Утёсами завалена
Таёжная река.
За Родину, за Сталина
Грызут гранит ЗКа.
Кусает стынь ревущая
Недели, дни, часы.
Зима в Сибири злющая,
Как лагерные псы.
На лбу кипит испарина,
Мороз костей неймет.
Кирка с рукою спарена
В зенитный пулемёт.
И бьёт и бьёт, до одури,
В крошащийся гранит.
- А, ну живее, лодыри!
Охранник говорит.
- Небось, как жрать, так скорые.
Все первые, поди.
А, ну давай, которые
Устали, выходи!
Лицом на снег и, до ночи,
Не двигаясь лежать.
Я научу вас, сволочи,
Отчизну уважать!
И зарычав по пёсьему,
Поднимет ППШа.
Не зря доверен пост ему
- конвойная душа.
Чужды ей все сомнения
И воли запах чужд.
Ковались поколения
Из этих крепких душ.
Здоровые, плечистые,
Врага вгоняли в страх.
И помыслами чистые
И рьяные в делах.
Сомнения не ведали,
Отступников дробя
В щебёнку, в пыль. И предали,
В конце концов, себя,
Власть разодрав на партии,
На княжества страну.
У псевдодемократии
Мы все теперь в плену.
Народные избранники
Народ-то и не чтут.
Замёрзшие охранники
У них в глазах живут.
Свободней будто дышится
И незачем бежать.
Но дальним эхом слышится:
- Лицом на снег! Лежать!
|