно, стол, тумбочка с узкой вазой и не успевшим завять нарциссом, занавес, широкий, светлый. Всё! Только кровать как-то опустела… Надя провела рукой по запутанным волосам; она не умывалась и даже не ела с раннего утра. Им просто позвонила домой из больницы в половине шестого утра, и она, узнав от мамы случившееся, сорвалась с теплой подушки и нагретого одеяла прямиком в больницу, по дороге натянув джинсы и накинув весеннюю курточку. Инфаркт наступил так внезапно… Еще не давно они с родителями навещали дедушку, и врачи прогнозировали скорейшее выздоровление. Дед так бодро рассказывал о случае, когда ему ставили капельницу, и с улыбкой обещал внучке, что они вместе пойдут в их любимое кафе - мороженное. И как такое могло случиться… - Он был хорошим дедушкой, наверное. Надя вздрогнула и обернулась, но за спиной никого не было. - Прости, что я так вмешался, но я могу тебя понять. Звук исходил откуда-то со стороны занавески. Девушка сделала пару шагов к ней. - Кто это сказал? – Она дотронулась до шторки. - Не открывай! - Почему? - Не открывай, и все. - Ладно… Надя присела на стул рядом с занавеской. - Слушай, а ты сказал, что понимаешь меня, - начала она. - Да, так и сказал. Мне бы тоже не хотелось потерять такого дедушку. – Голос звучал задумчиво и грустно. - Он, наверное, единственный понимал меня… - Это редко, когда старые люди могут понимать юное поколение. - Мне повезло, значит? - Что-то типа того. Молчание. - А зовут тебя как? - Надя. - Хе… Красиво. А я Лёша. Девушка робко улыбнулась. Скорее всего, ее новый знакомый старался ее взбодрить. - Твой дедушка много говорил о тебе. – Начал Лёша. - И что же он говорил? – спросила Надя, утирая влажное лицо. - Какая ты добрая, способная, красивая… как на скрипке хорошо играешь. – Он вдруг задумался, а потом продолжил. – Вспоминал о тебе каждый день. Рассказывал истории забавные, но некоторые были немного грустные. Похоже, вы проводили с ним много времени. Я даже удивился, как может пожилой человек так много помнить и в таких подробностях! - А что, например, он рассказывал такого? - Ну, вроде, тебе было лет шесть…или восемь…короче, у тебя хомячок умер. – Надю это немало ошарашило. И, действительно, как дедушка мог такое запомнить? – Он изобразил тебя словами точно и четко, только на бумагу вылить оставалось! Ну, я в принципе так и поступил… Из-за ширмы послышалось шуршание, а потом между двух шторок показался лист альбомной бумаги. Надя взяла лист в руки; там, на потертой белой глади альбома, на нее смотрела маленькая девочка с хвостиками, в кружевном платье, ее любимом. - Вообще-то он рассказывал, как успокаивал тебя. Как ты плакала и заливалась ревом от потери… Кузи? Надя подняла глаза на занавески и смутилась. Деда так хорошо знал ее… И все это время он хранил в себе все воспоминания, чтобы потом кому-то рассказать. - Послушай, Лёша, - обратилась Надя, передавая рисунок обратно. – А до какого времени дошел дедушка в рассказах? - Это как? - Сколько мне было лет в его последнем рассказе? – пояснила она. - Наверное, столько, сколько тебе сейчас. - Вот как… «Значит, он просто излил все и ушел?...» - мелькнуло у Нади в мыслях. - А хочешь знать, что он сказал последним? Девушка вся напряглась. - И что же? – выжала она из себя. - Я счастлив… - процитировал Лёша. Они оба замолчали. «Что же могло сделать счастливым дедушку?» - подумала Надя. – «Я никогда не видела…и он сам не говорил, что он счастлив». - А приходи еще сюда, - прервал ее размышления Лёша. – Ты же придешь сюда еще? - Да, если можно. А когда? - Эм… Давай через сорок дней. Меня скорее всего переведут в другую палату, а то тут спать будет жутковато. - Ладно. * * * «Боль уходит не сразу. Если ты ударишься, рана заживает долго; боль утраты сходит еще дольше. Особенно, если этот человек что-то значил для тебя». Надя стояла перед дверью той самой палаты, спустя сорок дней, и все никак не решалась ее открыть. Зачем она вообще пришла сюда? Просто она умела держать слово - так говорил ее дедушка. Дедушка… Рука сама опустилась на ручку двери, и дверь с щелчком открылась. - Я знал, что ты придешь. – Лёша поприветствовал девушку. - А как ты понял, что это я? Ты даже не смотрел через свою штору на дверь. - Я услышал, как ты подошла и долго стояла около двери. - Так у тебя еще и слух хороший, - улыбнулась девушка. – Не только способность рисовать. - А еще память. Например, я помню все, о чем вы говорили с вашим дедушкой до его приступа. - Правда? - Да, я же был тут. - И не издал ни звука! – Надя поставила шуршащий пакет рядом с его тумбочкой. – Я