Сашка
|
Ровное урчание мотора и лёгкое покачивание на дорожных неровностях навевали дрёму. Хотелось прижаться к обочине и остановиться, расслабившись, откинуться на подголовник и закрыть глаза. День выдался тяжёлым. «Девятка», баклажанного цвета, носилась по всему городу, не жалея лошадиных сил. Сегодня они всё успели. Сашка ласково поглаживал баранку. Он был благодарен машине и разговаривал с ней, как с живым человеком: - Ну что, подруга, устала? Ничего, скоро дома будем. Хозяйка нас заждалась, наверное. Сашка зажмурился на мгновение, представив лицо любимой. - Лена, Леночка, Алёнушка моя! * * * Жизнь давно отучила его верить в хорошее. Там, откуда он вернулся, хорошего мало. Впрочем, и жизни-то там нет, выживание. Сашка помрачнел. Годы, школьным ластиком, стёрли из памяти причины. Но последствия, и калёным железом, выжечь было невозможно. От звонка и до звонка Сашка баланды нахлебался. По приговорной статье амнистии ему не полагалось. Да если бы и полагалось, не с его занозистым нутром. С детства так. Набедокурит сдуру. Знает что не прав, а повиниться натура не позволяет. Там, за колючкой, тоже спину не гнул ни перед кем. Драться Сашка умел, любил даже, и из всех тюремных разборок выходил с минимальными потерями. И всё же годы каторжные пообтесали его, дурь юношескую повыветрили. Многое он понял, на жизнь смотреть пристальней стал. За решёткой и повзрослел. Если в начале срока его звали бешенным, за чересчур буйный нрав и бесстрашие, то, перед выходом на волю, шли за советом и помощью. Обострённое чувство справедливости, в сочетании с опытом выживания на нарах, сделали из Сашки незаменимого в тюремной жизни авторитета. Его слушали и уважали. И «кум» давно оставил сидельца в покое. Но время шло. С каждым днём, приближающим волю, замыкался Сашка в себе. Он всё чаще сторонился окружающих, даже дружков, годами с ним долю мыкавших. Никогда, никого не боявшийся боец, теперь откровенно трусил - не понимая ещё, что с этой приближающейся свободой делать. Всё чаще уходил Сашка в сторону тюремной библиотечки. Но не скудное её богатство влекло к себе. За много лет он почти наизусть знал весь библиотечный реестр, вплоть до истёртых подшивок старых газет. За задней стеной постройки прижался к кирпичу невзрачный берёзовый росток. На всей зоновской территории не росло ничего, кроме редких кустиков травы. А тут целое дерево. Маленькое ещё, но живое. То ли вертухаи просмотрели такую дерзость природы, то ли им самим надоела пустота. Но берёзка росла. Сашка садился рядышком и, прислоняясь к стене, подолгу говорил о чём-то со своей новой подружкой. Потом он замолкал – словно прислушивался, что ему ответит деревце. После таких свиданий Сашкино лицо светилось каким-то неярким светом, будто радостью озарённое. * * * За спиной заскрипели ворота, щёлкнули засовы. Всё, свобода. Через час тюремный УАЗик притормозил у небольшого вокзала. Только теперь это было не концом пути, а его началом. Прильнув лицом к окну, Сашка не отрывался от проплывающих мимо красот. Так и доехал до станции назначения, словом ни с кем из попутчиков не обмолвившись за всю дорогу. Увидев заводские трубы с густыми клубами ядовитого дыма – явную примету родного города, он встал и, ни с кем не попрощавшись, вышел в тамбур. Поезд опаздывал и стоял всего минуту. Что бы соскочить с подножки на платформу, этого вполне хватало. Сашку никто не встречал. Никто и не ждал его. Родители ушли навсегда. Друзья, если они ещё были друзьями, жили своей жизнью. А то, что эту жизнь подарил им он, взяв всю вину на себя, было его личным решением. Оставалась ещё правда двоюродная сестрёнка – Жанка, такая же занозистая, как и сам Сашка. С детства она была своенравным сорванцом, пацанам спуску не давала, Но товарищем являлась надёжным. Сейчас уже красивая женщина, замужем и с сыном. Как его встретит воля? Впрочем, это он увидит. Пока же, поднявшись на привокзальную площадь, Сашка закурил и, прислонившись плечом к стене вокзала, улыбался широко и открыто. - Ну, вот