Olrs.ru / Конкурс
КОНКУРС

Регистрация

Логин

Пароль

забыли пароль ?
















Фуншал

Картина впечатляет: хоть это и репринт старинной гравюры, а смотрится очень стильно – остров, склоны его сходят к морю, на небольшом возвышении кубик крепыша-форта, на фоне гор, увенчанных белой шапкой облаков. Изображение передает самый дух девятнадцатого века. Маленькие силуэты людей, по склонам идущих куда-то, кажется там была еще лошадка. Музейное помещение было очень небольшим, я вышел и походил немного по площадке этого самого бастиона, который был изображен на картине – он сохранился до наших дней. Я специально выбрал время, чтобы пробраться к нему в тот день. В массивах домов, зданий, офисных центров он стоял как символ несорушимости прошлого.
Фуншал вообще при виде с моря представляется пестрым городом, разных красок, и краски эти яркие, сочные в лучах вечного там, как кажется порою, солнца. Лишь вот эта вот серовато-белая шапка на макушке острова упорно спорит с “пляжностью” климата. Смотришь на нее и, как бы остужаешься, из “вечного лета” окунаешься в холодный туман прошлого. Серые цвета репринта гравюры соответствовали свинцовости этой вот шапки облаков. Между тем, нынче вся солнечная “карнавальная” погода обрамляла это серьезное пятно.
Оно, это пятно, дает Мадейре воду, и, как нам говорила экскурсовод, вода эта считается второй в мире по чистоте, и потому пиво, сделанное на Мадейре, - одно из лучших. Мы его пили во время экскурсии, гид сделала уместную рекламу этому напитку, незадолго до того, как мы подъезжали к пивному бару в зарослях на горе. Цвет этого пива тоже казался каким-то особенным в этом солнечном городе. Совсем не та тусклость, которая выливается из какой-нибудь пластиковой бутылки где-нибудь в Росфедерации. Цвета здесь вообще, как-то ярче что ли обозначают суть предмета, как в кино – смотрятся вещи примерно как в “Му-му” Юрия Грымова или в “Урге” Никиты Михалкова. Создается ощущение какой-то необыденной подлинности окружающей обстановки. Она и впрямь впечатляет: если обрыв - так пятьсот метров. Представляете себе, подойти к ограждению скальника, с которого видны где-то внизу буруны волн, крошащие прибрежные камни? Тогда автобус наш сделал первую остановку, специльно у этого обрыва всем туристам, пожалуй, организуют моцион, люди с полчаса ходят, кто-то покупает сувениры, мороженое. И практически на каждой остановке в ходе этой экскурсии мы всегда могли найти точку – на улице ли или в магазинах, чаще не одну, где туристам предлагалось вино: само собой портвейн, здешний, может быть, основная статься дохода с туристов.
Про это вино я когда-то читал в книгах, кажется, Дмитрия Афанасьевича Лухманова, былину о двух категориях этого напитка. Один – тот, который производился из местного особого сорта винограда, и стоил дорго во все времена. Однако же случился в XIX веке казус такого рода – на одном из грузовых кораблей приплыл на остров некий жук, который переселился на благодатный остров. Несколько сезонов – и насекомое, полюбившее особенно как раз виноград Мадейры, уничтожило тот легендарный сорт этого растения. На острове вновь высадили виноград, но теперь это был уже не “тот” сорт, не то, соотественно, было уже и вино. Как-будто бы вина Мадейры из “тех”, старинных, времен с тех самых пор ценятся особенно дорого. Понятно, что с каждым годом этих вин остается все меньше и меньше – истинно антикварные напитки.
Портвейн нашего времени, тем не менее, произвел на нас тоже самое положительное впечатление. Я специально взял своей жене вино, красное, с этого острова, мы его выпили позже, в Германии, теперь эта бутылка, круглая стеклянная фляга с длинным носиком, спрятанная в искусную оплетку из какого-то растения, с фирменными ярлыками осталась на память в качестве сувенира.
В Португалии вообще почему-то особенно возникало желание найти, купить что-то в качестве сувенира. Такое же желание было наверное только в Париже. Католические ли храмы, роскошно украшенные и “пахнущие” истинной историей средневековья, необычные ли для глаза российского человека краски городских кварталов, или запахи зарослей Ботанического сада острова, выказывающие великолепие арсеналов природы, - все это вселяло в меня те необычные ощущения связи времен и народов, романтики путешествий, поиска звезды, которую стоит весело преследовать, уподобляясь гумилевскому конквистадору в панцире железном. Под ногами гумилевского конквистадора пересыпался и скрипел, может быть песок Сахары, под моими ногами на дорожке Ботанического