Алеко с кружкой Эсмарха
|
Дело было пустяшное — зеленые яблоки или вчерашняя колбаса, но как же мне было плохо! В животе черти дерутся, на глазах слезы: мама, сделай же что-нибудь!... Обычно врачеванием занималась бабушка, но тем летом она гостила у остальных внуков в Макеевке Жанна Васильевна всяких травок-настоек не знала и решила — нужно устроить промывание. Хуже не будет! Трудно сказать, как ей, главному инженеру проектов и любителю филармонических концертов, пришла в голову гениальная мысль отвлекать 7-летнюю дочь от неприятной процедуры ни чем иным, как поэзией. А что может быть лучше Пушкина? Вот его и привлечем к лечению! Под мое жалобное хныканье меня разложили на жесткой кушетке, установили переходник и подключили большую зеленую кружку Эсмарха с черным шероховатым сколом на эмалированном боку. Круть-верть — не заедает... Краник открывается, сказка начинается... "Цыганы шумною толпой По Бессарабии кочуют. Они сегодня над рекой В шатрах изодранных ночуют". ...что еще за Бессарабия? Рынок Бессарабский знаю... Спрашивать не хотелось. "Как вольность, весел их ночлег И мирный сон под небесами; Между колесами телег, Полузавешанных коврами, Горит огонь; семья кругом Готовит ужин; в чистом поле Пасутся кони; за шатром Ручной медведь лежит на воле..." В левое ухо мерно струилась поэтическая речь, а в брюхо бурчал и лился розовый раствор марганцовки. Неторопливо развивалось драматическое действие, и вот "Его любовь постыла мне. Мне скучно; сердце воли просит — Уж я... Но тише! слышишь? он Другое имя произносит..." В организме же юной мученицы продолжала развиваться своя интрига, и не менее серьезная, а воли настоятельно просило отнюдь не сердце. Какое-то время я терпела, изо всех сил вслушиваясь в любовную историю, но всему есть предел! и в момент, который не назовешь иначе, чем «терпець урвався», я начала сползать с кровати в нужном направлении. Заметив вкрадчивое движение, мама бросилась впереди меня к двери «комнаты уединения» и заслонила ее собой, расставив руки, словно вратарь-дилетант в послематчевой серии пенальти: «Еще рано! Еще рано!». Я металась вокруг, голося и пытаясь поднырнуть под руку в приоткрытую темноту. ...Насколько же глубоко вбивают в нас культурные шаблоны!... Никто ведь не мешал измученному лечением и Пушкиным ребенку юркнуть в назащищенную дверь ванной и ага... Но я стойко прорывалась туда, куда вели меня привычка и воспитание. Обманное движение, шаг, рывок... Бам! Дверь захлопывается. Уффффф! На выходе меня ждала мрачная мама. — Мало побурлило, надо еще раз! — решительно произнесла она, и я потупив голову, послушно побрела к месту экзекуции. Снова кочевали по Бессарабии цыгане, творя свою трагедию. "И что ж? Земфира неверна! Моя Земфира охладела!..." Эх, мне бы его проблемы... После второй попытки к бегству мама сокрушенно махнула рукой: «Ну и болей, хрен с тобой!» — и ушла, унося с собой синий томик русского поэта и кружку Эсмарха.. То ли дело бабушкин чаёк из вишневых веточек... Зачем же сразу клизму? да еще с аккомпанементом?! И вообще если бы бабушка после каждого зеленого яблока лечила меня таким изуверским способом, то этот чертов переходник мне пришлось бы просто вклеивать! Впрочем, то ли шоковая терапия помогла, то ли все же вынесло из меня ненужное, но мою болезнь как рукой сняло. ...К счастью, детская психика пластична, да и стихи я уже писала. Как и положено юным дарованиям, расталкивала маму по ночам: «Я стих сочинила, запиши, а то забуду!». Но было бы мне года четыре — ведь я бы так и запомнила на всю жизнь: Пушкин — клиЗьма!!! |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Лариса Тюняева | нравится 0 Дата: 12:10:2012 |