Смотри, поднимается ветер!
|
День первый - Ты снова лазила в мою коробочку? - Никуда я не лазила. - Нет, ты лазила, лазила, зараза мелкая! - Я не мелкая. Это ты… Ты как корова! Ты - хуже коровы! Ты мой рисунок порвала и выкинула, корова! И платье на кукле переодела, зараза! Ты заразная корова! Старшая девочка крутнулась на месте и вышла из детской спальни. Младшая подошла к окну и стала смотреть как ветер раскачивает ветви сосны. С седьмого этажа был хороший вид. Просторный и свободный вид. Внизу пестрели частные домики, чуть дальше стояло здание заводского общежития. И еще чуть дальше был лес. Сосны, стоявшие во дворе их дома, мерно покачивали ветвями в такт порывов ветра, несущего колкую ноябрьскую морось. Не смотря на то, что был еще день, и сестры не успели пообедать, но, успели поругаться, солнце никак не могло пробиться через низкую пелену серых плюшевых туч. Через некоторое время старшая девочка заглянула в комнату: - Ты собираешься обедать? - Нет. Я теперь не буду обедать. Это теперь мое новое правило – никогда не обедать. И не ужинать. - Что, так и будешь тут стоять? - Буду. Стоять. У меня есть кукла. Вот пусть она и обедает. А я – не буду. Еще одно правило – теперь я буду спать стоя, чтобы ты не трогала мою куклу. - Ну и я не буду обедать, - примирительно сказала старшая. - Тебе что обедать, что не обедать – все равно ты корова. - Ах ты, мелкая зараза! Не зли меня! - А ты куклу мою не трогай! Старшая снова скрылась в коридоре. Вторая девочка все смотрела в окно, на котором появились мелкие черточки дождя. Она подумала – «Как в тетрадке разлиновано… Бери и пиши». Повернулась к книжным полкам и решила взять тетрадку. И передумала. За окном пролетела пара ворон, влажно поблескивая крыльями. Из коридора раздался голос старшей сестры: - А ты не помнишь, что мы вчера делали интересного? - Нет. Вчера ничего не было интересного. Вчера голова у меня болела. - А вот и не болела! Обманываешь! - Болела… И сейчас болит… - Хочешь, я тебе сделаю массаж, как папа учил? Чтобы не болела твоя головёшка? - Не хочу. Нет, хочу. Сделай. - А ты попроси хорошо! - Иди к черту… Сама предложила и сама проси… Старшая вошла в комнату, присела на застеленную кровать. Подвинула немного плюшевую белую собачку. - Мелкая, давай я тебе массаж сделаю? - Давай… Старшая взяла ладошку младшей сестры и начала мягко разминать пальчики. Стоявшая какое-то время рядом с ней девчонка, присела на кровать и прижалась к сестре. - Так болит? - Нет, не болит. Что-то нет настроения никакого. Хотела порисовать, даже тетрадь не хочу в руки брать. Грустно, как в грустной сказке. Может я заболела? Потрогай мне лоб. Температура может… Или поспать надо… - Ложись, поспи. Потом пообедаем. Я тебе приготовлю…. - А бутерброд сделаешь с колбасой? - Да, сделаю. Поспи. Я не буду трогать куклу. Младшая легла на кровать, пододвинула белую собачку, потом повернулась к ней лицом и закрыла глаза. Старшая вышла из комнаты. В пустой квартире стало совсем тихо. День второй - Что-то я есть не хочу… - Мелкая, ты не ешь уже второй день. Ты точно заболела. А что, мы с папой поругались? Из-за чего, ты не помнишь? - Чего поругались? Не ругались. Он на нас обиделся. - А из-за чего? - Ну, я не знаю… Этих взрослых фиг поймешь… А что он? - Утром встал, даже на меня не посмотрел. И завтрак начал делать – кашу варить. Потом выключил кастрюлю и ушел на работу. И слова не сказал. Обидно. А у нас даже постели застелены. - А чего ты в школу не пошла, раз он пошел на работу? - А ты в сад тоже не пошла. Почему? - Может нам взрослеть надо. Самим собраться и идти. А то мы все: «Папа-папа, а математику проверь! А это сделай, а то свари!». Вот ему и надоело. Пошли сами. - Ну