сада лежали не виданные мною до тех пор “орехи” - плоды эвкалипта, как я понял. Их-то, несколько штук я насобирал тогда, запах они давали удивительный, стойкий, терпкий, вселяющий здоровье и почему-то уверенность в завтрашнем дне. Эти природные сувениры были мною в каюте разделены на две части, выложены в две сувенирные же шкатушки с фарфоровой фабрики Иляву. На крышках их были изображены: на одной кавалер в камзоле, при шпаге и парике с буклями, на второй дама в платье-кринолине, с веером и прической-“кораблем”. В шкатулках и по сегодня, уже год с лишком спустя, хранится тот дивный запах, так напоминающий мне дальние страны. Одну шкатулку я подарил своим родителям, другую – супруге. Время от времени, и сейчас мой нос требует этого запаха, иногда после пятидесяти грамм водки.
Этот напиток нам тоже довелось попробовать – в одном из магазинов сувенирных на соотвествующем прилавке стояла очередная батарея бутылок портвейна “на пробу”, в этой батарее утвердилась и бутылка, на которой было написано “VODKA”. Это предмет сувенирного характера уже для португальцев – вина здесь хоть залейся, пей – не хочу. Заказывают там “пончо” - двадцатиградусный с вкусом меда, цитрусовых и еще чего-то может быть. А вот водка не так уж и часто наблюдается в заведениях. Странность нашего прилавка состояла в том, что не было стопок – везде в подобных случах это был непременный атрибут, и желающий был вправе спокойно налить себе сам, сколько позволяла совесть, белого или красного или какого он смог бы там еще найти в плотных рядах на прилавке. Но не в тот раз – курсант, кажется это был Саня Т., спросил тару, мы пригубили и нашего “питейного зелья”. При всех возможностях выпивать и напиваться – качественным алкоголем – народ наш пил не особенно. Однако ж страна открытых возможностей позволяет легко определить ху из ху: как говаривала одна дама на одном форуме про такие ситуации, в Европе наши, кто был пьяницей стал алкоголиком, кто был алкоголиком стал прахом. Что-то было бы с нашим старшим боцманом, коли пустили бы этого деятеля в европы на веки-вечные? Не слышно его было и не видно в эти дни. Однажды в столовой команды в своей обычной манере, видимо укоренившейся в нем еще с комсорговского прошлого, громко и несколько деланно, он пошутил – не от мадейры голова болит, а от ее количества. Тут все как в кривом зеркале: качество перешло в количество, количество перешло в пустоту, и даже в прямом смысле слова – где наше начальство, ау? Нетути йихь! Пардоньте, соизволяють опохмеляться. В принципе все мы там выпивали, но кто умел отдавать себе отчет в мере, выпивал умеренно.
В ресторане подавали нам вино белое и красное, первое, английский суп гороховый с неизменным бутербродом с маслом, второе было на выбор – мясное либо какая-то тамошняя специфическая рыба. Я выбрал рыбное тогда, не пожалел – мясо рыбы нежнейшее, в корочке, чуть зажаренной и похрустывающей на зубах. Красное, соответственно, употребили с первым (маловата тарелочка, однако, была, ну да даренному коню в зубы не смотрят), белое разрядили в фужеры под рыбу. “Да у Вас все как положено – белое под рыбное”, - прокомментировал один из профессоров-страичков, завершивших кампанию столика, за которым мы с Валерой, мотористом, расположились по праву первых. Я в душе сам себя отметил – в вопросе виночерпального искусства я проявил инициативу правильно.
Столик стоял у самого окна и вид из окна открывался весьма живой – скальник постепенно переходил из морской заводи в сушу, как бы врезался потихоньку в песчаный берег, эти вот песочные тропинки позволяли ходить между камней словно в японском саду камней. Однако ж кое-где камни врезались не в песок, а в воду, даже вернее в неровных скальниках застыли лужи воды, они смотрелись со стороны как чистейшие озерки, в которых отражались белые облака и синее небо. Это было действительно красиво – в исчерна-серых слоистых скальниках плыли белые облака и тонуло синее небо.
Подобного рода ощущение необычности возникло, когда наш автобус остановился на северной части острова. С моря чувствительно задувал ветер, обтекал береговую линию, непроходимки тут и там, переваливал дорогу, на которой стояли наши автобусы, карабкался наверх, продирался сквозь деревья и заросли и все же упирался в эту северную крутую стенку двухсот-трехсотметровых камней, покрытых зеленью. Этот ветер и приносил на остров свежие влажные массы воздуха; истратив свою силу на преодоление этого препятствия, ветер сдавался, испускал дух, и дух этот замирал на самой макушке острова в виде белой или чаще серой шапки. Из этой шапки на остров поступала влага, она, конденсировалась туманом там наверху, выпадался моросью или дождем, стекала вниз потихоньку, очищаясь и набирая силу. Сила эта зримо низвергалась перед нашими глазами с двухсотметровой высоты диких, в зарослях между камней, водопадов. Их было несколько, они шумели и веселили глаз нескончаемым движенем. Далее они уносились в море, море опять давало ветру свою влагу. Гигантский водоворот природы, который давал людям на острове чистейшую воду.
