Тихо шуршит тишина
листаемой ветром книги.
Гюго читают ночами
без сна,
Чтобы больше не ненавидеть,
обижаться, ворчать.
Чтобы больше радоваться и улыбаться,
естественно так хохотать,
Пугая мрачных прохожих.
Один из них крикнет: «Боже»
И дальше пойдет молча
Страдать.
А ты под небом кружиться
Будешь. Как птица,
раскинув руки,
Увидя улыбку в ответ
от белобрысой девицы.
Поймешь, что прожил не зря,
Пусть и не сотню лет,
а два дня.
И можешь поставить плюс
в рваный мыслеблокнот.
Быть может, и я улыбнусь,
когда мое время придет.
А пока я буду читать,
упиваться романом. Взахлеб.
Изрисовывать
Своими
Словами
Под руку что попадет.
Стану ветром и буду листать,
Стану ветром и буду читать
У Гюго про отвагу.
Стану
Отыскивать
Души разбитой осколки,
В мире Гюго
проживать,
Взяв его книги
с полки.
А потом, закрыв фолиант,
Когда в мире царит февраль,
Я, быть может, светлО улыбнусь,
Засмотревшись в снежную даль.
Засмотревшись на синюю высь,
Закружусь на поляне, где снег.
Ты ко мне, попрошу я, вернись,
Светлый мой и родной человек.
Мы с тобой попадем
вновь под дождь,
Мы дотянемся, друг, до небес.
Ты ко мне, милый мой, все ж придешь,
Когда будет февральский снег. |