На древних развалинах расцвели лунные цветы. Сдунув облако, мешающее ей видеть своих младенцев, мать - Луна заботливо поила их холодным молоком. Его крупные капли, дождевыми шариками скатываясь по их лепесткам, медленно падали на мрачные камни. На одном из них, в небольшом углублении, собралось их столько, что образовалась маленькая серебристая лужица.
Король крыс, подрагивая от прохладного ночного ветерка, выполз из своего убежища. Много лет, один раз в год, в день, когда расцветают лунные цветы, приходил он к этому камню пить «эликсир вечной жизни». И вот, впервые, ему не повезло. Положив под голову, видавшую виды котомку, около его камня спал какой – то нищий старик.
Стоптанные, не раз ремонтированные башмаки, грязная и рваная одежда, без слов говорили о его судьбе. Он спал, с приоткрытым ртом, периодически посапывая. Капли лунного молока - бесценного «эликсира вечной жизни», сами стекали ему в рот.
Большая крыса, тяжело вздохнула, села около старика и принялась внимательно его разглядывать. Что - то во внешности бродяги её обеспокоило и она, негромко повизгивая, быстро подползла к сумке. Через мгновенье в её острых зубах оказалась маленькая самодельная флейту. Крысиный король сразу узнал её. Когда-то, очень, очень давно, волшебная мелодия этой дудочки увела всех его подданных в реку к духам воды. А он уже тогда был глух, и лишь поэтому, остался жив. Луна и цветы, молча, наблюдали, как превращается в щепки волшебный инструмент. Уничтожив флейту, король долго смотрел на старого бродягу, а потом, удобно устроившись у него на груди, задремал.
Из древних развалин, белёсым дымком, потянулись призраки и сновидения. О чём-то неслышно беседуя, они медленно плавали вокруг лунных цветов, спящего старика и крысы.
Нищему бродяге и крысиному королю снился один и тот же сон. Солнечный город, звенящий детскими голосами и женским смехом. Пахло чем-то вкусным из распахнутых настежь дверей харчевен. Из бесчисленных винных погребков и таверн гремела музыка, перекрываемая громкими криками, песнями и звоном бокалов с вином и пивом. Цокали копыта лошадей, выбивая искры из мостовых узких улочек. Убегая, и часто оглядываясь по сторонам, жадно грыз, только что украденное яблоко, чумазый мальчишка. Молодой бродяга - музыкант уже два раза, как бы случайно, коснулся руки смазливенькой служанки, разносящей пиво, и в ответ получил её улыбку, и ободряющий взгляд.
Неожиданно старик закашлялся и рефлексорно сглотнул лунный эликсир, попавший ему в рот. Переворачиваясь на другой бок, он сонно стряхнул с себя крысиного короля. Старая крыса снова подползла к его лицу и ещё раз, внимательно, словно стараясь навсегда запомнить, посмотрела на нищего. Потом коснулась его щеки движением, похожим на прощальный поцелуй и, волоча по влажной от росы земле, облезлый хвост, уползла в небольшую трещину между двумя огромными, поросшими мхом, камнями.
Стоя за кулисами горизонта, солнце аккуратно вынуло шпильку из своих золотых волос, убранных на ночь, и одним резким поворотом головы разбросало их по нежным плечам. Оценивающе взглянув на себя в маленькое озеро - зеркальце, оно улыбнулось луне и подало, кому-то невидимому, знак.
Молодой красавец петух, бросил чистить перья, набрал полную грудь холодного утреннего воздуха и вытянулся в струнку. Едва ощутимый ветерок медленно уносил призраки и сновидения назад, в мрачные развалины.
Покрутив головой, петух закрыл глаза и на весь мир яростно и радостно закричал: «Да здравствует Свет!»
Нищий старик перевернулся на другой бок и поплотнее закутался в своё ветхое тряпьё, такое же древнее, как и окружавшие его развалины.
|