Корпорация
|
Пролог Разбей бокал, ведь он по сути хрупкий. Пролей вино похожее на кровь. Развесели себя нелепой шуткой, И душу в путь последний приготовь Порой грань между мирами так хрупка. Тронешь и она порвется. И неосторожный путник вдруг обнаружит, что реальность, в которой он жил, не единственная. И, что мир на самом деле не одно целое. А приклеенные друг к другу осколки зеркала. ХХХ «Восьмидесяти восьмилетний участник Великой Отечественной войны Матвей Иванович сказал, что чувствует себя теперь счастливым отцом - Ко мне как будто вернулась молодость – улыбается он.» Журналист Федор Раевский мысленно плюнул и захотел вместо короткого «улыбнулся он» написать «широко улыбнулся беззубым воняющим гнильем ртом». Циничная фраза. С этим не поспоришь. Но как смотреть на то, что женой почти девяностолетнего деда стала молодая тридцатилетняя баба? Федор не настолько туп, чтобы верить в любовь в такой «семье». Это безысходность. Это нищета. Это страх не прокормить себя и ребенка от предыдущего брака. Все что угодно, только не любовь. Второго ребенка баба явно не планировала. Но дедок оказался еще ого го! Федор испытывал противоречивые чувства. С одной стороны ветерана войны надо уважать. За подвиг. За победу. Но уважать как-то не получалось. Не получалось уважать в общем, только за звание – ветеран. Вот бабушку Елизавету, повесившуюся в 80 от немощи и безысходности в своем деревянном с печным отоплением доме Федору искренне жалко. Он писал об этом неделю назад. И представлял какого ей было лезть в петлю. Глотать холодные соленые слезы. Знать, что ты никому не нужна. Старушку Елизавету Федор уважал. А вот дедка трахающего девчонку уважать не может. Тошнота помимо воли подкатила к горлу, когда Федор представил как морщинистые высохшие руки щупают молодое аппетитное тело. По поводу этого случая у них в редакции долго спорили. Одни говорили, что дед не мог зачать ребенка в 88 лет. И баба просто нагуляла ребенка от кого-то. А Федор почему-то верил молодой женщине. Он видел ее. Говорил с ней. В ее глазах – тоска и безжизненность. Словно высохшая плоть, с которой она спит забирает все силы. И этим еще живет. Федор подумал, что если бы у египетских пятитысячилетних мумий водились деньги и они могли жениться, от русских девушек у них бы не было отбоя. Федор Раевский вздохнул и закончил статью банально: «Несмотря на удивление и непонимание окружающих, молодая семья радуется жизни». Парень с силой нажал на клавишу со знаком точка. Пора в отпуск. Тем более этот отпуск наступает завтра. К черту их попахивающую желтизной и откровенным маразмом газету «Пионерская истина». К черту всю эту ложь, потоками льющуюся на страницы из рук официальной власти. Федор хмыкнул. Если уж в названии газеты присутствует слово «истина», то следует в каждом номере печатать клятву, наподобие той, что дают медики. Клятву бюрократа: Клянусь всегда заботиться о своем и только о своем благе. Клянусь давать обещания и никогда их не исполнять. Клянусь учить своих детей только за границей и класть свои деньги только в зарубежные банки. К черту это все. Выключив компьютер, Федор собрался встать и тут в редакцию вошел посетитель. Невысокий упитанный парень, важный вид и строгий костюм которого нелепо контрастировали с глуповатым выражением лица. Вел себя вошедший подчеркнуто надменно. - У вас есть ксерокс? – спросил он. - Есть – невольно хмыкнул Федор. - Сколько? - Что сколько? - Сколько стоит страница? – Упитанный парень, щелкая языком, озирался. - Три рубля – Ответил Федор, а про себя подумал: «Однако, типец»! - Три рубля страница? Вы что издеваетесь? Мородеры! Вам что налоговую прислать? – Парень нагнулся к рабочему столу. Уперся в него руками. Навис над журналистом. Федор оказался рядом с выпученными глазами глуповатой ряхи. - У нас с налогами все в порядке, - Федор встал. – Мы их платим. – потом достал из папки листок с прейскурантами – Ознакомьтесь со стоимостью наших услуг. Посетитель суетливо выхватил лист. Бегло пробежал по нему глазами. И молча достал из пачки денег тысячу. - А меньше у вас не будет? – Издевательски вежливо улыбнулся Федор. - Нет не будет. Федор взял тысячную купюру и спрятал ее в свой карман. Сделал ксерокс. - А сдачу? – побагровел посетитель - У меня нет сдачи. – Спокойно ответил Федор. – Разменяю отдам. - А когда вы разменяете? - А фиг его знает. – журналист пожал плечами – Мож завтра, а мож через неделю. Упитанному парню в строгом костюме стало явно жарко. Он стал озираться в поисках