давай собираться. Только поздно уже – одиннадцать утра. - Ну и не пойдем. Полежу я тогда. Плохо ночью спала. Не как сурок. - Да и я тоже. Мы ж какое баловство устроили! Мы же постели даже не расстилали! Пусть будет правило! Не расстилать постели и спать на них! А собачек – укрывать! - Хорошо, отличное правило! И я полежу, хорошо? - Спи давай, мелкая сестричка… Младшая полежала с открытыми глазами, и черезчаса полтора, встала, покружила по комнате, постояла возле книжных полок, потрогала кончики мягких акварельных кисточек, заглянула в коробку с ракушками. Не хотелось ни спать, ни есть. Она стала у окна. Пейзаж ничем не отличался от вчерашнего – те же тучи, мелкий дождь и ветер. Девочка снова легла и обняла собачку. Поздно ночью старшая растолкала сестру и зашептала: - Представляешь, папа пришел пьяный… И сидит за компом. Я проверяла – четвертый час сидит и ничего не делает. Просто сидит, представляешь? А еще по полу какие-то фотографии разбросал. Много! И сидит! Еще он вино, или как его там – коньяк, брал на кухне. И курил в комнате! Ты представляешь? Никогда такого не было! А я зашла глянуть фотку – он так повернулся, посмотрел на меня, потом отвернулся на комп свой. И все! И слова не сказал. Что мы с тобой наделали, что он не хочет с нами говорить? - Не знаю… Ты уже спрашивала… Зачем будила? Мне такой сон снился про лето… Долгое-долгое лето… Там птица прилетела с цветным хвостом – больше павлина хвост, красивый такой хвост… И рассказала мне, что тебе незачем во сне ходить в волшебную страну. И мне тоже. И рассказывала о другой стране, в которой лето навсегда и постель не надо застилать А ты разбудила… - Не ворчи… Спи… День третий - Вставай! Да вставай же ты! Старшая трясла сестру за плечо. - Вставай, пошли! - Куда пошли, что пошли? - Давай быстро соберемся – ты в сад, а я в школу, пойдем в машину и подождем папу. И пусть он нас везет. Надоело уже дома сидеть. - Посиди рядом со мной… - Зачем? - Ну посиди минутку, мне так холодно… - Так укрывалась бы одеялом. Чего спала не укрытая? - Забыла… Посиди… Мне так теплее… И спокойнее… А то мне кажется, что я стала легкая-легкая и сейчас налетит ветер и унесет меня… Так холодно… Старшая прилегла рядом: - Ты и в правду заболела. Я хотела вчера папе сказать… А он не захотел со мной говорить – тогда ночью. Я посидела на диване, подумала – ну, раз не хочет, так не хочет. Сама тебя свожу к школьной медсестре. Давай я тебя обниму, так и мне теплее будет. Мне же тоже холодно. А тебе везет, мелкая, лето во сне видела. А я не могла уснуть. Стояла у окна и темнотищу рассматривала. Ничего не увидела. Замерзла только. Сестры полежали в обнимку немного. Потом старшая поднялась с застеленной кровати и подошла к окну. - Давай пойдем в школу. Я отведу тебя к медсестре. Раз уж папа не хочет с нами говорить… А вообще, надо разобраться. Может, что случилось у него? Может, это он заболел?Вставай. Старшая вышла из комнаты и скоро вернулась. - Представляешь, он так и сидит как сидел. И курил в комнате. Странно, что я не слышу запаха сигарет. Может он проветрил. Я зашла – он снова на меня глянул и отвернулся. А я хотела ему кофе сварить… Обидно как… Пошли вместе. Давай его спросим, что мы не так сделали, а? - Давай, спросим. Девчонки прошли по длинному коридору и зашли в гостиную. На полу были разбросаны фотографии, возле окна за рабочим столом сидел мужчина, положив подбородок на переплетенные пальцы, и смотрел в монитор. Он повернул голову и посмотрел на стоявших возле дивана девочек, порывисто встал, обошел их и направился в ванну. - Ну вот, видишь! Что за беда такая! Да что же с ним! - А фотки странные… На них вроде мы, а вроде не мы… Смотрю на фотку и не