Да будет так
|
РАССКАЗ Коней поставили на монастырской конюшне. Никто не должен был знать о приезде патриарха. Хотя и скрыть такое невозможно. Но все делали вид, что ничего не знают. Ни сном ни духом не ведают, что будет проходить ха толстыми монастырскими стенами. Все уже собрались. Сидели чинно за длинным столом согласно иерархии, которая строго соблюдалась. Все люди надежные и верные. Поэтому ни единого слова не выйдет за стены. От их решения зависела судьба восточной матери церкви. А возможно, и всего мира. Вообще, такие вопросы должны решаться на церковных соборах. Но дело это долгое. Патриарх огляделся. Строгие чинные лица. Все понимают важность момента. Теперь от каждого зависит судьба мира. Это очень трудно. Что же они скажут, в чем увидят смысл существования? - Мы сейчас решаем судьбу мира, а не частный вопрос. Прошу всех учитывать это. Время подумать у вас было. Пусть первым скажет брат Матвей. Он, как никто из нас, озабочен этим. Архиепископ Матвей был вхож в императорский дворец. Император слушал его советы. Ни один важный политический вопрос он не решал, не выслушав его мнения. Никто так хорошо не знал про то, что происходило при императорском дворе. Да и вообще в империи и за ее пределами, как архиепископ. Поэтому слушали его внимательно. Часто Матвея включали в посольства, которые отправляли в другие страны. Лучше его никто не мог договориться. - Ваше преосвященство верно сказали, что от нашего решения будет зависеть судьба восточной церкви. Поэтому мы не имеем права на скоропалительное решение. Сейчас наша церковь совсем не та, что была в первые века после пришествия Христа. Это поистине всемирная церковь. Многие народы и племена приняли Христову веру. У нашей церкви очень много детей. Их становится все больше. Семья наша растет. И будет расти еще быстрее, если мы правильно поведем себя. Дети в этой семье разговаривают на разных языках. И не всегда они понимают друг друга. Было бы хорошо, если бы они все говорили на одном языке. Но такого уже нет многие столетия. Хорошо, если бы этот язык был эллинским или языком Христа – арамейским. Но язык Христа понимает лишь один и не самый многочисленный народ. Мы реалисты и понимаем, что невозможно, чтобы все говорили на одном языке. Будет ли когда-нибудь единый язык? Возможно. Слова Христа и слова о Христе – это не просто прекрасная мелодия, которая возвышает наши души. Прежде всего – это сокровенная суть Священного Писания. Мы не имеем права исказить ее. - Да! – кивнул патриарх. – Но эта сокровенная суть для многих остается недоступной. Поэтому можно ли говорить об истинной вере народов, которые не прониклись смыслом Писания?? - Именно так. Мы только оттолкнем новые народы от истинной веры, ибо они не поймут ее суть. Выходит, что мы совершим преступление против истинной веры. И великий грех ляжет на нас. - Отец Матфей – мудрец и философ,- заговорил Варфоломей. Он не осмелился глядеть Матвею в глаза. – Как мед, который льется в наши уши, речи его. Если бы он говорил день и ночь, мы бы не заметили, как пролетело время. Он сейчас говорил о детях, которых все больше становится в нашей семье и которые не могут понять друг друга, поскольку говорят на разных языках. Это как в притче о Вавилонской башне. - Не растекайся по древу! – строго сказал патриарх. - Чего же хочет Матвей? К чему он нас призывает, братья? Внешне его речь выглядит благопристойно. Мудрые родители, наставники должны прийти к каждому своему чаду. И первым делом познать язык, на котором говорит его чадо. Дабы говорить с ним на его языке. Сюсюкает дитя, и родители должны сюсюкать с ним. А не говорить на прекрасном эллинском языке. А вот этот тявкает или хрюкает. И родители должны научиться тявкать или хрюкать, чтобы чадо понимало его. Даже если в этом хрюканье всего лишь с десяток звуков. За столом заулыбались. - Вот к чему призывает Матвей. Заменить язык науки, искусства, философии на варварское скудословие. Церковь – это прежде всего единогласие и единоголосие. Неужели такие простые вещи требуется объяснять великомудрому Матвею? Первые богословы переложили Священное Писание с арамейского языка на эллинский, потому что это не просто язык, это койне, на котором говорят культурные верхи разных народов. Сначала говорят верхи народа, но язык пускает корни и всё больше людей говорит на нем. Мы должны нести язык высокой культуры другим народам, а не наоборот, не перенимать от них детское сюсюкание и варварское бормотание. - Да! – поддержал его митрополит