поддержки у других работников. Но главный редактор отсутствовал. Корректор Лена сосредоточенно печатала, не отрывая взгляда от монитора. Бухгалтер Ирина Сергеевна не переставая долбила пальцами по калькулятору. А больше в помещении никого не было. - Верните тысячу – сквозь зубы прошипел посетитель - Как пожелаете. – Федор отдал деньги и, резко выдернув ксерокопию из рук парня, порвал ее – Всего доброго. - Да пошел ты на…. Громко хлопнула дверь. Лена больше не смогла сдерживаться. Она истерично захохотала. « Ах, все таки какой он шалун! Феденька. Всегда говорит возмутительные вещи с невозмутимым видом.» - Корректор Лена посмотрела на журналиста с обожанием. Обожать наверное было за что. Высокий, стройный, с аристократическими тонкими чертами лица Федор Раевский притягивал к себе провинциалок, как сахар пчел. Его зеленые глаза манили загадочностью и пристальным взглядом. Дамы вздыхали, представляя себя героинями любовных романов, типа «Шарм». Федора все это просто бесило. Пристальный взгляд, как и цвет глаз он унаследовал от отца. Высокий рост от матери. Ум неведомо от кого. Ему уже изрядно надоели висящие на нем дуры самых разных мастей. Поэтому взгляд Лены Федор воспринял как угрозу собственному спокойствию и рыбалке, намеченной на ближайшие выходные. Парень задавал себе вопрос. Какая статья закона подлости была применена на этот раз? Какой мерзкий дух подсказал ему пригласить однажды Лену после работы в кафе? О чем он тогда думал? А думал он тогда о ее попке и сиськах. Конечно такие прелести повод познакомиться на ночь или две. Может и дольше, если дама окажется понятливой. Не станет задавать идиотские вопросы: «Почему так долго не звонишь?», «Когда мы пойдем в кафе?», и самый главный не заданный, но такой очевидный «Когда ты на мне женишься?» Ни-ког-да! «Я лучьше съем перед загсом свой паспорт!» - как некогда пел кудрявый Укупник. Федор не хотел жениться принципиально. Слишком уж в тридцать разочаровали женщины. Романтизм и новизна проходят быстро, а вот навязчивое, вечно чего-то хотящее существо остается. И вот сейчас одно из них смотрит на Федора умоляющим взглядом. - Федь, что ты делаешь на этих выходных? – За взглядом последовал кокетливый вопрос. - Еду с друзьями на рыбалку. – Журналист ответил спокойно, но у него внутри словно что-то перевернулось. - Без меня? – В голосе Лены нескрываемая обида. - Там будет чисто мужская компания. - А после выходных? Ты же в отпуске? - Я уезжаю в Москву. – Сказал Федор тоном, не допускающим новых вопросов. - Но ты позвонишь мне, когда у тебя будет свободное время? - Посмотрим. Свободное время. Отпуск. Теперь у Федора куча свободного времени. В воскресенье утром у подъезда пятиэтажки Федора ждал бежевый джип. За рулем сидел и остервенело сигналил Андрюха Кольванов - Эй, журналист, хватит дрыхнуть! – Орал Сергей Мясницкий, в народе просто Серый. – Пиво греется! Рыба дохнет! Русалок другие купят! Садясь в машину, Федор размышлял о том, что Андрюха ужасно везучий. Во-первых, он сынок крутого. Нынешнего мера города, владельца местной фирмы недвижимости. Сын самого богатого человека в их провинциальной округе. Андрюха кайфовый чел, только забуревший слегка. В их небольшой компании царило негласное правило. Самое лучшее - Андрюхе. Телки, места в кафе. Андрюха всегда выбирал где им рыбачить. В этот раз ехали на Ахтубу. Приток реки Волги. В джипе все еле поместились впятером. А все из-за этого жирного борова Артура Михайлова. И имя у него дурацкое и упитан не по годам. Но без Артура, или как его шутливо звали Короля Артура, не обходилась ни одна вечеринка. Потому, что Артур – весельчак. Скажет что – закачаешься. Вот и сейчас, пока Федор загружал в багаж свои вещи его приятели смотрели на Михайлова и ржали во все горло. Король перекосив половину челюсти влево, выпучив глаза смотрел на тетку. Вернее на определенную часть тетки. - От это жопа! – Со смаком протянул он. Все бы ничего, но тетка услышала фразу и каким-то шестым чувством угадала, что речь идет о ней. - Посмотри на себя кабан недорезанный! – Тетка воинственно приподняла в воздух продуктовую сумку и двинулась в сторону джипа. - Ой, - только и смог сказать Артур, - поехали Федор торопливо запрыгнул на заднее сиденье. - Ух, ты мне ногу отдавил. – Поморщился Виталик Леденев. Леденев в отличие от Короля Артура тощ и бледен. Может это от худобы. И смотрит на мир грустными синими глазами. В компании обычно молчалив и задумчив. - Извини. – Федор убрал свою ногу. Джип тронулся. Высунувшись в