Мои грехи
|
Я научилась читать рано и с тех пор читала все подряд: папе читала газеты, маме журналы мод. В свои шесть лет, я начала читать книгу Оноре де Бальзака «Утраченные иллюзии», детских книг в доме почти не было, а те которые были, я уже прочитала. Когда я мешала маме заниматься домашними делами, или беседовать с соседками, она усаживала меня на шкаф, сунув в руки какую-нибудь книжку. Я читала, и в доме было тихо. Мама знала, что со шкафа я не слезу и не натворю глупостей. Но я и там напакостничала - нацарапала на обоях слово «дура», - так я отомстила маме за мое сидении на шкафу. Каждый раз, когда мама усаживала меня на шкаф, я аккуратно выводила карандашом это слово, а потом невинно смотрела ей в глаза. Моим воспитанием никто не занимался. Маме было некогда, она занималась собой, а папа весь день проводил на работе. Мама кормила меня, наряжала в красивые платья, чтобы все видели, как она обо мне заботится, и выставляла играть во двор. Я не знала, чем заняться, бегала за старшим братом и мешала ему жить. Обычно он хватал меня за шиворот и говорил: -Отстань, в лоб дам. Я начинала плакать, и точно знала, чем громче я плачу, тем скорее он возьмет меня с собой. -Ладно, - соглашался он. – Хватит выть. Труба иерехонская.- это означало, я принята в компанию мальчишек. Жили мы в то время на военной базе. Знали все её укромные уголки, а иногда убегали за территорию, наплевав на запреты родителей. По вторникам и четвергам к нам приходила учительница французского языка давать частные уроки. Я попросила учительницу принести мне какую-нибудь детскую книгу. Она принесла «Библию для детей». В библии было много картинок, и я с удовольствием их рассматривала. О Боге в нашем доме не говорили, и я самостоятельно пыталась осмыслить прочитанное. В моем понимании Бог был всемогущим волшебником, который все видел, понимал и слышал мои мысли. Я обрадовалась, что грехов у меня нет. Откуда у меня грехи? Я еще ребенок. Грехи есть только у взрослых. Или у детей - маленькие грехи, а у взрослых – большие? Чтобы очиститься от грехов, человек должен покаяться? А кому я должна каяться? Маме? А ведь я назвала ее дурой. Значит, и у меня есть грехи? Я ненавидела маму, когда она заставляла меня есть жареную рыбу. Нарочно пачкала жирными руками одежду, скатерть, шторы. Мама побила меня за это ремешком. А я сбросила сковородку с рыбой на пол. Почему я это сделала? Мама покупала живую рыбу и держала ее в емкости с водой. Я играла с рыбой, кормила, меняла воду. А потом мама зажарила эту рыбу на сковородке. За это я ненавидела маму. Но разве можно любить живую рыбу больше, чем маму? Еще один грех я совершила в солдатской столовой. Эту столовую лет сто назад построили пленные японцы. Она была из белого кирпича и круглая. Держась за выступающие из стен кирпичи, можно было лазать по стенам с одной стороны на другую. Быстрее всех лазала я. Мальчишки прозвали меня за это мавпой - обезьяной, и это была высшая похвала. Хоть в чем-то я оказалась лучше мальчишек. Столовая была на ремонте, мы разбили окно и влезли в здание. Осмотрели все. Брат посадил меня в котёл и прикрыл крышкой. Всем было смешно и мне тоже. Сказал, что мы играем в прятки, и что бы я сидела тихо и не высовывалась. Я сидела тихо, потом уснула. Когда проснулась, стала звать брата, но его нигде не было. Он забыл про меня, или обманул, потому что я опять ему надоела. Я пыталась вылезти из котла, но у меня не получилось, потому что котел был большой, а я маленькая. А еще я хотела в туалет. Прыгала-прыгала в котле и допрыгалась. В этот момент появился начальник столовой. Он вытащил меня из котла за шиворот и рассматривал, как нашкодившего кота. Мне было стыдно. Но виноватой я себя не считала. В окне показалась физиономия брата. Ему и пришлось чистить котел. Пока он убирал за мной, я ревела, стоя в углу. -Лучше бы ты лопнула, - говорил брат, и я выла еще громче, потому что боялась, что брат расскажет маме про котел. Он не рассказал. Вскоре про столовую мы забыли. И вот теперь я вспомнила. А еще