мы и дома, берёзка – прошептал он. Отходящий автобус. Откашлявшись соляркой, заковылял в город. Следующий. по расписанию, приходил через пять часов. От станции до города было километров пятнадцать. Для шедшего домой много лет это не расстояние. Сашка отбросил окурок в сторону и отправился за ушедшим автобусом. * * * Нажав на клавишу звонка, Сашка машинально пригладил ладонью ёжик волос. Дверь распахнулась как-то неожиданно быстро. И тут же ему на шею кинулась стройная блондинка: - Сашка! Братик мой! Вернулся наконец-то! Проходи немедленно, что на пороге стоять-то. Рассказывай как ты, что ты? Впрочем, за столом расскажешь. Проходи. Уже основательно опустела водочная тара и наполнились желудки. Всё что мог Сашка рассказал. Да и сам с интересом выслушал всё, о чём говорила сестра. Он уже знал, что жизнь с другой стороны проволоки изменилась – встречался кое с кем из прошлого. Но, то ли от выпитого, то ли от теплоты, льющейся из глаз Жанки, всё казалось намного серьёзней. - Жанна, спой пожалуйста – сказал Сашка и, ласково посмотрев на хозяйку, замер, приготовившись слушать. Он любил пение сестры. Её голос всегда, беспрепятственно проникал прямо в душу и резонировал там с сердцем. Глубоко вздохнув, стал подпевать: - Милая моя, взял бы я тебя Ночью, ворочаясь на расстеленной Жанной постели, Сашка тщетно силился заснуть. Промучившись минут двадцать, он прокрался на балкон. За стеклянной балконной рамой горели звёзды. И среди них, отражением, вспыхивал огонёк зажжённой сигареты. Глубоко затянувшись, Сашка встретился взглядом с собственным лицом в балконном стекле. По мере угасания окурка, гас и образ, уступая место ночной темноте. Но он успел подмигнуть собственному отражению: - Да. Вот и вернулся. Под балконом засыпал город, гася окна, будто прикрывая глаза… Сашке не хотелось идти в пустую квартиру, где всё напоминало об ушедшем. Казалось вот-вот войдёт мама, спросит как дела, или строго взглянет отец, пробурчав что-то о необходимости жить как все нормальные люди. Но он-то знал, что этого не будет, увы, никогда… Вот уже несколько дней Сашка жил у сестры. Днём он уходил в город, искал работу, встречался с друзьями (их осталось ещё немало), или просто бесцельно склонялся по забывшим его улицам. Многое вокруг казалось ему незнакомым, чужим каким-то. Город изменился – вырос, погрузнел, зарос щетиной торговых павильончиков, шашлычек, магазинов. Косметика рекламы и неоновых вывесок толстым слоем покрыла его лицо. Изменились и горожане. Что-то, неуловимо знакомое, но неестественное прежде, было в их лицах. И вдруг Сашка вспомнил. Такие лица были там, за проволокой – настороженные, с колючими глазами. Но там была ЗОНА, там иначе пропадёшь. На мгновение стало не по себе. Визг тормозов заставил сгруппироваться и отскочить в сторону. Угроза разбудила в Сашке бойца. Глухой рык, родившись в лёгких, рванулся к горлу. Хлопнула дверца прижавшейся к бордюру легковушки и из неё выскочила девушка: - Извините меня ради бога! Я сегодня такая невнимательная. С вами всё в порядке? Дайте я посмотрю. Девушка подбежала к Сашке и, не смотря на его зверское лицо, Стала осматривать его со всех сторон. А потом она взглянула ему в глаза, и Сашка обмер. На него смотрело небо, ясное, ясное – ни облачка. Там, над головой, собирался дождь, там серость заслонила солнце. А тут голубое небо! - Ну что же вы молчите? Может вас подвести куда? Увидев, как Сашка смотрит на неё, девушка улыбнулась. Словно солнцем озарилось её лицо. - Странный вы какой-то. Ну, ладно. Если вам что-то будет необходимо, звоните. Я поеду, а то тут запрещена стоянка. Девушка сунула в его руку что-то, села в девятку баклажанного цвета и уехала. Сашка стоял неподвижно ещё минут десять. Потом он посмотрел на руку. Пальцы сжимали какую-то прямоугольную бумажку. Поднеся её к лицу, Сашка облегчённо вздохнул – это была визитка. Внимательно её прочитав и положив в карман, он улыбнулся: -Елена! Вечером, за ужином, Сашка сказал: - Спасибо вам ребята! За всё спасибо! Но