окно, Артур строил негодующей тетке рожи. Ведущий машину Андрей Кольванов следил блеклыми серыми глазами за дорогой. Серый прикуривал. Виталик сидел зажатый между Федором и Сергеем с видом восковой фигуры. Всех их объединяло одно – учеба в институте экономики и права. Познакомились они на «пивкафедре», куда пришли сразу после сдачи сессии. И ходя учились ребята на разных факультетах и курсах, кто-то очно, а кто-то заочно, но пьянка сплотила их в небольшую, но веселую компанию. Смотря в окно Федор думал. Он думал о дороге, оставившей позади орущую во весь голос тетку и город – краевой центр. И все, что тревожило, раздражало, выворачивало душу тоже осталось позади. Вот промелькнули последние дома и все. Степь. Золотая степь с дорогой серпантином в горизонт. От быстроты движения – ветер прямо в лицо. Трудно дышать. От скорости и простора возникает непередаваемое чувство восторга. Наверняка такое чувство возникает у летящих по небу птиц. Еще с детства Федор Раевский сравнивал себя с птицами. Мальчишкой ему всегда хотелось улететь. Туда, где жива мама, умершая при его рождении. Он никогда ее не видел, но всегда мечтал увидеть. Говорят она была высокой и очень красивой. Туда, где нет пьяницы отца. Он хотел этого даже сейчас. Хотя все теперь благополучно. Есть квартира и приличная работа. А отец давно умер. Даже сейчас хочется улететь далеко, далеко. И парить над желтыми степями, высокими горами, всем миром. Быть свободным. Свободным! «Мы пленники самих себя» - любил повторять Федор Раевский. «Пленники своего восприятия реальности». - Федь, ты че сегодня такой загруженный? – Ткнул журналиста в бок Серега. - А так, ничего. – Откликнулся Раевский. И снова погрузился в свои мысли - Гляньте, бабуся! – Артур указал рукой на обочину дороги. Они проезжали мимо небольшой лесополосы. - Притормози, - попросил Михайлов Андрея.- Посмотрим, чем она там торгует. Не понимаю, как можно тут париться целый день на такой жаре? На обочине в придорожной пыли, в окружении ведер с яблоками и сливами стояла старушка. В цветной кофте и длинной серой юбке. Такие вещи не носили примерно полвека. - Зачем тебе это ископаемое? – поморщился Андрей Кольванов. - Как зачем? Яблоко пожевать. - А они, - хмыкнул Андрей, - червивые. Но машину остановил. - Чем торгуете, тетя? - Яблоками, сливами. Только что с дерева сорвала. – Смущенно и как-то затравленно улыбнулась старушка. Андрей вылез из машины и подошел вразвалочку поближе. - Так, посмотрим. – Он взял одно яблоко, придирчиво осмотрел его, понюхал - Берите, яблоки хорошие. - Знаешь тетя, - Кольванов полез в карман и достал пятисотку, - возьми так. На хлеб. А яблоки оставь себе. Червивые они. Старушка взяла деньги. Секунду смотрела на них, низко опустив голову. В морщинах под глазами блеснули слезинки. - Спасибо, ребятки. Спаси вас Господи! - Да ладно, не за что. – Андрей уже садился обратно в джип. Федор наблюдал за этой сценой и думал о том, что какой, все-таки, Кольванов сволочь. Вот за что он сейчас унизил эту старушку? Она, наверное, брала деньги и проклинала свою судьбу. Судьбу, забравшую на тот свет мужа раньше ее. Бросившую одну в какой-то умирающей деревне. Его мысли заглушила громкая музыка радио. Roma Censa пел о разлучающем кого-то лете. ХХХ На Ахтупу приехали к вечеру. И вечер этот не предвещал ничего необычного. Только рыбу, жаренную на углях, уху, водку и всякие веселые и жуткие байки. - А почему река так странно называется? – Спросил изрядно пьяный Сергей Мясницкий. Вообще то по жизни Серега не очень любопытен. Вырос в многодетной семье и не привык задавать лишних вопросов. Институт – дом – работа. Круг Серегиных интересов на этом замыкался. С детства ему твердили не лезь, не высовывайся. Наверное поэтому Мясницкий и остался маленьким коренастым и достаточно незаметным, хотя и веселым парнем. Теперь же, повторяя слово «Ахтуба» - Серый задумался над его смыслом. Любое название обычно связано с чьим-то именем. - Говорят, когда-то здесь жил мужик. И звали его Туба. – Сказал молчавший весь вечер Виталик Леденев. – И была у него жена. Молодая и красивая. А мужику тому давно за сорок перевалило. И вот однажды злые языки донесли Тубе, что жена его спуталась с мельником. Промолчал Туба. Ничего никому не сказал, в том числе и жене. А вскоре после этого случилось наводнение. Затопило деревню, где жили Туба с женой. Сел Туба в лодку, а жена осталась в доме. Подобралась вода к стенам, забралась красавица жена на крышу. И зовет мужа. Просит забрать ее. - Пусть