тебе, тут, яблок и апельсинок принесла. - Ух ты! Это я люблю, спасибо! - Не за что. – Надя пригляделась к шторке. – Послушай, а почему ты тут? Лёша не сразу ответил. - Да так. Мелочи. - А ширма зачем? - Не спрашивай. Просто мелочи. А ты любопытная. - Знаю, - улыбнулась Надя. - Надя, - вдруг обратился Лёша. – А ты знаешь, что такое счастье? Что-то ёкнуло внутри у девушки. Она меньше всего ожидала услышать от кого-то этот вопрос. А знал ли об этом Лёша? - Я считала, что счастье это состояние души, когда человеку хорошо до невозможности… - А сейчас? - Сейчас я не знаю… - Она задумалась. – А ты знаешь? - Наверное, нет. Я мало испытывал счастья в жизни…для того, чтобы его понять. - И все-таки? - Ну… Счастье… - Он вздохнул. – Счастье для меня это как огонек, который говорит тебе: «Ты жив?» Это искринка где-то в сердце, такая мимолетная и маленькая, но ее огня хватает на весь организм, и остаточные ощущения так сладки, как вишневое варенье. Но они по своей сути тоже мимолетны и малы. Вот они есть, и вот их уже нет… - И тут он замолчал. - Что же делает тебя счастливым? – робко спросила Надя. - Да все! Все, что может меня просто порадовать, может и осчастливить! Вот, что делало счастливой тебя? - Меня? Меня… - Да ты думай, мне еще тут долго почивать. - Я просто только сейчас поняла одну вещь: меня иногда радовали подарки, игрушки, вещи, но они не делали меня счастливее. Хотя я так думала. - Вот как… - вздохнул Лёша. - Что-то не так? - Да нет. Просто, когда ты один, из детдома, и у тебя ничего нет… Это кажется сказкой. - Так ты… - Да, я сирота. Родителей даже на фото никогда не видел. Скучно, конечно, но мне это не мешает. Снова наступило молчание. - Извини… - раздалось из-за ширмы. - За что? - Да просто так. Твой деда так о тебе рассказывал, так! Я и захотел познакомиться. Мы похожи с тобой чем-то, а в чем-то даже одинаковы. - Но есть одно различие: у одного из нас абсолютно нет семьи. - Это не то… - Человек, не имеющий семьи, не счастлив; вот, что я поняла. Это даже доказано. - Кем? Тобой? - Хорошо, извини. Может, и счастлив. - Ты о чем сейчас, Надя? Девушка остановилась на полуслове, понимая, как сильно она обижает парня. - Так, ты счастлива только с семьей? - Иногда и в полном одиночестве… Из-за шторки показалась рука Лёши, с яркими царапинами и ссадинами. Надя потянула навстречу ему свою. - Меня парни из школы побили. Лицо изувечили. Вот я и прячусь. - Глупо. - Наверное… Но когда я проснулся от наркоза, ширма уже была здесь, и я попросил не убирать ее с места. Так удобнее для всех, и для меня. - Ясно… Их пальцы переплелись и, казалось, раскрепляться им не хотелось. «Знала ли я, что такое настоящее счастье?» - подумала Надя, чувствуя тепло Лёшиной руки. - А знаешь, - сказал Лёша. – Я все думал, как мы встретимся с тобой… - И я все думала… - призналась девушка. – Ты оставил у меня в памяти глубокий след с той нашей встречи. - Эх, жаль, что мы сейчас не на том моем месте… под деревом… в парке. Оттуда видно весь парк! - Красиво, наверное… - вздохнула Надя. Она вдруг вспомнила, как они с дедушкой гуляли по этому парку, который рядом с их домом. И место это она вспомнила: молодой дуб на небольшой возвышенности. - Там еще скамейка есть, да? - Ага… Похожа чем-то на «скамью Онегина». - Точно! Надя почувствовала, как пальцы Лёши сильнее сжали ее ладонь. Будто он уже знал, что ей пора уходить. - Надя, - как-то робко обратился к ней Лёша. – Можно мне тебя туда пригласить? Кровь прилила к без того румяным скулам и заставила их покраснеть. Как же хорошо, что их разделяет ширма, иначе Надя бы не знала, куда ей деваться. - Лёша, я даже не знаю… - Приходи, пожалуйста. - Э…ладно. А когда? - Так ты придешь?! – В его голосе послышался некий детский восторг. – Через неделю. В пять. Согласна? - Хорошо. - Только обязательно приходи, Надь. - Я приду, Лёш, обещаю. * * * «Счастье… А что это? Я не знаю, а вот он… Он стал понимать меня все лучше и лучше с момента нашей последней встречи. Его скоро выпишут, и мы увидимся! Я буду ждать этого мига, буду!» Надя шагала по мостовой через водохранилище с пакетом апельсинов из магазинчика. Лёшу скоро должны выписать, но она может еще разок занести ему фруктов. С момента смерти дедушки прошло уже больше полутора месяца. Его комнату еще не трогали, не убирали. Все как есть. Надя часто заходит туда, смотрит на старые черно-белые фотографии у него на обоях, надежно прикрепленные булавками вряд по стене. На них дедушка такой счастливый, живой… Она осторожно проводит по его столу, где уже успела скопиться пыль, будто он мог