Две зимы, две весны
|
Более того, он и через общих знакомых не интересовался Олечкиной жизнью. Будто и не было у них никогда ничего серьезного, будто и не он был первым Олечкиным мужчиной, из-за которого мать, нашедшая в белье дочкин дневник, выпорола ее солдатским ремнем, доставшимся в наследство от деда-офицера (отца девушка не помнила). Неделю мать с дочкой не разговаривали друг с другом, а в понедельник – тяжелый день! – помирились и разрыдались от обиды на горькую бабью долю. Именно в этот судьбоносный день Олечка узнала от матери, что отца, как такового, у нее и не было вовсе. Дед, используя свои связи, заставил проштрафившегося курсанта жениться на опозоренной барышне – будущей Олечкиной матери. Два года, пока курсант не получил погоны, они прожили вместе. Но после окончания училища Олечкин отец попросил распределение к черту на рога, куда нельзя было везти жену и ребенка – «никаких условий». Дед вдруг скоропостижно умер и заступиться стало некому. Всю жизнь Олечка с матерью прожили вдвоем, и им «было хорошо», пока не случилось то, что случилось. Мать несколько недель наблюдала за дочерью: что ест, не поправилась ли… Олечке это даже было приятно, хотя мать иногда преступала рамки и рылась в Олечкином белье в поисках дневника – хотела знать продолжение истории. Продолжением был привод в дом, «как козла на веревочке», бритоголового прыщавого коренастого парня в «гранжевых» штанах и «джинсовке» на голое тело. - Мама, мы с Сергеем решили пожениться, - прямо с порога заявила дочь, увидев ужас и содрогание в глазах матери. - Он хоть моется? – спросила мать, хватаясь за сердце. Сергей молча кивнул и прошел на кухню… К концу медового месяца, который молодые провели на загородной даче, Олечка получила первое письмо от своего бывшего. Он писал, что она, «коза», «с дуба рухнула, раз решилась выскочить за такого отстойного лоха», этим своим поступком она, «шалава», «унизила своего пацана в глазах друзей». И он будет мстить. Как – пока не знает. Девушка порадовалась в душе, что зацепила изменника, но отвечать на письмо не стала. Даже порвала его на мелкие кусочки. Черт с ним! У молодого мужа оказалась «та еще мамаша»! Она постоянно совала нос в дела сына и науськивала его сводить жену к врачу – ей очень хотелось «кого-нибудь понянчить», а «дети с этим не торопились». Сергей отшучивался и уходил от разговора, а сам перетрясал Олечкины вещи в поисках противозачаточных таблеток. Не найдя, в очередной раз, никакого компромата, он назойливо обхаживал жену до тех пор, пока она не начинала прятаться от него. - Вот послал Бог идиота! – ругалась Олечка, завидев интригующе-томное лицо своего «суженого» в дверях спальни. Но «винить было некого». К новогодним праздникам бывший прислал второе письмо с угрозами. На этот раз Олечка, которая уже была в положении и от того – излишне чувствительна, поплакала, но не стала кромсать бумагу – злость прошла, Олечка готовилась стать матерью и думала только о своем ребенке. Сергей окружил беременную жену такой заботой, что даже теща, горевавшая поначалу, что дочь выбрала ей такого неказистого зятя, оттаяла и стала приходить в дом к молодым чаще. А Олечка вела себя так, будто ей на роду было написано нести свой крест достойно, не отвлекаясь на простые человеческие радости – подруг не звала, сама в гости не ходила, мужа в супружескую постель не пускала. Сергей обижался, но не подчиниться не мог – «там» был его сын… Незадолго до родов жены Сергею пришлось уехать в срочную командировку (нельзя было упустить шанс подзаработать – предстояли крупные расходы). И Олечка осталась одна. Муж отсутствовал уже третьи сутки, когда пришло третье письмо в армейском конверте без марки: сослуживец бывшего писал, что «солдат, не выдержав предательства подруги, направил ствол на себя». Словом, «кайся, подруга, если совесть в тебе есть». Олечка успела вызвать «скорую» и отключилась. Открыв глаза, она увидела мать и свекровь совсем близко от себя. А над головой – выкрашенный белой краской потолок. - Я все знаю, дочка, - прошептала мать. – Читала…Но он сам во всем виноват. Крепись! Тебе надо думать о малыше… Вторая женщина ревниво поправила у снохи одеяло. За неделю до появления на свет наследника фамилии Сергею вновь пришлось уехать за длинным рублем. Но на этот раз теща с матерью по очереди дежурили возле Олечки – не разрешали поднимать телефонную трубку, вынимать почту из ящика. Но писем больше не было. Олечка нервничала и боялась рожать. В ночь рождения сына Олечка вообще «была никакая» - схватки ее окончательно измучили, а акушерка заставляла тужиться еще и еще. Наконец, младенец закричал, а молодая мать потеряла сознание от усталости и счастья. Под утро ей приснился странный сон: она увидела своего бывшего в солдатской форме, живого, здорового, с недельной щетиной и запахом дешевых папирос изо рта. Он наклонился над ней и хотел, было, поцеловать, но Олечка вздрогнула и проснулась. В одиночной палате стоял терпкий запах табака, но никого не было. - Когда же принесут кормить ребенка? Мальчик был розовато-синенький, со смешными ямочками на щеках, и Олечка любовалась им уже полчаса. На прикроватной тумбочке лежала записка от матери – та радовалась рождению внука и желала дочери здоровья. Больше посланий не было. Через неделю Олечку с сыном нужно было забирать из роддома. Ее мать принесла в палату целый ворох детского приданого и большой букет цветов «от мужа и свекрови». Олечка встряхнула голубое одеяльце, а на букет даже не взглянула – ни муж, ни свекровь ни разу не появились под ее окнами. Стоило подумать о последствиях! Всю дорогу до дома дочери мать подбирала слова, чтобы все объяснить ей, с минимумом тяжких последствий – у Олечки могло пропасть молоко! Или еще что похуже могло произойти, но тянуть с разговором было нельзя: во время пребывания Олечки с сыном в роддоме на семью много чего обрушилось страшного и нелепого. Сергей «потерялся» в командировке, и несколько дней о нем ничего не было слышно. А на какие-то там сутки Олечкину свекровь вызвали в морг на опознание: мертвый, зверски избитый сын был обнаружен кем-то за железнодорожной насыпью – он так и не успел выехать из города. По местному ТВ показывали Олечкиного бывшего, который вовсе и не накладывал на себя руки, а нашел им другое, крайне недостойное применение: сидя на гауптвахте, застрелил караульного и сбежал. Где он теперь – никто не знает. В розыске. Правда, люди говорят, что видели его за городом, одичал как волк. Олечкина свекровь после трагической гибели единственного сына слегка тронулась рассудком, поэтому показывать ей внука не безопасно, да она вряд ли и поймет, что это – ее «кровинушка». Конечно, попробовать-то можно, но врачи к ней не пускают, ждут, когда пройдет кризис. А «жизнь продолжается»! И мать даже рада, что снова теперь будет жить вместе с дочерью, как в старые добрые времена, когда она присматривала за ней и ограждала от житейских невзгод старым солдатским ремнем, доставшимся от деда. «А там посмотрим!». Женщина улыбнулась, вздохнула и погладила спящего внука по атласному капору… |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Юлия Надеждинская | нравится 0 Дата: 19:09:2012 |