мне пора. Ухожу я завтра к себе. Извините, если что… * * * Хотелось спать. Но до пригородной деревни, где они с Леной обитали летом, оставалось недалеко. Да и букет пышных алых роз лежал на заднем сидении без воды. Сегодня была годовщина. Уже ровно год пролетел после их первой встречи, той, когда Ленкина машина чуть не въехала в зазевавшегося пешехода. Сашка тогда три дня не решался позвонить по телефону, напечатанному на визитке. Лишь после того, как ему приснилась девушка с небесными глазами, он понял, что не может больше не думать о ней. И позвонил. На том конце провода долго не поднимали трубку. И всё-таки Сашка дождался. - Алло. Я слушаю. Кто это? - Здравствуйте. Это я. – Сашкин голос предательски дрожал – Помните, вы мне свою визитку оставили, там, на дороге? - Конечно, помню! Здравствуйте! С вами всё-таки что-то произошло? - Да нет, ничего страшного. Мне просто захотелось вам позвонить. Простите, если я не вовремя. - Вы где? Я сейчас приеду. Ленка потом говорила, что испугалась тогда. Она тоже вспоминала о нём, но, в отличие от него, не могла с ним связаться. Если бы он бросил трубку, они бы никогда не встретились. Но они встретились, что бы уже не расставаться. С тех пор прошёл год, целый год счастья! Сашка, никогда не верящий в сентиментальные сказки о любви, презиравший эти романтические слюни, железный Сашка упивался своей слабостью и незащищённостью. Он лишь улыбался, когда его Леночка пыталась верёвки из него вить. В такие моменты её глаза становились совсем синими. Нет, они не ссорились почти никогда, причин не было. Лишь несколько бывших Сашкиных дружков не нравились Лене, будто чувствовала она беду, которая исходила от них. Вот и сегодня не хотела его отпускать. Чувствовала, к ним едет. Даже до ругани дело дошло. Но Сашку удержать, что ветер – сел в машину да уехал. Он действительно к дружкам ездил. Только распрощался с ними Сашка навсегда. Жёстким было прощание, не радостным. Да иначе и нельзя было. - С колеи только под откос, Сашок – сказали ему И это не было пустой угрозой. Он очень долго жил по этому закону и знал цену отступничеству. Да что ему цена? Он хотел жить. Но без Алёнки не жизнь, а для неё другие законы. Пришлось поколесить по городу, уговаривать, доказывать, искать поддержки и даже драться. Его отпустили, вот только в глаза не смотрели. Да и бог с ним. Кто знает, как повёл бы себя Сашка на их месте? Купив букет роз, он сел в машину и поехал к любимой. Она его обязательно поймёт и простит. Вот уже и своротка показалась. Задумавшись, Сашка не сбросил скорость. Пришлось резко давить на тормоз. Но девятка неслась дальше. Дорога резко вильнула влево. «С колеи в откос, Сашок» - прозвучало в голове. Потом он увидел кувыркающееся небо, такое голубое. - Ле-н-а!!! Врезавшись в валун на дне придорожного оврага, машина замерла и замолчала… * * * Посмотрев на часы, Лена вздохнула. И кто её за язык тянул? Он ведь мужик, настоящий, первый в её жизни настоящий мужчина. А она его учить пытается. Сашка столько перенёс, что и понять-то трудно. А ведь, сколько в нём тепла и ласки для неё, сколько заботы о ней. Обидела она его наверно. Ну не нравятся ей его дружки, ничего сделать с собой не может, не нравятся и всё тут. Так могла же сегодня промолчать, годовщина всё-таки. Ещё раз посмотрев на часы, Лена начала убирать со стола. «Хоть бы он пришёл. Пусть не сегодня, пусть потом, только бы пришёл. Она не хочет быть без него, не сможет, просто умрёт» Выключив свет, Лена упала в кресло и заплакала. Не от обиды даже, от страха. Сколько она так проплакала, кто знает? Загорелся свет и вошёл Сашка. Держа в руках красные розы, он улыбался и, почему-то молчал. Его клетчатая рубаха была порвана. Он протянул розы ей. Четыре, словно к смерти. Лен закричала и… открыла глаза. В доме было темно и холодно… * * * А берёзку, у стены тюремной библиотеки, всё-таки срубили. Не по штату выросла. |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Юрий Розовский | нравится 0 Дата: 05:11:2011 |