о р н а м е н т
…А он любил красное Мальборо, Белокаменную Столицу, красные маки, которых не видел с детства.
А она любила белые ночи, краснофигурную вазопись, белый стих.
А он любил информационные потоки, белый дым сигареты, сладкие конфеты. Лежа на красном диване, уважал скоростные гонки, был красным следопытом, прекрасным тактиком, а значит, не был стратегом.
А она любила тополиный пух, колечко с кораллом, сырой ветер в лицо, белых стонущих птиц, филармонию, голландскую кладку, всем вальсам и флагам предпочитала белый.
А он любил белый день, сочную вишню, млечный путь, красноречиво молчал, любил быть любимым, не любил делать больно, делал больно.
А она любила белый мускат, медную листву, молочный туман над водою, кровавый закат перед штормом.
А он обожал пунцовую зарю, бледность собственного лица, кумачовые юбки в огненной пляске, белый пепел, разметанный сквозняком.
А она то верила в Алые Паруса, то ждала всадника на Белом Коне.
А он с нетерпеньем поджидал полуфинала – в белых майках и красных трусах.
А она любила белую сирень, которой ей никто не дарил, не любила белого листа, начинала с белого листа, отдавалась лишь чувству осени и боялась отбеливающей вьюги.
А он любил красное Мальборо, красное солнышко, Красную Площадь и умел ценить чувство весны.
А она любила белые ночи, белый стих, белоснежные простыни, заглаженные на сгибах, и его, который любил красное Мальборо, красное солнышко, Красную Площадь и не боялся ничего, кроме Красной Стрелы.
|