Филипп. – Эллинский язык уже пустил корни. И всё большее и большее количество людей будет приобщаться к нему. А значит, познавать нашу культуру. - В варварских языках просто нет многих слов и выражений, без которых не передать Сокровенное Писание. Нет! Только эллинский язык! И никакой другой. Ну, кроме латыни. - Так! Так! – загудели за длинным столом. – Верно глаголешь! Не можно на варварском наречии передать Священное Писание. - Мы не должны опускаться до уровня варваров. Но должно их поднимать до своего уровня. Вот задача церкви. Наша устремления должны двигаться вверх, но не вниз. Или мы должны заговорить на языке базарных торговок. Все заулыбались. Все показались эти слова истинными, которые должны прервать дальнейшие споры. - Братья! Можно я скажу? Повернулись. Кирилла уважали за его учёность, неторопливость в принятии решений. - Братья! Позвольте и мне сказать? Каждое слово его было обдуманно. Он никогда не говорил сгоряча. И если чувствовал волнение, то молчал. Представить его суетливым было невозможно. Он всё делал медленно, но основательно. Ему была обещана блестящая карьера при императорском дворе. Император благоволил к нему. Гневливость ему была неведома. Он отказался от императорского предложения ради монастырских ученых трудов. Равных ему по начитанности и знанию древних авторов не было. И все чувствовали превосходство его ума. Так же, как и его брата Мефодия. - Брат Варфоломей говорил о других народах, как о варварах и дикарях, которые не могут достояно жить без попечения со стороны эллинов. Они настолько неразумны, что не способны принять правильного решения. - А разве не так? – хмыкнул Варфоломей. - И вот когда мы придем к ним с такой установкой, какое отношение мы должны ожидать к себе? Думаю, не трудно это предвидеть. И получится совсем противоположное тому, чего мы хотим добиться. Какого отношения нам стоит ожидать к себе? Вряд ли оно будет доброжелательным? Отношение раба к господину? Разве у нас уже не было подобного? Или вы забыли про недавнюю войну? Вы хотите, чтобы на нас смотрели, как на завоевателей, которые пришли, чтобы лишить их веры отцов и дедов, языка, на котором матери пели им колыбельные, и признать, что они дикари и варвары, которые достойны уважения лишь постольку, поскольку они приобщаться к эллинской культуре? Что мы получим? Отторжение, ненависть, а, возможно, и новую войну против империи. - Это будет война и против христианской веры, - добавил патриарх. – вот чего мы добьемся! Все молчали. Кирилл задел больную струну. Уже сколько праведников, отправившись к соседним народам, вернулись ни с чем. Или вовсе были убиты. А часто крещение было показным. Нести свет христианства – в этом их миссия. Но зачастую все их усилия давали противоположный результат. На миссионеров смотрели как на чужаков. - Что же предлагает многомудрый брат, философ Кирилл, который немалое число язычников обратил в Христову веру? - Перевести Священное писание на языки народов, у которых нет письменности, невозможно. Это, думаю, всякому из вас понятно. Поэтому нам надо дать письменность этим народам. Создать им алфавит. И начать с наших ближайших и самых многочисленных соседей, славянских народов, которых живет немало и в пределах нашей империи. Они более всех склонны перенять христианскую веру. Этих племен много. Даже есть славянские государства. Но они понимают друг друга без труда. Потому что их диалекты очень близки. И поэтому не нужно для каждого племени создавать отдельный алфавит. Письменный язык не будет языком какого-то одного племени. Это будет язык для всех славян, которые живут до самых северных морей. Это будет язык, понятный всем славянам, но в нем будет немало слов из эллинского языка и арамейского для обозначения того, чего еще нет в славянских языках. Но когда они будут слышать эти слова постоянно, их смысл станет им понятен. Патриарх кивнул. - Я вижу, что ты с братом Мефодием уже много думал о новом языке для Священного Писания. И наверно, уже готов показать то, что вы успели сделать. Это было бы весьма любопытно. Насколько я знаю, вы сами прекрасно говорите на одном из славянских наречий. Недаром вас включают в посольства для переговоров со славянскими вождями. - Вокруг Солуни живет немало славян. Так что многие местные эллины говорят по-славянски. И берут в жены дочерей славян. И роднятся семьями. Многие местные славяне перешли в христанство. |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Николай Хрипков | нравится 0 Дата: 13:01:2020 |