Русский дом
|
Вачядий из рода Алу жил в деревне рода Инжиняй, ибо он был последний в своем славном роде Алу, некогда многочисленном и весьма влиятельном. Но войны, болезни и всякие другие напасти изничтожили его семью, оставив Вачядия сиротой, которого приютили Инжиняи. Деревня Вачядия располагалась на правом берегу реки Пны. От нее осталось лишь большое городище с остатками вала и рва. Вачядий часто ходил туда, смотрел на орешник, которым заросло городище, и думал о том, что он один, никому не нужен, и боги забыли его. Он плакал. Но вот пришли руссы. И на холме за рекой Пной, на крутом ее изгибе, где вливает воды свои в Пну ручей Астудин, начали рубить крепость, которую назвали Лакинск. Руссы большие, улыбчивые, бородатые и светловолосые очень понравились Вачадию. Он возил в строящуюся крепость сено, скошенное на заливных лугах по берегам реки Пны. Часто бывая в крепости, он много слышал там от мужиков о русской вере и о русском царе, который стремится защищать и русских, и мордву от злейших врагов их – татар. Но больше всего сердце Вачядия и его ум поразил увиденный им впервые русский дом, или как его называли сами руссы, изба, сложенная из пахучих, сосновых бревен, светлая, с огромной печью, которая давала тепло, и на которой можно было приготовить пищу. Для Вачядия, предки которого жили в низких, темных и сырых землянках, русский дом стал тем, о чем говорили долгогривые, черноризые попы, -- раем, который захотелось ему обрести сейчас же. И не мог он понять рассуждения этих попов, о том, что путь к нему многотруден и сопряжен со многими духовными подвигами. Ему было невдамек, как же так? Вот он дом, нужно просто стать русским, и ты обретешь рай. Вачядий крестился в православную веру, и начали теперь называть его Василием Бокиным. Он взял русскую жену из крестьянок Покровской слободы, записался на русскую службу, став воротником у западных ворот в крепость. Но русского дома у него как не было, так и не было. Жил он по-прежнему в землянке у крепостного вала, только теперь не один, а с женой. По-старому, семейному обычаю повез он свою жену на смотрины, показать содаю рода, который так и жил на старом городищи, охраняя могилы предков Пяев. Посмотрел на него седой волхв и спросил: – Что же ты оставил наших богов? – Я теперь, отец, поклоняюсь русскому богу, и он обещал мне истинный дом. Покачал головой жрец и, указывая на могильные холмики, сказал: – Здесь твой дом, и другого у тебя не будет. Помни об этом и детям своим скажи, и внукам. И так до последнего в твоем роду. Нес свою службу Вася Бокин и в дождь и мороз стоял с алебардой под самой крышей надвратной башни где были устроены узкие проходы для воротников и стрельцов, пристально вглядывался в широкую степь думая о разном: о жене своей нежной, которая родила ему двоих крепких ребятишек, и о службе, что нес часами, ожидая смены своей, и о том, зачем русскому царю столько земли и домов. И была у него мысль написать царю челобитную, попросить у него хотя бы один дом из тех, что у него есть, самый простенький. Он даже писаря из воеводской избы попросил такую челобитную написать, тот посмеялся над ним, но челобитную составил, дорого правда взял целый алтын. Вот теперь Вася ждал оказии какой, чтобы челобитную в Москву отправить. Та бумага так и осталась не отправленной. Лежала за иконами, ее там много лет спустя нашел уже взрослый сын Василия, когда землянку рушили, чтобы перебраться в другую, та что была в районе называемом Ямы, далеко за самой крепостью и рядом с торговой Астраханской дорогой. Нашел, читать не умел, да на растопку пустил. А сам Вася Бокин не долго пожил после написания этой челобитной – в один из ногайских набегов пронзила его сердце стрела, пущенная ловкой рукой татарина и был Вася похоронен на том самом родовом кладбище рядом с городищем Алу. С тех пор обычай такой в семье Бокиных установился: всех своих покойников свозили они на это кладбище. Шли годы, проходили столетья, сменялись цари и царицы, менялся мир. Уже давным давно обветшала Лакинская крепость, и перестала существовать. Лакинск стал большим торговым городом, столицей губернии. Потомки Васи Бокина жили в этом городе, но дома своего так и не имели, жили, снимая комнаты у богатых купцов. Особого положения не занимали, кто мелкой торговлей промышлял, у одного из Бокиных, Сысоя, была слесарная мастерская. С него, кстати, и пошла в роду Бокиных привычка к винопитию. Сысой ее и завел: пил горькую после трудового дня, запершись у себя в слесарке (компаний не любил). Пил правда немного, так для веселья и сугреву, но постоянно, потому что любил во всем постоянство. Так и умер, однажды изменив своему обычаю пить в одиночестве и дома. Товарищи пригласили в кабак, что – то перебрал Сысой там лишнего, домой потом возвращался, а зима была лютая, в сугроб упал, и так ему хорошо и тепло стало, что подниматься не захотел, а поднял его уже на утро околевшего околотошный. Потомки Сысоя не сильно продвинулись в жизни. Лишь его правнуку Кузьме Бокину, проявившему чудеса героизма на Крымской войне, дослужившемуся до чина прапорщика и вернувшегося на родину личным дворянином, удалось выбиться в люди. Правда сыновьям его, сколько они не хлопотали не смогли после смерти отца получить потомственное дворянство, так и остались Бокины мещанами города Лакинска. Впрочем, даже Кузьме, при всех его наградах и регалиях, не было счастья обрести собственный дом – до конца жизни от так и скитался с семьей с квартиры на квартиры, да и умер в съемной комнате в доходном доме купца Лежнева. А вот потомки Кузьмы и совсем захудали. Часть из