тебя забирает тот, с кем ты спала! Подобралась уже вода к самым ногам молодой женщины. И перед смертью крикнула она отчаянно: - Ах, Туба! Ах, Туба! После того наводнения в этих местах и появилась новая река. Ахтуба. А крик жены Тубы, говорят, здесь слышен до сих пор. - Слышь, Виталь, - король Артур погладил свой округлый плотно набитый едой живот, - А жена Тубе изменяла все таки или нет? - Ты что дурак что ли? – Вмешался Серый – Это ж легенда! - А ты откуда все это знаешь? – Федор задумчиво смотрел на отблеск скрытого деревьями заката. Какая вокруг тишина! Ни один листок не шелохнется, ни одна травинка. Деревья на побережье под тяжестью своей листвы склонились прямо к воде. Догорает костер. В его полностью затухшем боку печется молодая картошка. - Я вырос в этих местах. В городе Ленинске. Это в восьмидесяти километрах от Волжского. – Грустно ответил Виталик. - Да, - подытожил Андрей, – печальная история. Знаете, братки, а пойду ка я дрыхнуть. Нажрались, напились, пора и спать. Засыпая, каждый думал о своем. Андрей Кольванов о том, что его джип староват. И надо бы его продать и купить новый. Сергей Мясницкий о том, что с понедельника ему опять на стройку. И как хорошо, что сессия уже позади. Артур Михайлов смаковал подробности удачной продажи квартиры, с которой ему удалось отхватить офигенные проценты. Виталий Леденев сочинял в голове очередной стишок. Он ничем другим особенно не заморачивался. За исключением учебы. Да и учеба напрягала его не сильно. Материна пенсия и теткина зарплата позволяли ему жить расслабленно. Федор же Раевский просто лежал и смотрел на звезды. Такого состояния сознания ему редко удавалось достичь. Голова абсолютно свободна от мыслей. Кажется, что ты находишься где-то далеко, далеко. Будто медитируешь. Проводишь некий ритуал, отделяющий душу от тела и отправляющий ее в путешествия по другим мирам. Примерно через пол часа все крепко спали. Облака на небе постепенно исчезали, обнажая свет полной луны. Под этим светом местность вокруг вдруг стала меняться. Воздух задрожал и «поплыл» словно от воздействия высокой температуры. Река из широкой и полноводной превратилась в узкий ручеек. Деревья заметно поредели и отодвинулись от берега. Зато с одной стороны вдалеке появился лес, с другой – очертания странного города. ХХХ - Эх, хорошо! – Перевернувшись с правого бока на спину, смачно потянулся король Артур – И голова почти не болит, и будуна вроде нет. Артур медленно, лениво открыл глаза. Картинка перед ними получалась немного мутноватой. Слипшиеся со сна ресницы мешали изображению стать в фокус. Пришлось тереть глаза пальцами. Практически вслепую спуститься к реке и умыться. Ну вот, теперь другое дело! Хотя нет, дело, кажется, совсем дерьмо. Что это за местность вокруг? Артур внутренне весь вытянулся от удивления. Вытянулось и его круглое, щекастое лицо. - Пацаны! Пацаны! – заорал что есть мочи Михайлов, когда его десятая попытка вернуть все как было потерпела поражение. – Пацаны проснитесь! У меня, кажется, белочка! От его истошного крика все остальные мгновенно проснулись. - Король, ты чего орешь? – Сонно спросил Андрей. - Да ты посмотри где мы? – Вертелся вокруг своей оси Артур. Кольванов огляделся. Действительно, складывалось впечатление, что ночью неведомая сила перенесла их совершенно в другое место. - Что за хрень? Где мы? – Андрей посмотрел на золу от костра. Тем временем из своих палаток вылезли Серый, Виталик и Федор. - Ребята, вы это тоже видите? – Жалобным голосом спросил король Артур, все еще надеясь, что белая горячка подействовала только на них с Андреем. - Да. Видим. – хором ответили трое. - Массовая галлюцинация. – Сделал вывод Серый. - Это не галлюцинация.- Федор подобрал с земли небольшой с заостренным краем камень. Чиркнул им себя по руке. Больно. Мгновенно проступила кровь. Федор лизнул ее. Соленая. – Это реальность. Кажется, мы попали в один из параллельных миров. - Да чушь это собачья! – Теперь уже орал Андрей. – Параллельных миров не бывает. А если и бывают, то попасть туда в физическом теле невозможно. Я где-то читал об этом. - Никола Тесла думал иначе. – Заметил Федор. Он почему-то чувствовал себя спокойно. Было ощущение, что он попал в один из своих снов. С детства Федору Раевскому снились странные сны. В них он жил другой жизнью. Был другим человеком. Еще ребенком Федор мечтал оказаться в одном из сонных миров наяву. И вот, кажется, детская мечта осуществилась. Что же дальше? - Никола Тесла не просто верил в возможность