- А что, Вань, давай сегодня всем и объявим, - сказала Светка, закуривая сигарету, - чё тянуть кота за яйца?
- Да не спеши ты, успеется, дурное дело – не хитрое. Сначала обдумать всё надо – нервно парировал Иван.
- Ага, ты пока будешь думать, на меня уже никакие штаны не налезут, и так задержка – три недели. Сначала скажем своим, родителям – позже, куда денутся?
- Ну а своим как? Партсобрание, что ли собирать, или совет в Филях? – от женитьбы он не то, чтобы отлынивал, не хотелось одеть кольцо «по залёту».
- Ты, Вань, как в койку залазить, так сразу вон какой расторопный, а как людям сказать, так язык в одно место… Позовём всех хоть и к Толику, они с Серёгой в «двушке» живут, скажем, есть повод выпить.
- А что пить-то, коли денег обмаль?
- На халяву они и керосину выпьют.
Диалог происходил в общежитии для приезжих колхоза имени Софьи Гнаровской в сентябре 1987 года, куда студентов филологического факультета направили на месяц помогать труженикам села в уборке урожая. Работа была не такая уж и трудная: женский пол собирал помидоры и сладкий перец, а мужики трудились грузчиками на машине, принимая от своих подруг по альма-матер тяжёлые вёдра. Кавалеры находились в более привилегированном положении, нежели дамы, поскольку имели возможность привезти в село пару-тройку вёдер отборных овощей и обменять их у местного населения на яйца, на шмат сала, или, если повезёт, на самогон. Так и выживали – натуральным обменом. В двухэтажном общежитии на первом этаже имелась кухня общего пользования, и студенты там иногда готовили нехитрую снедь, если не нравился ужин в столовой, и грели чай. Для тех, кто проживал в институтской общаге, условия были вполне сносными, чего не скажешь о городских – тем уровень комфорта «на тридцать восемь комнаток всего одна уборная» и «четырнадцать человек в одной комнате» (двухместных номера имелось всего два) подходил не очень. Но партия сказала «Надо!», куда деваться комсомолу?
На следующее утро прямо в поле Иван, как будущий глава семейства, объявил широкой аудитории об их со Светкой решении связаться узами брака на всю оставшуюся жизнь и пригласил близких товарищей выпить-закусить, так сказать, в узком кругу. «Круга» они со Светланой насчитали одиннадцать человек, не считая себя, хлебосольных хозяев, решивших отпраздновать помолвку на «чужой территории». В обед будущие супруги составляли меню. В перечень горячих блюд вошли пюре и котлеты из столовой (поварихи их согласились обменять на два ведра помидоров), приготовленная собственными силами баклажанная икра и яичница. Вместо салатов решено было подавать просто овощи с зеленью (всё нерезаное, в натуральную величину), на десерт – сливы и груши, которые предстояло ночью натрусить в соседствующем домовладении. Из напитков сельский самогон одновременно и возглавлял, и замыкал список.
- Маловато три бутылки на всех будет, - с грустью заметила невеста. – Валька по бухалу любого мужика за пояс заткнёт. А Серёга тоже будет пить, пока донышко не увидит.
- Ничего, - молвил Ваня, - и хитро подмигнул, словно у него имелся какой-то план.
Ближе к вечеру на кухне кипела работа: Иван нарезал, а Светлана жарила и сервировала. К назначенному часу собрались гости, никто не опоздал. Стол ломился от яств, а аромат жареной овощной икры наполнил всё двухэтажное здание. У всех текли слюни, и оставалось только выпить, провозгласив тост. Собравшиеся находились в некотором недоумении – стаканы стоят, а бутылок не видно. Посреди праздничного стола громоздился только сифон для газирования воды… Неужто «на сухую»?
Нервную обстановку разрядил жених, ловко подхватив металлический сосуд и быстренько разлив газированную жидкость по стаканам. Тесную комнату заполнил знакомый запах, а гости разом выдохнули: «Фу!». Ваня, не давая им опомниться, скомандовал: «Сначала выпьем, а затем скажем» и первым опорожнил ёмкость. Секрет был прост: любой газированный напиток лучше впитывается в кровь, а главное – сразу. Через час хорошо захмелевшие гости стали расходиться, поблагодарив радушных хозяев за хлеб-соль. Все остались довольны, новизна понравилась, разве только с единственной оговоркой – мучала неприятная отрыжка. Но на войне – не без потерь, вечер удался. Хозяева двухместного номера настолько растрогались, что уступили молодожёнам своё жилище. Сами на ночлег отправились к сокурсникам – где спят четырнадцать душ, поместится и пятнадцатая, а потом, какая же свадьба без брачной ночи? Жених с невестой предложение приняли.
Не дожидаясь темноты, Света с Ваней улеглись. Предстояло ещё многое обсудить, спланировать, поговорить, наконец, о чувствах, объясниться в некоторых моментах.
Первым ответственный разговор начал мужчина:
- Слышишь, Свет, а что у тебя с этим плешивым было в прошлом году?
- С которым, Вань?
- У тебя много было и плешивых, не жадная, да? Который всё время в одной рубахе ходил!
Девушка не ответила, а только всхлипнула по-женски. Ваня почувствовал, что «перегнул палку» и тут же вспомнил о данном ранее обещании не ворошить прошлое. Не сдержался, Отелло. Чтобы как-то реабилитироваться, он молча полез своей рукой под одеяло, поближе к женскому теплу. Подруга не особо сопротивлялась, но в какой-то момент вскочила с кровати, словно ужаленная, накинула на себя халат и, хлопнув дверью, бросилась прочь из комнаты. Позабыла надеть даже тапки.
«Правда глаза колет» - сделал вывод Иван. - И всё же не нужно было так резко, обещал ведь… Хотя странно, на легко ранимую натуру Светка не похожа. Норовистая – да, и актёрство присутствует, не отнять». Ему не удалось продолжить свою мысль: дверь снова распахнулась, и в комнату влетела босая Светка с глазами навыкат. Она молча схватила со стола сифон и опять убежала прочь. «Водка горю не поможет, да и выпили всё. Зачем же пустой сифон хватать?» - подумал Ваня вслух. Ситуация ему явно не нравилась – мало ли что способна сотворить обиженная женщина, а ведь Светка горячих кровей! Жених наскоро оделся и отправился искать свою без пяти минут вторую половину.
Искать долго не пришлось, в коридоре стояла изумлённая Светкиным поведением публика и жестами указывала в сторону общего туалета. У его двери тоже стояли люди и молча пожимали плечами. Иван не понял, почему туда никто не заходит и от напряжения стал тереть лицо и глаза.
Лицо вдруг вспыхнуло каким-то бешеным огнём. Глаза заслезились, а ноздри загорелись, как у дракона. «Перец, перец, сука-а-а» - будто бык на весь коридор заревел он, вспомнив, что после резки овощей на икру забыл помыть руки. И тут же подумал о невесте, по отношению к которой он проявил почти супружескую нежность. Он с размаху выбил запертую дверь в туалет и подскочил к рукомойнику, из которого уже четвёртый раз подряд набирала воду в сифон Светка. Она жадно вдыхала воздух и время от времени приседала. Иван подставил лицо прямо под кран. У открытого дверного проёма переминалось с ноги на ногу испуганное криками остальное студенчество – человек десять. Кто-то догадался о причине трагедии и принёс мыло. Ни один человек не переступил порога заветного заведения, пока Ваня не крикнул по-командирски: «Всем мыть руки!».
Геннадий Сенкевич.
|