вижу, что там… Вот. Посмотри. - И правда… А еще он, вон – смотри, понаставил картинок каких-то у монитора. Нечем ему заняться. Лучше бы с нами поговорил. Обидно-то как. Что же мы наделали? - Не знаю… Ты только руку мою не отпускай… Холодно мне… - Хорошо, мелкота… Дорогая моя мелкота… Я не буду отпускать руку. Я тебя не оставлю. Вот бы папа нас тоже за руки взял. Теплее было бы сразу. И чтобы дождь закончился… Держась за руки, они прошли по коридору в детскую. - Слушай, а зачем тут стоит этот пакет с нашей грязной одеждой? Смотри – пакет здоровенный, и там наши куртки, и вот твои джинсы, и мой свитер… Грязное все какое, аж позасыхало. Мы что, в краске измазались? И где такую краску берут и что ею красят? Гляди – то ли черная, то ли коричневая. И почему пакет тут стоит, а не в ванной? Это он что, намекает? Чтобы мы постирали? Так если что, я постираю! Запросто даже постираю! Может он из-за этого дуется? - Точно! Это мы в краску свалились и не попросили прощения, он обиделся и дуется! Точно! - А мы молодцы! Мы догадались! Ну, пойдем в школу. Слышишь – папа уже собирается выходить, шуршит там как барсук. - Папа-барсук, папа-барсук! Наступил ногой на сук! - Тихо ты! Девочки вышли в коридор. Отец перебирал ветровки и куртки, висящие на вешалке. Снял куртку старшей, отряхнул ее и снова повесил на место. Они вместе спустились в лифте, сели в машину. За это время отец не проронил ни слова. В машине стало веселее – включился диск с любимой музыкой. И девчонки подпевали вместе и про пилота, и про полковника, и про осень. - Пап, ты проехал садик! Почему ты проехал садик? Отец не отвечал. - Ну, ты хоть у школы остановись! Машина притормозила у школьного двора. Дождь моросил, затягивая стекла паутинкой мелких капель. Школьный двор был пуст, ветер нагонял рябь на больших лужах. - Слушай! Так сейчас же каникулы! Как я забыла! Вот я дура! Каникулы же у меня и у тебя! - Почему? - Потому, что каникулы! Пап, сейчас же каникулы? И отец неожиданно ответил: - Да, теперь у вас каникулы. Жаль, что не лето… Но, каникулы – они и в Африке каникулы. Но, вы не переживайте, все будет у вас хорошо. И лето скоро будет. Большое-пребольшое лето… Он смотрел сквозь мокрую паутинку на школу. - Вот видишь! Каникулы! И про лето тебя не обманула птица! И папочка не обижается уже! Ура! - Ура! – подхватила младшая – Лето, скоро будет лето! Машина плавно тронулась, музыка заиграла снова. И теперь все трое подпевали – девочки на заднем сидении - громче, а отец – немного тише. Они скользили через мокрый город и пели. Несколько раз старшая отдергивала разбаловавшуюся младшую сестру, но, в целом, поездка шла легко и приятно. Через некоторое время отец притормозил у длинного глухого забора с единственной зеленой калиткой. Взял в руку какой-то пакет, сунул в рот сигарету и вышел из машины. - Слушай, а где это мы? Куда это он? - Не знаю, мелкая, но что-то мне страшно. Пошли за папой. - Пошли. Девочки, схватившись за руки, поспешили через калитку за отцом. - А мы в этом парке ни разу не были! - Это не парк, мелкая… Это… Страшно-то как… - А что это? - Это кладбище. Помнишь, тетю Свету хоронили на таком вот кладбище? - Нет, не помню. А что такое кладбище? - Не шути так, сестричка. Идем, идем быстрее за папой. И они бросились догонять отца. Он шел достаточно быстро, дождь быстро намочил его плечи – темные пятна на свитере постепенно увеличивались, волосы промокли совсем. Мужчина свернул в одну из аллей, потом снова повернул в какой-то боковой проход и остановился. - Подвинься, мне ничего не видно! - И мне тоже! Тут какие-то ветки навалены, давай, обойдем… Они бочком обошли отца и уперлись в куст. Теперь им был виден и папа, и то место, куда