Молитва матери
|
Ещё не прокричали петухи, о наступлении нового дня, чуть-чуть брезжил рассвет, не спится. Анна поднялась с постели и решила прогуляться по окрестностям деревушки. С радостью сменив суету города на размеренную жизнь в деревне, она никак не могла привыкнуть к звенящей ночной тишине, от которой закладывало уши. Босые ноги, ощущая приятный холодок росы на траве, сами привели её на берег речки, покрытой лёгкой дымкой тумана. Раздумывая, искупаться сейчас или дождаться восхода солнца, Анна разглядела на другой стороне речушки, около родника, силуэт женщины, стоящей на коленях лицом на восток. Она - то протягивала руки в сторону восходящего солнца, то складывала их на груди, то застывала подобно изваянию. «Странная какая…» - подумала Анна, однако поближе подойти не решилась, обняв большую, раскидистую березу, она продолжала наблюдать. Женщина что-то говорила, но ничего не было слышно – далеко. Наконец она встала с колен, трижды перекрестилась и побрела к деревне, низко опустив голову. Желание искупаться пропало. Весь день из головы не выходила эта женщина, Анну не оставляли вопросы: «Если она молилась, то почему не дома перед иконой? Может она не православная? Тогда почему крестилась перед уходом от родника?». Она гнала от себя эти навязчивые мысли: «Какое мне дело, в конце концов, до того, где кто молится», - но они возвращались и возвращались, не давая покоя. Наступил тёплый, тихий деревенский вечер. Отмычало стадо коров, чинно прошествовавшее по улице, отзвенели струйки молока о подойники хозяек. Мимо дома вновь прошла та женщина и направилась к роднику. Прихватив ведро, Анна последовала за ней. Узкая, натоптанная дорожка петляла, спускаясь к мосткам через речку. По рассказам старожилов, однажды весной, на Пасху, люди обнаружили сочившуюся из-под земли удивительной прозрачности воду, они расчистили родник и вкопали под струйки Божьего дара алюминиевую ёмкость. Ударяясь о стенки, вода звенела каким-то особенным, мелодичным звоном, журчала, переливаясь через край, сбегая в реку – родник пел свою живую песню. У родника женщина вновь встала на колени, но сейчас лицо её было обращено на запад. Было видно, что она истово молится, кладя поклоны один за другим. Как и утром, Анна не решилась подойти поближе, боясь помешать этому странному, на её взгляд, действу, и только после того, как женщина встала, начала спускаться к мостику. - Добрый вечер, милая, по водичку побежала? – произнесла немолодая женщина, поравнявшись с Анной и, не дождавшись ответа, продолжила, - А я вот за сыночка молиться ходила. В армии он у меня, в Чечне. Всё сердце изболело. Второй год сюда молиться хожу, утром и вечером. Утром – Ангела Хранителя и всех святых прошу, чтоб с ним ничего не случилось, а вечером - Господа прошу и Матушку Пресвятую Богородицу, чтоб защитили… чтоб Васенька мой живым домой вернулся… В растерянности, краснея, как будто её застали на месте преступления, Анна не знала что ответить и стояла, потупив голову, не смея взглянуть в глаза той, чьё дитя сейчас находилось в большой опасности. Ей стало невыносимо стыдно за своё любопытство. - А ты приходи ко мне за молочком, знаю, коровы-то у тебя нет пока, приходи, не стесняйся, - продолжила она, увидев замешательство и неловкость Анны, - Я вон там живу, - и указала на дом с зелёным палисадником, - Да прямо сейчас приходи, и сливочек тебе налью. Они подружились, женщину звали Валентина. Вечерами подолгу пили чай, и мать вслух читала письма сына. Чувствовалось, насколько они ей дороги. Зная наизусть, она всё равно вчитывалась в каждое слово Васеньки: «Здравствуй, мама! У меня всё хорошо. Мамушка моя, заготовила ли ты нынче сена? Потерпи, моя родная, скоро вернусь, полегче тебе будет…» Читая эти строки, она не плакала, а у Анны сами собой наворачивались слёзы. Фотографии сына Валентина не показывала, и это было странным, в деревнях обычное дело – развешивать по стенам фото родственников. Анна не задавала ей вопросов по этому поводу, опасаясь вновь попасть в неловкое положение и нечаянно потревожить её душу. Сынок приятельницы представлялся ей большим и крепким парнем, помощником и опорой матери. Минуло лето, но не было и дня, чтобы мать не совершила свой ритуал. И вот однажды, она не вошла, а вбежала в дом: - Ва… Васенька… домой.. .едет! – еле выговорила Валентина, ухватившись за косяк двери. Анна поспешила подставить ей табурет, но та замотала головой, - Нет! Некогда сидеть. Встречать уж Андрейка, его дружок, поехал. Скоро будут! Ты уж вечерком приходи к нам часиков в восемь, не побрезгуй! – и она побежала готовиться к встрече сына. Впервые Анна видела её глаза, полные слёз, но это были слёзы радости. В назначенное время, она отправилась к Валентине. Гости уже сидели за большим столом, который ломился от угощений. «Когда только она успела всё это приготовить», - отметила Анна, присела на указанное место и огляделась. Среди знакомых уже односельчан, увидела молодого человека, сидящего около Валентины. Это был узкоплечий, судя по всему, невысокого роста парень. Анну поразил его прямой и спокойный, как у Валентины, взгляд. Что-то было в этом взгляде особенное, настоящее, никак не вязавшееся с его внешностью. И ещё - коротко постриженные волосы его были совершенно белыми, не русыми, а белыми как снег. Невольно вспомнилась старая песня «Баллада о красках», «Видно много белой краски у войны», - пришла в голову горькая строчка. - Угощайтесь! Угощайтесь, дорогие мои! – всё повторяла Валентина, бессознательно поглаживая сына то по голове, то по плечу, как бы убеждая себя, что он действительно рядом. А он время от времени бережно обнимал мать. Сдержать слёз, было просто невозможно, многое женщины, сидящие за столом, тихо плакали. - Ну, развели тут сырость! - сказал, вставая, сосед Валентины, - Мужик домой вернулся, с обычной мужской работы! Ты, Василий, мамке кланяйся! Она два года за тебя молилась у нашего родника. Видать дошли её молитвы куда надо! Выпьем за твою мамку, несгибаемую! Женщины, утирая слёзы, наперебой стали рассказывать как мать зимой и летом, в любую погоду, ходила к роднику молиться - вся деревня знала про ежедневный ритуал Валентины. - А правда, мамушка, когда я был там, мне часто казалось, что кто-то стоит за спиной. Иногда, даже жутко бывало, реально чувствую, что кто-то есть, обернусь – никого. - Угощайтесь! Угощайтесь! – всегда спокойные глаза Валентины сегодня щедро сыпали искры радости по застолью. …Правду говорят, что молитва матери со дна моря достает! |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Лидия Шевчук | нравится 0 Дата: 04:09:2012 |