вспомнила, как к нам на базу проник мальчишка из дальнего поселка. Он собирал в мешок тополиный пух, сидя высоко на дереве. Мы окружили тополь и стали угрожать. -Слазь с дерева. Ты вор. Будем тебя бить. Нас было много. Он был один. Мы бросали в мальчика камнями и улюлюкали. -Слазь, урод. Я кричала вместе со всеми -Урод! Если бы он слез с дерева, мы бы выпотрошили его мешок. -Эй, ты, зачем тебе этот пух? – спросила я. Мальчик рассказал историю про принцессу Шелковицу, которая дарила людям свои красивые наряды. Еще он рассказал, как бедно живет его семья. Из тополиного пуха мать ткала пряжу и продавала на рынке, на вырученные деньги покупала еду. Мальчишки тоже слушали эту историю, а потом полезли на деревья собирать в свои майки пух. А я принесла из дому бутерброды. -Приходи, всегда поможем, - сказал мой брат. -Спасибо, – ответил мальчик, но в глазах была недобрая усмешка. Я проводила его до забора. -Почему не простил? – спросила вдруг. -Чужие вы. -Ты сам пришел. Деревья наши. -Деревья ваши, земля наша, - он перемахнул через забор. Больше мы его не видели. -Неизвестно еще, зачем он приходил, - сказал тогда брат. – А мы и уши развесили. А мне было почему-то грустно. Вечером, когда мама укладывала меня спать, я решила рассказать ей про то, как мы обидели мальчика, про то, как я обзывала ее дурой, как сбрасывала надоевшие туфли с моста в реку, а потом врала, что туфли нечаянно утонули. -Мамочка, я хочу покаяться! – доверилась я. Мама рассмеялась, и я сразу передумала каяться и пожелала ей спокойной ночи. -Кайся! – приказала мама и снова рассмеялась. -Спать хочу, - я отвернулась к стене. Мама ушла, а я заплакала и плакала долго, пока брат не пришел ко мне в комнату. -Плакса-вакса-гуталин, на носу горячий блин, - он обнял меня, я перестала плакать и рассказала, как смеялась мама, когда я хотела покаяться в грехах. -Ну, что тут скажешь, женщина, - оправдал маму брат. – А много у тебя грехов? -Я насчитала пять. Но, наверное, много. -Знаешь, - сказал брат. – Если у кого-то в голове мякина, то у тебя, точно, уголь. А каяться нужно священнику. Он укрыл меня одеялом и пошел спать. Уголь в моей голове и в самом деле был. И попал он в меня случайно. Мама иногда говорит, что если бы не этот уголь, я была бы послушной девочкой, а так я капризная и часто болею. Ну, я расскажу про уголь. За забором нашей базы был дом. И мы часто подсматривали, как там живут люди. Они всё делали вместе, и мне это нравилось. Вместе возились в саду, поливали цветы, собирали виноград. Бабушка пекла во дворе лепешки, и мы кричали ей. -Ба, дай лепешку! Она бросала через забор лепешку, и мы рвали её на куски и проглатывали, почти не пережевывая, нам казалось, ничего вкуснее этой лепешки мы не ели. Однажды дети из этой семьи решили устроить праздник. Они долго репетировали вместе с детьми из соседних домов, а потом вывесили на заборе афишу, приглашая друзей и знакомых на спектакль. Мы тоже явились на спектакль, но нас не пустили, потому что у нас не было пригласительных билетов. Сцена была устроена во дворе, зрители сидели на лавках и стульях. А мы залезли на забор и решили смотреть спектакль с забора. -Эй, вы! – кричали нам с той стороны. – Вас не приглашали. -А мы просто сидим на заборе! -Да! Сидим! – поддакивала я. -А зачем ноги на нашу территорию свесили? Мальчишки сели спиной к сцене, и только головы повернули, чтобы видеть, что там происходит. А я продолжала сидеть, свесив ноги во двор к соседям. -И ты тоже убери ноги! Я пыталась сесть так, как сидели мальчишки, но у меня не получилось. Я заплакала. -Посадите ее правильно! – приказали с той стороны. -Она маленькая. Пусть так сидит. Я заплакала еще громче, и мне разрешили сидеть так, как я сидела. Начался спектакль. Играли сказку про Буратино, было очень интересно, я даже забыла, что сижу на заборе. Но мальчишкам почему-то спокойно не сиделось, они зло высказывались в адрес актеров. Кто-то назвал Мальвину кривоногой, и она обиделась. -Убирайтесь отсюда! Вас никто не звал! – закричали зрители и стали бросать в