Урок терпимости
|
Было 8 марта. Из коридора донёсся звонок и весь класс прикрепился каждый к своему месту и стал ждать. Отворилась дверь и произошло то, что происходит обычно: вошла учительница математики, только в другом костюме. Все как один встали. У самых совестливых побледнели лица. Учительница первая поздравила девочек, затем кто-то робко поздравил её. Сели. Начали выходить к доске и доказывать теоремы. Оставшиеся за партой послушно решали задачи. Она спросила, кто хочет пойти намочить тряпку — без шума поднялось четыре руки. Она распорядилась, кто пойдёт — другие желающие молча кинулись читать условия новой задачи. Даже Зёма с Белым Беком на последней парте вовсю строили умные лица и смотрели в учебник. Она вопросительно оглядела класс. Насколько она помнила этих детей в их истории это был самый тихий урок. Учительница разнервничалась от такой подозрительной тишины! От её взгляда всех ещё больше приковало к учебникам и тетрадям. И было от чего. Сюрприз, который ей приготовил 8 «б» был никак не праздничным. Сюрпризы такие на 8 марта не готовят! Петраков, ты выучил домашнюю теорему? Все повернулись к Петракову, а тот пошёл пятнами, боясь «подвести». Да, - тихо произнёс бедный Петраков, с интонацией как будто говорит «нет». И ты отвечать пойдёшь?! Все продолжали смотреть на Петракова. Он поднял глаза на эти взгляды и покорно двинулся к доске, зацепив с собой дневник, учебник, ручку и тетрадь. На его лице читалось, что он не знает, как ему дальше выкручиваться. Все учителя, когда хотят слушать внимательно, обычно уходят на расстояние, складывают ладони под мышками — как Станиславский -, и поднимают подбородок. Уйти, конечно, возможно только в конец класса. Это и собиралась сделать учительница математики. Вот она медленно дошагала до середины класса между первым и вторым рядами. Петраков чертит равнобедренный треугольник, отходит посмотреть со стороны, вытирает тряпкой одно «ребро», рисует заново — такое же; пишет на углах «А», «В», «С». Стирает, пишет: «D”, “M”, “N”. За него уже никто не беспокоится. Все гораздо сильнее взволнованы другим обстоятельством. В конце класса на полу лежит стекло из шкафа, разлетевшееся на множество мелких осколков. Тут же и цветные стекляшки — бывшие когда-то геометрическими фигурами. Сверху на шкафу стоял цветочный горшок (его успели возвратить на место), но ни земли, ни цветка в нём не было — всё валялось рядом в безобразном сочетании. Но пока она этого не видела. Она приближалась. И вот она увидела! Сразу школьная учительница ничего не могла сказать и в эту минуту некоторых уже пробирал от перенапряжения истерический хохоток. Все подумали: уж лучше б всё закончилось, как всегда. Она бы закричала и стала бы их оскорблять, а они плюнули бы и вообще бы её не слушали. Она уже начала свою выразительную речь, как вдруг что-то её заставило остановиться. Может быть сидящий на ней костюм, который она давно-давно до того не надевала. Возможно, он напомнил ей ту пору, когда она была намного моложе и менее опытна. И менее ворчлива. Или совсем неворчлива. Учительница в своем любимом давнишнем нарядном костюме чувствовала, что она больше женщина, чем учитель. И даже больше, чем математик. И ворчать почем-то совсем не хотелось. Подумаешь какое-то стекло... Этот шкаф тут стоял двадцать лет. Он не старел и никак не менялся. Иногда он казался ей ненавистным. Закончилось все по-доброму. Наверное, первый раз нам перед учителем было стыдно. И хотелось всё загладить. Виновные убрали мусор на перемене и просили родителей всё порушенное восстановить. Инцедент обе стороны забыли. Ради праздника. |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Маргарита Ларионова | нравится 0 Дата: 25:01:2012 |