рассыпаться в прах. Садится на его скрипучую кровать и прижимает к себе подушку, на которой она когда-то вышила улыбающуюся мордочку медвежонка. Скучно ей без него… Грустно. Надя обернулась и посмотрела куда-то вдаль, позволяя длинным волосам спрятать ее влажное от слез лицо. Большие светлые глаза, не отрываясь, смотрели на яркие блики солнечного света, отражающиеся в стекле уличного фонаря. Она поправила растрепанные ветром темные волосы и направилась дальше. Коридоры больницы были необычайно пусты. Эхо, издаваемое шумными каблуками туфель, моментально разносилось по светлым туннелям в отделениях. Надя осторожно открыла дверь палаты; ширма отодвинута, кровать заправлена. «Уже выписали?» - мелькнуло в мыслях. - Подумать только! Бедный мальчик! - Ага… И по щекам слезы! Лицо все в царапинах, ссадинах, только затянулись, а слезы все туда! А сам: «Я ее не увижу больше. И она меня не узнает!» Из-за угла коридора вышли две санитарки. Надя вошла в палату и прикрыла дверь, чтобы слышать разговор. - Какая-то это проклятая палата… Все, кто в ней не лежал, все почти при смерти выползают из нее! «Лёша!» - Девушка чуть не вскрикнула, но успела зажать рот ладонью. - Ну, это-то понятно; его, видела как, разнесло? Мало ли куда влетело помимо ноги и носа… Дверь палаты распахнулась за спинами санитарок, и оттуда выбежала Надя. Она посмотрела на санитарок испуганными глазами, полными слез, и будто хотела что-то им сказать, но слезы не позволяли звуку выйти из открытого рта. - Девушка, что случилось? – обратилась к ней одна из медсестер. - Здесь не цирк, не ломайте комедию. Помочь? Надя ничего не ответила, а только лишь развернулась и побежала прочь что есть силы, оставив в палате на полу разбросанные апельсины. В ту ночь ей все не спалось. Она даже не поела, а просто ушла в свою комнату. В голове бродили разные мысли. «Это мог быть и не он… Не он! Он не мог так…оставить меня. Только не он! Не сейчас!» - слезы наполняли глаза раз за разом, душа, не давая заснуть. До их встречи оставалось всего два дня, но Надя была на грани. Ну не верила она в происходящее, нет! Но боялась за него она еще больше. Два последних вечера Надя ложилась спать с надеждой, что все еще будет хорошо, что нужно просто дождаться, и она сама все поймет, что все само откроется. «А ты знаешь, что такое счастье?» - вспомнила она вопрос Лёши. - Счастье это ты… - ответила Надя в мокрую от слез подушку. Вот и назначенный день. Надя, вся в ожидании, стояла возле молодого дуба, держась за него рукой. Шаловливый восточный ветер нежно играл с кроной деревьев и белым платьем в зеленый горошек у Нади. В преддверии девушка искала светлыми глазами в толпе кого-то, кто обязательно придет сюда, в пять. - Надя, - раздалось из-за спины. Она обернулась и увидела идущего к ней, перебирая костылями, белокурого парнишу с небольшими перевязками на лице. - Лёша? – Надя сначала замерла, а потом кинулась ему помогать. - Прости, что опоздал. В автобусе тяжело, однако, на таких перекладинах спускаться. Его такой знакомый, родной голос нежно лизнул ее слух, и ей стало так тепло. Они добрались до самого дуба. - Посмотри! – Лёша указал Наде на развернувшийся перед ними пейзаж. – Правда, красиво? - Да, я тоже любила давно сюда ходить сюда с дедушкой, пока у него не начала болеть спина… - она задорно хихикнула. - А он был прав, ты красивая… - Послушай, Лёш… - вспомнила девушка. – Я волновалась… Я думала… что ты… - Что? Ты думала, что я…того? – Он расплылся в удивленной улыбке. – Я слышал, как этого парня завезли в отделение, где я лежал. Крику было! Думал, оглохну! Тепло разлилось еще сильнее по ее телу, приливая к пламенным щекам девушки. Надя заметила, как теплые глаза парня ласково греют ее своим взглядом, и она смутилась. Они сидели возле дуба до заката, разглядывая улицу, по которой ходили толпы людей, похожие на муравьев, и обсуждая разные ситуации. Закат уже должен был пройти, когда Надя встала с примятой травы и помогла Лёше подняться. - Мне пора, - вздохнула она. Лёша тоже вздохнул, глядя ей прямо в глаза, а потом улыбнулся. - Мне было так приятно с тобой провести время. - И мне… Лёша слегка нагнулся к ней и чмокнул в губы. Надя покраснела, но взгляд не отвела. Она шагнула к Лёше ближе и, обняв за шею парня, поцеловала. Костыли выпали из-под рук оробевшего Лёши, и он, оставшись без опоры, обнял девушку за талию. - А знаешь, - сказал Лёша, когда все закончилось, - я счастлив. Конец. (10.07.2011 г.) |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Анастасия Степанова | нравится 0 Дата: 12:01:2012 |