мальчишек палками. Мальчишки соскочили с забора и стали бросаться камнями. А я продолжала сидеть на заборе. -Эй, русские! Валите отсюда! – кричали с той стороны. Я увидела, как внизу у забора подпрыгивают Мальвина и Пьеро, пытаясь схватить меня за ноги. Буратино набрал в майку уголь и запустил углем мне в голову. А больше я уже ничего не видела, потому что уголь попал мне в висок, я упала с забора в кусты и затихла там. Мальчишки пошли в рукопашную и дрались до тех пор, пока из дому не выскочил мужчина и не пальнул из ружья вверх. -Идите по домам! – приказал мужчина. Услышав выстрелы, к забору прибежали солдаты с автоматами и родители мальчишек. А с той стороны набежала толпа мужчин с обрезами и палками. В этот момент моя мама нашла меня в кустах. -Убили! - истошно закричала она. – Убили-и-и-и. Она держала меня на руках и стояла между враждующими. А была я маленькая и щупленькая, в красивом платье, лаковых туфельках, вся в крови и не дышала. Мама громко кричала и прижимала меня к себе. -Девочку, надо отвезти в больницу, - сказал кто-то с той стороны. – Он подошел к моей маме. – Идемте, я вас отвезу, – и мама послушно пошла за ним. Как меня лечили, я не помню. Помню, когда выписывали, доктор сказал моим родителям: -Забирайте это яблоко раздора. Дома я плакала, потому что голова у меня болела, а еще потому, что меня назвали яблоком раздора, а мои родители не вступились за меня. Значит, и они считали меня виноватой в этой драке? Когда я совсем поправилась, всю нашу компанию вместе с родителями пригласили на спектакль за забор. Я сидела на почетном месте и меня угощали виноградом. Я смотрела спектакль и была счастлива. Но отношения между хозяевами и гостями не стали теплее. Мальчики вели себя вежливо, помня о том, что отцы открутят им головы за лишнее слово. Женщины холодно благодарили хозяев. А я улыбалась всем, чувствуя себя виноватой и желая всех помирить. Уголь въелся мне в кожу и остался на виске черной точкой. Мама говорила, что это пройдет. Но не прошло. Короче, я решила покаяться. Я думала, если я покаюсь, то и люди скорее помирятся. Священника на нашей базе не было. А за забором была мечеть. Я направилась туда. Мечеть оказалась закрытой. Рядом находилось небольшое здание с дверью из металлических прутьев. Внутри на земляном полу лежали книги. И кто додумался оставить книги на земле? Палкой я подтянула одну из книг, взяла в руки и стала рассматривать. Написано было на непонятном языке. Книгу я принесла домой и спрятала в шкафу. Брат, сказал, что за эту книгу могут убить. -Мало тебе угля? – злился он. Книгу я перепрятала, сказала брату, что выбросила ее за забор. На самом деле, я караулила муллу. И вот однажды мне повезло. Он был старый и важный. Лицо все в морщинах. Я подбежала к нему и попросила: -Не уходите! -В чем дело? - спросил он. - Где твои родители? -Они не знают, - сказала я и протянула ему книгу. – Возьмите. Он взял книгу. -Чего ты хочешь? -Покаяться. -Для этого надо принять ислам, - строго сказал он. - Чтобы принять ислам, нужно согласие родителей. -Бог для всех один. -Аллах, - сказал он. -Аллах, - согласилась я. А сама подумала, не все ли равно, как Бог называется, главное, что он один для всех. Если бы богов на небе было много, они бы все там передрались, как люди на земле. -Ладно, идем со мной. Мы вошли в мечеть. Он посадил меня на коврик и сам сел на коврик. Помолился. Потом сказал: -Рассказывай. Я рассказала ему про все мои грехи. Он серьезно выслушал меня, потом сказал. -Хорошо, что ты вернула книгу и покаялась. Теперь живи праведно. -Хорошо, - сказала я и почувствовала себя счастливой. Он тоже улыбнулся мне всеми своими морщинками. -Идем, я провожу тебя. По дороге мы встретили бегущих мужчин, они несли покойника на носилках. -А где гроб? - спросила я. -У нас не положено, - ответил мулла. Может быть и правильно, подумала я. Не все ли равно, в чем человека хоронят? Главное, чтобы он вовремя покаялся. |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Светлана Лаптикова | нравится 0 Дата: 12:11:2011 |