Olrs.ru / Конкурс
КОНКУРС

Регистрация

Логин

Пароль

забыли пароль ?
















Хлеб и сахар

(отрывок)

…Фёдор крутит ручку швейной машинки, некоторое время молчит, затем этак пространно вновь заговаривает:
- Я, вот, вспоминаю свою окопную науку. Как ты знаешь, мы академиев не оканчивали…
- Ну, понесло тебя! Молчал бы. Видать и впрямь оправился с опохмелки, – Дарья, махнув рукой, уходит на кухню.
В прихожей раздаётся скрипучий, временами захлёбывающийся, звонок. Фёдор, не оборачиваясь от шитья, кричит:
- Заходи, кто там! Открыто! – и добавляет себе под нос: – Должно Бог кого-то несёт…
Входит среднего роста, ладно скроенный шатен, с хитрым прищуром красивых глаз. Фёдор, коротко глянув на него поверх очков, заканчивает свою мысль вслух:
- Да и чёрт иногда к месту…
Андрей снимает обувь и не слышит это, потом поднимает голову и громко здоровается:
- Здорово, батя! – подаёт руку
Из кухни спешит показаться Дарья.
- Ха! Об нём речь и он навстреч! Но это… про хорошего человека так говорится, – Фёдор чуть язвит, но делает ударение на слове – хорошего.
Андрей поворачивается к Дарье:
- Папаша опять с угару? – и укоризненно говорит уже Фёдору: – Пора завязывать, батя!
- Да я, мать ты моя, так завязан в сотню морских узлов, что и Богу, поди, не развязать. Тут, вот, рассказываю матери, как однажды там…, – он неопределенно кивает головой. – Ну, на фронте когда-то… стащил я у Ваньки Захарова, моего приятеля закадычного, весь сахар из его вещмешка. Сначала взял кусочек, потом подумал, подумал и взял другой. Думаю, брать так уж оба, грех-то всё равно один будет. Я смальства до сладкого охоч был. Да и было мне тогда только-только восемнадцать. Взял я, значит, этот сахар и… съел тут же, что душу томить.
Андрей недоумевает:
- А я-то причём здесь? Обо мне, кажется, говорили?
- Экой, ты нетерпеливый! О тебе уж обговорено, теперь обо мне. Съел я, значит, сахар, а сладкого и… не почувствовал. Стыд въелся в грудь горше хрена тёртого. Думаю, отдам Ваньке вместо сахару пару пачек махорки. Курить-то я тогда только пробовал, но как-то не шло это дело мне. Отдаю ему махру, он берёт, а взамен хлеб мне протягивает. Да ещё, говорит, назавтра сахар отдаст. Было, говорит, у него пара кусочков, да затерял где-то. Я морду-то ворочу от его глаз, а ему и невдомёк, что сахар я у него стянул. Ладно, уж, говорю, …я и курить толком не умею, а тебе сгодится. И до того стыдно мне стало, что на другой день я тихонечко сахар вернул. Только после того стал замечать, что в моём мешке в тряпице, где я чистые портянки держал, иной раз… лишняя горбушка хлеба случается.
Фёдор нахмурился, в глазах мигом показалась приметная темень, на желваках клоками взъерошилась щетина.
Андрей поворачивается к тёще и спрашивает с иронией:
- Много вчера папаша хватил…?
Дарья, виновато перебирая в руках передник, оправдывается:
- Да, вот, Санечка вчера заходил, чуть посидели…
- Понятно. Санька всё ублажает, и сам помаленьку пристращается. А зря!
И, чувствуя, что разговор может обостриться, Андрей продолжает уже о своём:
- Я, собственно, к вам по делу – заберите, пожалуйста, из садика вечером Серёжку. Мы с женой одно мероприятие наметили, одного… нужного человечка по городу покатать надо, то да сё…
Дарья, угождая, скороговоркой спешит согласиться:
- Заберу, заберу! Ух, дел-то, внука из садика забрать. Нам старикам одна приятность – внуки…
- Ну, вот и лады! А попозже мы заскочим за ним, – Андрей, уже собираясь уходить, для формы, чтобы как-то закруглить разговор, спрашивает у Фёдора:
- Я вот давно хочу услышать историю того, как вы сели за швейную машинку?
Фёдор работает и рассуждает:
- Какая там история – так… случай. Как, между прочим, всегда в жизни всё случай. Приход, уход, удача, трагедия – всё случай. Стечение обстоятельств, как говорится…
Дарья перебивает мужа:
- Какие там обстоятельства, всё намного проще. Вспомни, когда тебя комиссовали подчистую, ты пришёл никакой, контуженный…, одним словом. С тебя работник тогда был, как…, плохой работник был. Зато женихаться сразу полез, хоть и комиссованный. Словом, куда ж его выгонишь? Научила я тогда его этому. И так случилось, сама вот не шью, а он… намастачился вовсю и сколь лет уже подрабатывает.
Фёдор расплылся в улыбке:
- Ну, может быть, и не всё так было, как она рассказала, но… в принципе можно принять за правду.
Андрей направляется к выходу, но задерживается:
- Да, а… что потом было с сахаром, батя…?
Фёдор ловко останавливает рукой колесо машинки, обрывает нить и враз помрачнев, хмуро заканчивает рассказ:
- А что было…, ничего не было. Убило вскорости Ваньку. – И после небольшой паузы добавил: – Осколком… наповал в голову.
Тут же замолчал, отвернувшись в угол, где держал все свои заготовки для шитья. Андрей, почуяв неловкость, уходит, провожаемый тёщей до двери, что-то ещё говорит в прихожей. Но вскоре голос его смолкает. Дарья возвращается и, поглядывая на склонившуюся спину мужа, спрашивает:
- Федя, ты есть будешь?
- Вот это разговор! И – Фёдор наиграно радуется. – Давай, мать моя, тащи снедь. Будем утолять жажду, так сказать, насущную, поскольку духовную уже немного утолили. Только ты не забудь и остатки там… в бутылке. Чего каплю беречь…
Дарья приносит еду, Фёдор отодвигает в сторону «инструмент», допивает водку, ест, шумно хлебая из ложки.
- Ты бы умылся, побрился. Ведь, на кого похож, а…?
- Ладно, мать, не грязно работаем, чтобы мытьё разводить. С похмелья, вишь, сил пока нет, – закончил завтрак чаем, аккуратно отставил в сторону порожнюю посуду, сгрёб в ладонь крошки и отправил в рот.
Татьяна убрала со стола. Собирается уходить. В прихожей надевает пальто, повязала платок.
- Схожу в магазин за хлебом…
Фёдор вновь прилаживается к шитью.
- Зайди к Петровне, пусть мужнины брюки забирает, скажи, что готовы.
И будто бы невзначай вспомнил о своём рассказе:
- А знаешь, мать, хлебушек-то… неизвестно кто мне подкладывал. Ваньку схоронили, а горбушка всё равно нет-нет и объявится в мешке. Я уж кого только не подозревал. Да так и не угадал. Слышь? Месяца три спустя и меня снарядом… накрыло. Ничего не помню, тихо вдруг стало… и темно. Сколь времени прошло не помню. Очнулся, когда меня ворочать кто-то пробует. Глаза открыл, вижу кроваво всё, а не слышу… и тела не чую. Сложили меня, как был в шинелишке на носилки, и утащили подале от стрельбы. Кто-то голову сбинтовал и… мешок мой под бок тут же сунул. А вот кто – убей, не помню. Красно всё… и голосов не слышу. Но кто-то из наших, это уж точно, иначе сидор мой тощий кто ещё знал. А в госпитале, как чуть оклемался дня через три-четыре, в мешке нашёл хлеб… – два ломтя. Свой я хорошо помнил, подцвёл уж за то время… пока меня волоком двигали. А вот другой… ломоть - не мой. Точно помню! Тут никакой контузией не зашибёшь. Так, что удивительно… – кусок-то свежий…! Как так, думаю? Вижу, хлеб-то чуть ни с одной буханки в один день старшина на всех делил. С моим куском один путь в одном мешке проделал, а свежий. И цвель не взяла его. Вот так и не разгаданная мной, задача. Из дружбы, из сочувствия чистого куском хлеба человек делился, оттого и плесень на него не села. А курить я с тех пор так и не научился, всегда… при случае отдавал табак кому-нибудь…
Фёдор замолчал, отвернулся, склонив седые вихры над швейной машиной.
Дарья, глянув в его виноватые плечи, молча вышла, потихоньку прикрывая за собой дверь…
***
Категория: Рассказы Автор: Николай Тертышный нравится 0   Дата: 14:03:2013


Председатель ОЛРС А.Любченко г.Москва; уч.секретарь С.Гаврилович г.Гродно; лит.редактор-корректор Я.Курилова г.Севастополь; модераторы И.Дадаев г.Грозный, Н.Агафонова г.Москва; админ. сайта А.Вдовиченко. Первый уч.секретарь воссозданного ОЛРС Клеймёнова Р.Н. (1940-2011).

Проект является авторизированным сайтом Общества любителей русской словесности. Тел. +7 495 999-99-33; WhatsApp +7 926 111-11-11; 9999933@mail.ru. Конкурс вконтакте. Сайты региональной общественной организации ОЛРС: krovinka.ru, malek.ru, sverhu.ru