Девушка стояла на пороге. И мило хлопала длинными ресницами. Она была настолько изящна, что я не смогла скрыть своего восхищения. И с изумлением уставилась на нее.
Маленькая, беленькая и какая-то вся прозрачная. Платьице из небесно-белых кружев облегало ее тщедушную фигурку. Крошечные розовые туфельки на высоком каблуке стройнили тоненькие ножки. Светлые локоны, поднятые к макушке заколкой розового перламутра, трогательно оголяли нежную шейку.
Дюймовочка! От нее веяло тонкими, волшебными духами. И я невольно потянула носом, блаженно вдыхая аромат.
-День добрый! Это я вам звонила, - и девушка скромно улыбнулась.
-Да ,пожалуйста, проходите. Вот в эту комнату, -как то даже растерянно вымолвила я.
Девушка осмотрела 18 квадратных метров моего блистающего чистотой комфорта, обставленного новой мягкой мебелью, лоджию, обшитую деревом и свежекрашенную корабельным лаком. Подняла на меня свои небесные глаза и сказала: «Мне нравится». Стоимость дорогой аренды ее ничуть не смутила.
Я, в свою очередь, узнала, что девушка учится в университете, на инъязе. Зовут ее Инна. Ее мама живет в Черкасской области. А вот про отца девушка ничего не сказала. Да я и не стала допытываться. Правильная речь и манеры гостьи выдавали особу с интеллектом. А значит эта эфемерная бырышня обещала быть тихой и аккуратной. Что мне и требовалось при сдаче комнаты. Я мысленно поблагодарила Наталью-риелтера, свою хорошую приятельницу, за это сказочное существо, сошедшее, казалось,с облаков.
Дюймовочка заселилась в тот же день.
У нее было много вещей: чемоданы, сумки, саквояжи, пакеты - все новое, нездешнее и очень гламурное. Заносить вещи ей помогали таксист и ее сокурсница Катя, девушка дородная, с длинной косой. На ее фоне субтильная Дюймовочка казалась нереальной. Катя с таксистом таскали чемоданы из грузового лифта. И в лифтовом холле вскоре набралась целая гора солидного скарба. Дюймовочка, с хрупкими ручками в розовом маникюре, порхала над этой горой, выуживая более легкую кладь.
Мы договорились с Инной, что будем сосуществовать параллельно, не тревожа друг друга. Я отвела ей полку в холодильнике, шкаф на кухне и персональный санузел. Выдала ключи от квартиры и комнаты.
Инна радовала меня. И я любовалась ею тайно и восхищенно.
Жила она неприметно. Лишь дважды в неделю она вызывала такси и ездила на вокзал. Возвращалась оттуда с тяжелыми баклажками, чем-то щедро набитыми. Дотащить их до квартиры помогал ей таксист. Доволочь до комнаты помогала уже я.
Я не видела, чтобы девушка заходила на кухню. Ее полка в холодильнике была девственно пуста. Очевидно, она, как настоящая Дюймовочка, питалась нектаром и росой. В ее комнате было всегда тихо. И, когда девушка возвращалась домой, я почти не слышала и не видела ее. Казалось, Дюймовочка летала, парила и растворялась в пространстве как аромат ее тонких духов.
Ее отсутствие в доме выдавали лишь оставленные в коридоре перламутровые домашние туфельки с заячьими помпончиками. Когда же она появлялась, туфельки исчезали.
Я, с уважением к милой Дюймовочке, старалась тоже жить тихо. Шикала на дочь Ленку, которая не желала признавать церемоний на своей территории. И, если заячьи туфельки исчезали, я сама летала по квартире, стараясь не беспокоить удивительную девушку. Редкие встречи с ней в коридоре , на лестничной площадке, меня умиляли. Инна очаровательно хлопала длинными ресницами , улыбалась розово-перламутровыми губками. И распространяла вокруг себя загадочный аромат.
В одно прекрасное утро в доме появился неприятный запах.
Я насторожилась. Принюхалась. Пакет для мусора был упоительно чистым. Заглянула в ванную комнату. И… вызвала сантехника. Он долго возился с сифоном раковины, поменял прокладки. Но честно признался, что канализация здесь ни при чем. Я расчиталась с мастером за проделанную работу. Помыла с доместосом всю квартиру. Запах не исчезал.
На следующее утро запах усилился и стал отвратительным. Я и Ленка недоуменно смотрели друг на друга, зажав носы. Мы начали обследовать всю квартиру. Выглянули за окно. Может быть, это пресловутые Бортничи с их забитыми очистными сооружениями, куда стекается вся городская канализация, и на ремонт которых, как пишут газеты, вбухиваются и разворовываются огромные государственные деньги? Но воздух за окном был на редкость чист и свеж, как поцелуй небесного ангела.
