Канун Нового года. Несколько самоуверенных молодых людей в костюмах безбородых Дедов Морозов сопровождаемые улыбающимися Снегурочками в сверкающих голубеньких нарядах, высыпали из широкого импортного автобуса на Депутатскую улицу Ярославля. В руках у них обширные мешки с подарками. Конечно, как и следовало ожидать на каждом подарке приклеен логотип нового, только что построенного гипермаркета, рекламная кампания, таким образом в действии.
Молодежь собиралась превратиться в волшебников и дарить волшебство ярославцам, но не просто так, а за ответы. Вопрос же звучал примерно так: «О чем вы мечтаете в Новом году? Исполнения какого желания вы жаждете?»
Первым в руки ряженых попался хмурый, не допивший сколько-то грамм спиртного, мужик. Он переспросил дважды, но так и не понял вопроса, надолго впав в ступор, рассматривал исподлобья улыбающихся Морозов и выдал, вдруг свое, заветное:
- Мне бы выпить...
Тут же и получил из мешка бутылку водки с наклеенным прямо на этикетку логотипом нового гипермаркета.
- С новым годом! - прокричала воодушевленная правильным ответом мужика, молодежь.
Мужик ошалело потряс головою, опасливо покосился вокруг и прижимая драгоценную бутылку к груди, бегом ринулся прочь. Как видно, он не привык к даровым угощениям.
Следующею в руки к ряженым попалась ветхая старушонка.
На вопрос молодежи, она приставив руку к уху ответила вопросом на вопрос:
- Куда я иду? - и сказала, странно поеживаясь и гримасничая, - А иду я на рынок молочка купить да маслица. Пенсии только и хватает, что на каши, а остальное сжирают лекарства.
И она распахнула ветхую сумку, достала какой-то рецепт:
- Вот, лекарство-то стоит целую тысячу! - и как глухим закричала Морозам да Снегуркам высоким пронзительным голосом. - Лекарство, а стоит тысячу!
Ряженые, малость, растерялись. Улыбки их стерлись, в глазах поселилась тоска. Куда и веселье подевалось.
Они шарахнулись от раздраженной бабульки, кто куда, но она упорно последовала за ними и потрясая рецептом закричала все то же, уже привычное о невероятных ценах на жизненно необходимые медикаменты, о нищенской жизни пенсионеров.
Разошедшуюся старушку остановить было трудно. Морозы попытались было задобрить ее бутылкой шампанского, но бабулька только гневно ее отпихнула мотивируя свой отказ тем, что она не пьянь какая-нибудь подзаборная и кто вообще будет открывать эту бутылку, если все ее родные, замученные ненормальной политикой «медвепутов» валяются в могилах, на кладбище?
И следуя за ряжеными, попытавшимися укрыться от нее в боковой улочке, раздраженно перечислила всех своих умерших родственников, от чего кто умер, всех братьев и сестер, всех детей и племянников.
Наконец, кому-то из ряженных пришла спасительная идея купить в близко стоящей церкви иконку и таким образом, откупиться от старухи, ассоциирующейся у молодежи, прямо-таки с образом неумолимой смерти.
Иконка старуху умилостивила, вдогонку ряженые сунули ей еще и сладкий подарок в серебристом пакете перевязанном сверкающей ленточкой. Осчастливленная, таким образом, бабулька уронила слезинку умиления и кивая, даже улыбаясь, мгновенно подобрела, сменив настроение почти мгновенно с отрицательного на положительное...
Дальше пошло все, как по маслу. Люди радовались, отвечая на заданный вопрос с юмором и получая в подарок мягкую игрушку или шоколадку, искренно хохотали.
И тут вернулся мужик. Бутылку водки он уже выпил и пришел за новой, дыша на всех таким перегаром, что даже не отвечая на вопрос, да и смог ли бы он ответит, тут же получил еще одну бутылку водки и шампанское вдогонку, чтобы уж не возвращался больше обратно.
И все продолжалось своим чередом. Дети читали стишки и даже танцевали. Взрослые высказывали какие-то общие идеи о будущем, не раскрывая, впрочем, своих потаенных желаний и раздав за час акции все подарки, ряженые полезли в автобус.
Скоро перевозбужденная нежданными дарами улица превратилась в самую обыкновенную улицу. Но тут кто-то из ряженых вскрикнул, указывая в окно.
К месту события возвращалась, гневно сдвинув брови, давешняя старуха, в костистой руке, она крепко сжимала кулек сладостей, иконки, впрочем, не было видно. Старуха разговаривала вслух, что, впрочем, не удивляло окружающих, заговаривающихся весьма много было теперь на улицах города. И редко, когда можно было пройтись, не встретив человека разговаривающего с самим собою, для этого надо бы было убежать в пустыню, но и там, наверняка, верхом на верблюде проедет такой говорун, забитый политикой сумасшедших правителей и потерявшийся в безумии карусели выживания...
Старухины вопли были слышны всем ряженым, они проникали даже сквозь закрытые окна. Неясные слова о том, что мало дали, другим, вон, больше подарков дают, а она — ветеран войны, донеслись до ушей, замершей в испуге, молодежи.
Впрочем, водитель автобуса хмыкнул понимающе и нажал на педаль газа.
И тут, ряженые не веря глазам своим, снова уставились в окна. Сразу вслед за старухой пробирался к месту раздачи подарков, выписывая замысловатые зигзаги, мужик. Энергично размахивая пустой бутылкой водки и не менее пустой бутылкой шампанского, он, вероятно, шел за новой порцией бесплатного спиртного напитка.
В канун Рождества ряженые Морозы и Снегурочки проводили свою акцию уже подальше от Депутатской улицы, возе цирка, где их окружила, жаждущая подарков, в основном, безопасная, во всех отношениях детвора.
|