попасть в параллельный мир в физическом теле, - продолжил свою мысль Федор, - Он оскал способы сделать это. - Да, да. – В разговор вмешался Виталик. – Я тоже что-то такое читал. Я читал, что иногда с нашей материей что-то происходит. В пространстве появляются бреши. Их называют пространственно – временными. И в эти внезапные проемы попадают случайно оказавшиеся радом люди. Описаны сотни случаев внезапного исчезновения и такого же внезапного появления людей. Иногда появившиеся невесть откуда люди выглядят очень странно. Чаще всего одеты в одежду другой эпохи. - Все это, конечно, очень интересно. – Артур уже немного успокоился и все время почесывал свой широкий затылок. – Но у меня есть версия, имеющая к реальности больше отношения, чем все эти байки про бреши. Версия первая. Мы вчера перебрали и у нас началась коллективная белая горячка. - Маловероятно. – Заметил Федор. - Тогда версия вторая. Мы все же ужрались до чертиков. Кто-то воспользовался этим и перевез вместе с палатками в другое место. Тогда возникает вопрос. Кто бы это мог быть? - И где мой джип? – Неожиданно добавил, разводя руками Андрей. – Джипа нету. Действительно машина исчезла по мановению той же волшебной палочки, по воле которой все так изменилось. - Офигеть! Вот это собрался продать машину. – Кольванов, чтобы успокоиться достал из кармана пачку сигарет и закурил. - Че теперь делать будем? – Спросил король Артур тоже потянувшись за сигаретой. - А хер его знает. – Ответил Андрей – Че делать пацаны? - Думаю надо пойти вон туда – Федор указал вытянутой рукой на виднеющийся вдали город. - Блин . – Серега пристально смотрел в указанном направлении – Даже если это город, тот даже отсюда он выглядит как-то странно. С того места, где стояли ребята можно было разглядеть сооружения чем-то напоминающие то ли гребень петуха, то ли хохолок дракона. - Я никуда без своего джипа не попрусь! – категорически заявил Андрей. - Ты что идиот? – разозлился Федор – Где мы сейчас будем твой джип искать? - А, значит, как кататься на моей машине, так это пожалуйста. А как искать, так фиг? - Слушайте, - Артур принял царственную позу, вполне соответствующую его прозвищу. – Я думаю вчера мы действительно все изрядно перебрали. В добавок кто-то над нами подшутил. Может недруги Андрюхи. По любому бегать по округе в поисках машины – глупо. То, что мы видим у горизонта – наверняка город. - Что-то я не припоминаю в России таких странных городов. – поморщился Андрей. ХХХ Свет восходящего солнца медленно сползал вниз по бетону квадратных небоскребов, по громадным башням и гигантским эллиптическим параболоидам. Но даже когда звезда застыла в зените, улицы города по прежнему поглощали тень и прохлада. Пустой город, пустые улицы. Нет ни машин, ни людей. Только кажущиеся беспорядочными нагромождения мегалитических построек. Федор, Андрей, Виталик, Сергей и Артур шли, выстроившись в шеренгу молча. Каждый из них чувствовал себя муравьем, по ошибке заползшим в человеческий дом. Город не просто поражал, он давил. Глыбами бетона, полным отсутствием в зданиях окон. Почему то сразу вспоминался Лавкрафт. - Такие же башни я видел в Камбоджи. Затерянный в джунглях город Ангкор. – прервал молчание Федор Раевский, когда ребята уже прилично углубились в пасть города. Он остановился у подножия одной из башен. Она возвышалась, ввинчивалась в небо, терялась из виду далеко вверху. – По крайней мере вот эта точно на них похожа. Федор обернулся к своим спутникам. Те стояли с задранными вверх головами. Ангкор считали городом богов, но, кажется настоящие боги жили здесь. Или все еще живут? - Да, - Андрей озирался с видом человека мгновенно обо всем забывшего. И теперь для него не имели значения не только пропавший джип, но и собственное имя. – А вот эту хренотень, - он указал на один из громадных эллиптических параболоидов. В архитектуре их еще называют бетонными парусами за явное сходство с парусами на настоящих спортивных яхтах, - Я видел, когда был в Австралии. Очень похоже на здание сиднейской оперы. Эти сооружения мы приняли то ли за гребень петуха, то ли за хребет дракона. Куда же идти дальше? Что делать, когда бред стал реальностью. Их шаги издавали гулкий немного дребезжащий звук. Квадратные плиты, которыми вымощена улица странного города казались каменными. Но камень не издает такого звука. - Неприятное место. – Поежился Виталик. - Пожалуй теперь я верю, что мы куда-то не туда попали. - кивнул Андрей. - Может это как у Стивена Кинга в «Лангольерах»? – Федор