Казалось бы никаких хитростей – на других островах тоже дует ветер, тоже приносит влагу, тоже на них есть горы. Однако же этот эффект чистой воды почему-то проявляется здесь, на этом острове. Жители Мадейры до самого последнего времени, а может еще и сейчас, даже поставляли воду на соседние острова – на Азоры, например. Вода, видимо, действительно “повинна” в том, что это пиво, которое мы пили с Колей М., Александром П. в том баре в зарослях, было таким чистым, янтарным на вид, вкусным, как-будто из “раньшего” времени.
Может быть, загадка особой фильтрации влаги на Мадейре после поступления на остров из этой шапки – в той легенде, которую мне рассказыва Яна, лайзон-офицер, приписанный к нашему кораблю? Говорят, когда португальцы открыли этот остров пятьсот лет назад, они не смогли продвинуться сколько-нибудь вглубь этой новой земли – слишком диким и плотным был лес, слишком могучими были заросли. Они устроили на острове огненный пал – пожарище должно было уничтожить ветвистых врагов – и отчалили от нового приобретения португальской короны. Огонь был сильным – семь лет владельцы острова не решались подойти к нему – дым пожарища был виден чуть ли не с африканского побережья все это время. Когда они вернулись на Мадейру, там все было покрыто гигантским слоем пепла и золы. Это дало благодатные условия земледельцам, освоение острова пошло в гору - в переносном и прямом смыслах. Новая растительность уже не была такой враждебной к людям. Кто знает, какие артефакты, какие загадки истории поглотило то пожарище? Мадейра находится как раз в тех местах, где, как говорят, могла находиться Атлантида. Может быть, это был пик горы, погрузившегося в пучину континента, может быть там оставалсь какие-то следы неведомой цивилизации?
Новая цивилизация подарила острову море красок, переливающихся пестротой в солнечных лучах, курортную репутацию высшего класса, украсила его таким неординарным духом конквистадорства, гриновской романтики и монументальной историчности. Самый мощный бастион истории на этом острове – этот форт, большие камни выложены в геометрию фортификации, джинн истоии, кажется, готов вылететь из жерл пушек – старушки брюнетками разлеглись в деревянных ложах. Я погладил ствол – двести лет назад его, верно, “ласкали” мозолистые руки канониров. Теперь они – музейные реликвии, не более того. Хотя в форте, как оказалось, есть самый настоящий гарнизон, крепость постепенно переводят в граждансую сферу жизни, но тем не менее, сейчас не весь форт доступен посетителм. Я стоял на стене, смотрел на открывшийся вид. По склону вниз уходили ряды домов, домиков, крыш, заборчиков, застройка очень плотная. Далее уже шли кварталы более делового и гостиничного характера, немного слева была парковая зона, приятное место для желающих отдохнуть от узких улиц города. Город переходил в мелко-рубчатое море крыш, стенок домиков, обрамлялся каменной набережной, или тонул постепенно на склоне горы в зелени. У причалов стояли парусники, яхты, корабли и кораблики. Казалось, дай им волю, они, забрав парусами ветер в хорошую погоду, поплывут из океана атлантического в море домиков, далее рассекут заросли зелени, взойдут плавно и нехотя на гору, под самую шапку и уйдут в этот серовато-белесый молочный космос.
Чуден остров Мадейра! Точно не помню уже, но кажется там и бросил в воду монету – надо будет еще раз побывать там.
Категория: Рассказы Автор: Олег Абрамов нравится 0   Дата: 31:08:2011


Председатель ОЛРС А.Любченко г.Москва; уч.секретарь С.Гаврилович г.Гродно; лит.редактор-корректор Я.Курилова г.Севастополь; модераторы И.Дадаев г.Грозный, Н.Агафонова г.Москва; админ. сайта А.Вдовиченко. Первый уч.секретарь воссозданного ОЛРС Клеймёнова Р.Н. (1940-2011).

Проект является авторизированным сайтом Общества любителей русской словесности. Тел. +7 495 999-99-33; WhatsApp +7 926 111-11-11; 9999933@mail.ru. Конкурс вконтакте. Сайты региональной общественной организации ОЛРС: krovinka.ru, malek.ru, sverhu.ru