он смотрел. Тем временем, он бережно раскрыл пакет и вынул из него две пары ярких футболок и шорт, маленький кулечек с игрушками и еще один с леденцами. Все это он аккуратно и бережно разложил на двух свежих холмиках, сбросив с них множество увявших цветов. Опустился на колени в мутную лужу и сказал: - Это вам на лето, золотки… - Нет! – заорала старшая – Нет! Папочка, милый, я тут! И мелкая тоже! Мы тут! Так же держась за руки, девочки рванулись к отцу, и, хотя до него было два шага, они бежали и никак не могли добежать. Младшая уже тоже поняла, что случилось, рыдала, кричала и бежала за старшей, но они не придвинулись ни на миллиметр к отцу. - Что делать, мелкая? Что?! Он нас не слышит! Стой, не реви! Вместе, вместе кричим! И они закричали. Они кричали о том, что они тут и никуда не уйдут, и что будут слушаться, и что нарисуют рисунок, и что никогда не будут перебегать улицу… Сорвав голоса, они замолкли. Отец поднялся с колен, рассеянно отряхнул джинсы и, развернувшись, начал медленно уходить. Мягкая прозрачная стена стояла теперь вокруг девочек, не давая им возможности сдвинуться с места. Младшая заикаясь и торопясь заговорила: - Помнишь, он нам показывал, говорил, где все самое главное, помнишь? Пальцем показывал? Голова и сердце? Если не получается орать – давай, давай дотянемся сердцем! Ты же можешь! Ты же помнишь! И я! Ты же видишь – он уходит! Надо, чтобы он… Давай, давай быстрее, сестриченька! Обними меня! Судорожно схватившись друг за друга, они замерли на мгновенье, представив как отец остановился. Мужчина вздрогнул и обернулся. Лицо его побелело. - Он видит! Видит! Тянись еще! Смотри, Смотри! Они не увидели - они почувствовали, как их начинает опутывать тончайшая сеточка, сеточка из блестящих нитей. Эта сеточка выпятилась в сторону отца, от нее оторвалась сияющая золотая точка с растущейиз нее золотой нитью. Она тянулась в сторону перепуганного и изумленного мужчины, не сводившего глаз с дочерей. Мужчина протянул руку к дрожащему кончику нити, висевшей в воздухе, и коснулся ее указательным пальцем. Шипящая волна тепла окатила девочек, они вспомнили все. И что было годы тому, и что случилось пять дней назад. Тепла было столько, что его нельзя было удержать внутри, и, работая, как единый сложнейший механизм, они вылепили из этого тепла солнце, нарядили его в лучшее – в море, горячий песок, зеленую лягушку и махаона, в жаркий роллердром, в новый велосипед с фарой, в запах гуаши, сосновые шишки и желуди, яркие цветы, закатные облака, снежных баб, фонари в тумане… Добавив благодарность и мольбу, протянув руки в бесконечную даль, они подарили это солнце, сияющий любовью шар, бережно и с надеждой подарили отцу. Его лицо просветлело. - Скоро будет лето. Лето навсегда, папочка. – тихо проговорила младшая. Мужчина кивнул и улыбнулся. - Спасибо за игрушки. Нам будет, чем заняться, милый... - прошептала старшая. - Я буду приносить вам только летние игрушки, золотки… - Спасибо, нам хватит и этого… Но, если принесешь – мы будем рады. Спасибо тебе, и не переживай – у нас и в правду будет лето… И я знаю, что теперь нам пора. Совсем пора. Извини, папочка, пожалуйста, тебе тоже пора. - Тогда я пойду… Вы меня отпускаете? - Да, папочка… Как только спина отца скрылась за изгибом аллеи, девочки почувствовали перемены в окружающем мире. Мимолетные и незаметные изменения скользили вокруг, все подернулось жемчужной дымкой, зелень стала ярче, воздух прохладнее. - Ты ведь не боишься, сестричка? - Нет. Мне не страшно. Это же за нами? - Да, за нами. Ты же видишь? - Да. - Смотри, сестричка, поднимается ветер! |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Олег Мащенко | нравится 0 Дата: 04:10:2012 |