Как ищейки, носом по следу, мы очутились у двери Дюймовочки.
-Чего ты крадешься, ее нет дома! - пресекла мою деликатность Ленка.
Розовые туфельки с заячьими шариками одиноко стояли в коридоре.
Мы прильнули носами к щели между дверью и полом. Стойкий смрад шел оттуда.
-Ты когда последний раз ее видела? -Ленка включила в себе следователя из убойного отдела .
-На прошлой неделе. В магазине «Эмпик», - почему-то виновато оправдалась я. - Она покупала разную гламурную чепуху: романы про любовь, розовые парафиновые финтифлюшки.
- Вызывай срочно милицию. Мы, похоже, влипли!—пробубнила сквозь зажатый нос Ленка.
-Погоди! Сначала позвоню ей.
Я набрала мобильный Дюймовочки. Абонент не отвечал. Но телефон был активный. Я прильнула ухом к двери. Звонка не слышно. Может, телефон на виброрежиме?
Я долго искала второй экземпляр ключей от комнаты. Нашла. Вставила ключ в замочную скважину. Повернула. Руки дрожат. Мысли всякие блуждают в голове… Жива ли девушка? А что , если в комнате труп? Что тогда? Несчастная Дюймовочка! Суицид? Неразделенная любовь? Бедные ее родители! И что мы будем рассказывать родной милиции?..
Мы открываем дверь.
А там….!
А там….
Мы столбенеем. Живописать такое подстать лишь мастеру натюрморта.
На столе, на трюмо, на книжном стеллаже, на тумбочке и подоконниках, на моем шикарном паркетном полу, в судочках, ведерках, пластиковой таре, в кастрюлях и тарелках разлагались продукты питания. Тухлятина покрылась шаром зеленой плесени.
Плов. Мясное рагу. Картошка с мясом. Селедка под шубой. Котлеты. Холодец. Тушенка. Масло. Молоко. Творог. Бесчисленные лотки с домашними яйцами. Запасы готовой еды, которая насытила бы роту голодных солдат. Недели за две, до сегодняшнего жаркого июльского дня.
На полированном столе, рядом с розовыми лепестками свечи - жирные разводы от одинокой расплывшейся котлеты. На трюмо, с жемчужными бусами в хрустальной вазочке - надкушенный домашний пирожок с щедрым мясом, облепленный личинками. Все то, что тяжелыми баклажками дважды в неделю, за этот месяц аренды, передавалось из отчего дома, - все истлевало в моей беззащитной солнечной комнате - бедственно, буйно, красноречиво.
Сельская мама заботилась о том, чтобы дитятко не померло в столице с голоду.
По углам мусорные пакеты , над которыми роятся мушки-дрозофилы. У кровати батарея пластмассовых бутылок с … подозрительной жидкостью желтого цвета. На кровати книжки про любовь, глянцевые журналы с гламурными красотками и красавцами. На подушке трогательный плюшевый мишка с глазами-пуговками….Безмолвный свидетель всего этого великолепия.
Выселяться Инне помогали таксист и рослая Катя с косой. У меня не было злости к девушке. Меня одолевало любопытство, почему она такая. Почему она не пользовалась холодильником, мусоропроводом и санузлом.
-Меня мама отругала бы тоже, - мило улыбнулась девушка, виновато хлопая ресницами, - а папа бы просто убил.
-А я бы схватила за ноги и…. по ступенькам, с 16-го этажа-а-а-а! - почему то подумала я.
-У нас дома, в Лос-Анджелесе, домработница.
-В Лос-Анджелесе?
-Мы с папой живем в Америке, а мама здесь, в Украине. Я отучусь и вернусь снова туда.
Когда Инна зашла в лифт вместе со своим протухшим скарбом и глазастым мишкой под мышкой, я позволила себе на прощание вольность , сказав, что рада знакомству с такой необычной девушкой, подарившей мне этот сюжет для рассказа. И что все у нее будет хорошо, и продуктов ей хватит надолго.
Мне было интересно узнать дальнейшее развитие сюжета. Я перезвонила девушке с длинной косой спустя неделю. Катерина,подруга нашей героини, сообщила мне, что Инна в поисках нового жилья. Тот тухлый скарб, что она забрала с собой, так и остался в новой квартире на целые сутки, пока малышка зависала в гостях у друзей. Нюх у хозяйки квартиры оказался не в пример чувствительней моего. Ощутив амбре, хозяйка просто вошла в комнату, спаковала весь беспредел, вынесла в мусорный контейнер и уехала на дачу, оставив девушке из Города Ангелов записку в дверях, чтобы та убиралась восвояси. Ясное дело, причину указывать она не стала.
|