прислушался к своему голосу. Ему показалось, что он звучит странно. – Краски здесь яркие. Звуки громкие, четкие, хотя какие-то расслоенные что ли. Может мы попали в далекое будущее? - А почему здесь нет людей – спросил Серый? - Ты что не читал «Лангольеров»? - Я вообще ничего не читаю. - Если мы попали в будущее, то там и не должно быть людей. Там вообще ничего не будет, пока время, в котором все это существует не настанет. Но судя по постройкам это очень далекое будущее. Так что мы его можем просто не дождаться. - Что значит не дождаться? – спросили все хором. Андрею вообще показалось, что у него от всех этих чудес сейчас крыша поедет. - А вы сможете прожить лет тысячу, к примеру? - Тысячу? - Или больше – Шагая спиной вперед Федор только сейчас заметил, что у зданий нет дверей. Никаких. Теперь он вообще сомневался, что это жилой город, а не какой-то храмовый центр. В конце концов, башни Ангкора были именно храмами. Федор посмотрел на лица своих приятелей. Он только сейчас отметил про себя, что практически никого из них не знает. Все их общение сводилось к совместным попойкам и только. Но теперь всегда смеющийся Артур кажется сильно испуганным. У Сереги такое выражение на лице, будто он застрял в одном из своих ночных кошмаров. Виталик вовсе идет с открытым ртом и смотрит куда-то в сторону. Андрюха… Федор не успел сформулировать мысль, касающуюся Андрюхи, потому что на лицах всех четверых мгновенно появилось одно выражение. Ужаса. ХХХ Федор резко развернулся. Навстречу грузно и бесшумно скакали динозавры. Такие, какими их показывают в американских фильмах. Динозавры подпрыгивали, словно ожившие герои «Парка Юрского периода» или ужастика «Чужой». Мощные задние лапы работали как пружины, а в передних – коротких они держали автоматы. Кажется в учебниках по биологии этот вид условно назван аллазаврами. Чуть выше человеческого роста, с змеиными желтыми глазами и акульими зубами. Хотя нет. У аллазавров обычные ящерные зубы. Динозавры резво прискакали, окружили ребят и нацелили дула своих автоматов им прямо в лица. Кажется непонятные твари вполне разумны. Они открывают рты, издают звуки, похожие на змеиное шипение, кивают головами в сторону парней, словно что-то решают. Потом одна из них громко ревет и толкает Федора автоматом в бок. Кажется хочет чтобы он куда-то шел. Их долго гнали по пустой широкой улице. Десять динозавров заставляли бежать быстро. Мелкими частыми зубами щелкали прямо возле голов. Никто из ребят не проронил ни звука. Каждый боялся, что это спровоцирует ящеров. На что? А бог его знает на что? Их глаза: яркие желтые фонари с черными колбами зрачков полны чужого ужасающего разума. Навряд ли динозавры, вымершие на Земле миллионы лет назад обладали таким взглядом. Федор не знал, что думают его приятели. Он мог только думать сам. И первое, что пришло ему в голову: «Эти твари общаются, и, кажется, в основном даже не шипением, а мысленно». Федор оглянулся, посмотрел в глаза гнавшему его ящеру. Желтый взгляд обжег как огонь. Ящер взревел и ударил Федора прикладом автомата по голове. Последнее, что увидел Раевский – пытающийся подбежать к нему Андрей…. А затем наступила темнота. ХХХ Темнота бывает разной. Есть темнота сна, похожая на плавный полет. Есть темнота одиночества в комнате, где выключен свет. Есть темнота улицы в закрывшую тучами небо ночь. А есть темнота забытья. Когда человек вроде перестает существовать вообще. Он ничего не видит, ничего не помнит. Его сознание на какое-то время исчезает. Федор Раевский вынырнул в сознание именно из этой темноты. Он лежал на чем-то твердом и колючем. Не сразу до Федора дошло, что он абсолютно голый. И что находится он в помещении, похожем на каменную коробку с тусклой лампой в одном из углов. Угол справа. Хотя если развернуться – угол слева. Страшно болит голова. Во рту пересохло и привкус горечи. Мысли. Это вообще не мысли, а какой-то бред. «Так. Спокойно. – говорит себе Федор, - Думай обо всем с самого начала. Позавчера у меня был последний рабочий день. Вчера рыбалка. Сегодня я с приятелями попал в странный город с динозаврами. Сегодня… А может сегодня уже не сегодня?» Раевский спустил ноги с каменной, застланной соломой лавки на холодный и почему-то скользкий пол. Затем попытался встать в полный рост. Получилось. Хотя от макушки до потолка осталось сантиметров пять. Значит высота где-то 1.85, учитывая, что в самом Федоре 1.80. Помещение, похоже, построено в форме куба. По крайней мере на глаз стороны комнаты выглядят одинаковыми. Одинаково давящими. Федор шагами измерил пол около стен. Три нормальных, один укороченный. Все четыре стороны. Похоже и впрямь куб. Без двери. Чушь. Не может быть, чтобы не было двери. Как то ведь суда заходят. Присмотревшись к стенам Федор понял, что каждая – сплошная каменная плита. Хорошо, что он не страдает клаустрофобией. Иначе его бы сейчас точно расплющило. А потом пришли вопросы. «Где же остальные?» «Почему я голый?» И в самом деле, почему? Зачем ящерам понадобился голый человек? Ответ очевиден. Чтобы съесть и не подавиться. Раздался скрежет. Как будто кто-то с силой стал пилить ножовкой камень. Стена перед Федором сдвинулась с места и медленно отъехала в сторону. В темном проеме горели большие желтые глаза. Затем глаза приблизились, а вместе с ними стали видны очертания оскаленной ящерной морды. Динозавр смотрел Федору прямо в глаза. И снова Раевскому показалось, что его жжет огнем. Но затем огонь в его сознании перестал свирепствовать и преобразовался в слова: «Иди за мной». Вот так просто – огненные слова в голове. Не нужен язык. Не нужны жесты. Мысль универсальна. Огненная мысль разумной твари. Федор вышел в коридор. Его глаза постепенно привыкали к полумраку. Впереди очень длинный и широкий коридор. И где-то далеко в самом его конце свет. Почему –то сразу вспомнился тоннель, по которому души уходят в царство смерти. Никто не знает существует ли это царство на самом деле. Коматозникам не все верят. Федор верил, хотя никогда не переживал клиническую смерть. Но он даже предположить не мог, что окажется в похожем месте в физическом теле. По стенам коридора одинаковыми квадратами, через одинаковое расстояние плиты. Точна такие, как та, что выпустила Раевского наружу. Ящер между тем продолжал огненный разговор. - Ты должен принять наше предложение. Слова горели в сознании. Федор даже увидел пепел, который сначала кружил перед его мысленным взором, а потом рассеялся. - Что я должен принять? – слова, произнесенные вслух, эхом прокатились по коридору, исчезая в далеком свете. - Ты должен согласиться поменять это ничтожное, жалкое тело на более совершенное. Тело – вершину творения корпорации «Лабиринт». - Тело? Да меня и мое вполне устраивает. Ящер приблизил морду к самому лицу Федора - У тебя есть выбор. Согласиться или стать куском ямса. Мне на ужин – тварь расхохоталась. Смех получился похожим на смесь истерического рева бешенного бегемота и лая точно такой же собаки. - А что за тело? – Федору начинало казаться, что он говорит сам с собой. А огненные слова всего лишь плод его воображения – Оно похоже на мое? - Нет – ответил динозавр, - Оно похоже на мое. - На твое? И это, вот этот ужас ты назвал вершиной творения? - Не хочешь, никто не заставляет, но смотри что тебя ждет. Динозавр сделал в воздухе еле уловимое движение пятипалой лапой. Только теперь до Федора дошло, что короткие передние лапы твари выглядят совсем как человеческие руки. Только в перчатках из кожи рептилии. Одна из каменных плит с противным скрежетом отодвинулась в сторону. Из «клетки» выползла на четвереньках грязная лохматая женщина. Она прижалась спиной к стене, постепенно вставая в полный рост. Ее черные глаза полны ужаса и безумия. Она словно пытается слиться со стеной, стать невидимой. - Смотри, такая судьба ждет человеческое мясо. Динозавр метнулся в сторону женщины. Секунда. Выворачивающий сердце крик. Оторванная голова. Запах крови. Хлюпающее чавканье. Обезображенный труп прямо к ногам Федора Раевского. Шок. Оцепенение. И снова желтые глаза, обращающиеся с вопросом. - Твой выбор человек? Твой выбор? В этот момент разум оставил Федора. Каждый мускул его тела дрожал, представляя чудовищную боль. Каждый мускул и каждая мышца кричали нет. Нет боли. Нет смерти. Сначала, с появлением женщины был ужас. Потом пришла жалость. Потом остался только страх. Федор кивнул. - Я не слышу. Говори четко – осыпалось в мозгу черным пеплом. - Я согласен. – из пересохшего горла звуки не хотели лезть. - Ты согласен на новое воплощение? - Да. Последующие события Федор Раевский помнил довольно смутно. Они вышли по коридору в свет и оказались в комнате, напоминающей операционную. Только очень большую. Посередине плоский обитый железом стол. Вокруг мерцали мониторами множество компьютеров. В громадном кожаном кресле с закрытыми глазами сидел динозавр. Его хвост свешивался позади кресла словно щупальца спрута. Возле одного из компьютеров, закинув лапу на лапу сидела другая тварь. - Это твое новое тело – динозавр сопровождавший Раевского указал на кресло. Потом снова посмотрел человеку в глаза. - Ложись, что стоишь? – фраза прозвучала спокойно и даже дружелюбно. Хотя откуда Федор мог знать оттенки чувств, передаваемых таким странным способом. Мысль нельзя пощупать, нельзя увидеть обычным зрением. Но ее можно ощущать, осязать непостижимым образом, трудно описываемым словами. Это похоже на улавливание. Только что не было ничего, и вот где-то в голове что-то промелькнуло. Легкое и неясное. А потом отозвалось учащенным сердцебиением. И вот ты уже чувствуешь то, что чувствует другой, видишь то, что видит он. Улавливаешь обрывочные фразы внутреннего диалога. Федор лег на стол. Твердо и холодно. До дрожи. Все тело сжимается. Оно сейчас такое беспомощное, что кажется само по себе клеткой, в которой заперто что-то действительно настоящее. Составляющее суть жизни вне формы. А потом Федора выдернули. Просто вязли и выдернули из привычной ему оболочки. Те же желтые огненные глаза. Удавалось ли когда-нибудь простому загруженному повседневными делами человеку путешествовать во снах? Сначала понимать, что спишь, затем, осмотрев собственный дом, силой мысли бросать свое сознание в другие миры? В эти моменты всю твои суть словно сжимают чудовищные тиски. Тебе начинает казаться, что ты лезешь в мышиную нору. Что ты и есть верблюд, застрявший в игольном ушке. Давление нарастает с каждым мысленным усилием. А потом свобода и полет. Ничего не видно. Только пустота и ощущение падения. Но вот ты перестаешь быть слепым, Мир вокруг сначала колышется в зыбком мареве, а потом обретает материальность. Федор вошел в жернова перемещения одной личностью, а вышел другой. Падение закончилось. Он снова обрел плоть. В новом теле изменилось все. Восприятие реальности, восприятие самого себя. Первыми пропали жалость и страх. И растерзанное тело в воспоминаниях больше не вызывало никаких эмоций. А запах крови будил дикий аппетит. Драконис Федор пошевелил пальцами на правой лапе. Гибкие, удобные. В новом теле он чувствовал мощь ранее недоступную. Это круче алкоголя, круче секса. Это затмевало даже мечты о всемирной славе. А потом пришли другие воспоминания. Не из ничтожно жизни Федора Раевского. Разве может обычный человек вспомнить что-то кроме своей скудной, пресной жизни? Может вспомнить то, что некогда пережили представители его рода за 100, 200 лет до его рождения? Человеку такая память недоступна. Зато доступна драконису. Драконисы помнят все. Даже то, что до того как стать сильными, они были слабыми. Были людьми. ХХХ В его лабораторию никогда не проникал солнечный свет. Но свет этому человеку был и не нужен. Ему вполне хватало нескольких неярких ламп. - Ты сумасшедший, Марк! Зачем воссоздавать чудовищ, умерших много эпох назад? - Это не чудовища. Это боги! – Ученый Марк Тесей с презрением посмотрел на Лира. Лир – обычный газонокосильщик. Вся его жизнь – бесконечная стрижка травы возле домов их скучного провинциального городишки. Разве понять ему простому деревенскому парню с примитивными инстинктами его Тесея мечту. Боги жили на этой планете, боги вернутся! И кто сказал, что они должны походить на людей? А не, скажем, на корову? Только избранные знают легенду о первых существах космоса – драконах. Только избранным дано вернуть мир их законным потомкам. Марк откинул с лица прядь седых сальных волос. Он давно не брился и не купался. Он практически ничего не ел после того, как нашел этот кусок льда. Льда, чудом сохранившего маленького дракончика. Он мертв. Много, много времен. Мертвы его родители. Но это не важно. Тесей сможет возродить былое. И тогда возможно сможет приблизиться к пониманию того, что слышал в легенде. Легенда о космических драконах Изначально, когда еще не было ничего, кроме тьмы и холода, жили космические драконы. Их было немного. И никто не мог объяснить, откуда они взялись вообще. Драконы парили в пустоте невидимые. Потому что нельзя увидеть, что-то, если нет света. Тогда драконы решили придумать свет и создали первые звезды. Постепенно вокруг звезд образовались планеты. «Как красиво!» - подумали драконы. Теперь они могли любоваться своими яркими разноцветными крыльями и длинными сверкающими хвостами. Свет звезд дарил планетам жизнь. Разнообразие ее форм тоже радовало драконов. Только не было в этом разнообразии существ равных по разуму космическим странникам. Драконы по-прежнему ощу |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Марина Новиковская | нравится 0 Дата: 20:08:2011 |