них жили на южной окраине города, в Ямах, как и их далекий предок Вяскипяй обретаясь в полуземлянках. Другие в северной части города, Троицких Двориках, в маленьких глинобитных домах, вросших в землю, в которых ютилось по 6-7 человек. Скученность, духота летом и холод зимой, земляные полы, и совершенное отсутствие надежды на лучшее в будущем – вот что сопровождало всех Бокиных на протяжении еще двух трех поколений, пока не родился в семье Данилы Бокина, третий сын Петр, которому суждено было осуществить мечту многих поколений Бокиных. Петр Бокин, уличное прозвище Сучок, ничем не отличался от молодых своих сверстников, родившихся в последний год существования Российской империи, в младенчестве переживших революцию и гражданскую войну, выросших в славные сломные для человеческих душ первые десятилетия советской власти и принявших на себя удары великой войны. Петр был небольшого роста, сутуловат, и абсолютно рыжий. Его длинные, почему то всегда согнутые в локтях руки, действительно походили на сучки, может отсюда и прозвище такое. Еще до войны Петр Бокин женился на девушке из села Утек Ангелине Неудаловой, перебравшейся в Лакинск после пожара в селе, который уничтожил не только ее дом, но и всю семью: отца, мать и трех братьев. В Лакинске у нее жил единственный родственник, дадя Боря. Дядя работал сапожником в артели Комунхоза, жил в каком-то полуподвале, пил по черному и иногда приставал к своей племяннице. Вообщем жизнь ее была не сахар и ухаживание неказистого Петра, который прямо сказать не отличался красотой и привлекательностью, она восприняла как спасение. Вряд ли в узы брака их объединила любовь, или еще какое-то чувство, хотя симпатия наверняка имелась друг к другу. Скорее их союз держала общая мечта: его - наконец то обрести дом, ее - вернуть то, что у нее было, опять таки дом, который она так внезапно потеряла. Общая идея объединила их, общая мечта давала силы жить друг с другом, ну а впоследствии извечная русская черта, привычка, спаяла их на век без всякого чувства друг к другу. Правда, им еще долго пришлось ютиться в том самом глинобитном доме, где жил тесть, теща, и еще два брата Петра со своими женами. В этих суровых условиях закалялся характер Ангелины – склочный, жесткий, змеиный, и Петра – спокойно-убийственный, настолько спокойный, что казалось, будут на его глазах пытать родную мать он и в лице не изменится. Но выводить Петра из его состояния равнодушного спокойствия боялись даже родные братья, зная, что приступы ярости его ни к чему хорошему привести не могут. Жизнь в тесном родительском доме закалили характер обоих и сблизили их так крепко, что Петр с Ангелиной прожили вместе больше сорока лет, произведя на свет четверых детей, один из которых умер в раннем детстве. Ангелина в общении с невестками, которых люто ненавидела, причем чувство это было взаимным, изощрила свой ум до совершенства в искусстве интриги и виртуозной клеветы. Скандалы постоянно потрясали вросший в землю дом Бокиных и словесные перепалки часто выходи за его стены. Впрочем, редко доходя до открытых драк. Мечта о собственном доме еще больше укрепила молодую семью, и воодушевленные ею они со стойкостью переносили все невзгоды. Когда началась война, Петр Бокин служил в армии. И уже успел приобрести военную специальность минера. Он отступал вместе со своим батальоном от самой западной границы, попал в окружение, смог выбраться и в сражении под Смоленском подорвался на мине. Провалявшись полтора года в тыловых госпиталях, и лишившись в результате нескольких операций половины желудка (осколки попали в живот), Петр был комиссован и на этом его участие в войне закончилось. Он вернулся домой, начал трудиться на заводе медником и постепенно пристращался к любимому занятию своих предков – винопитию. Он, как и его прадед Сысой, был тихим пьяницей, пил мало, но каждый день был под хмельком. Иногда доза эта превосходила обычную норму и тогда Петр Бокин, в обычное время сохранявший полную работоспособность и живость, шел спать, во сне преодолевая хмельной угар всего дня. К этому времени у Ангелины и Петра родилось двое детей: мальчик Витя и девочка Розалия. Витя умер, не достигнув и пяти лет, заразившись дифтеритом. Мать первоначально не обратила внимания на болезнь, думая, что это обычная простуда, а потом уже и поздно было. Мальчика похоронили, на том самом родовом кладбище, где хоронили всех Бокиных. В старом доме у Петра и Ангелины Бокиных родился еще сын, прошло еще восемь лет после его рождения, и осуществилось то о чем мечтали многие поколения Бокиных – наконец появилась надежда на собственный настоящий русский дом. Обширные пустоши расположенные на севере от Лакинска и издревле распахиваемые под засев разных культур крестьянами окрестных сел Полковое и Ястребово, теперь решено было отдать под застройку лучшим пролетариям города. Что поделаешь – город увеличивался в своем населении и стремительно рос во все стороны, но если на юге этот рост был сдерживаем рекой Пной, которая в весеннее время разливалась так, что пойма ее на долгое время превращалась в болото, то на севере были лишь поля и здесь вполне раздольно селиться. К числу лучших пролетариев оказался причислен и Петр Бокин. Несмотря на то, что любил выпить и часто делал это на рабочем месте и в рабочее время, медником он был отменным и дело свое знал. Начальство это ценило. Ему дали 8 соток на углу новой улицы, получившей название Правда. Лес на сруб был куплен на средства, которые ссудил завод, остальное все нужно было делать на свой счет. Петр сам с друзьями ездил в Пригородный лес за бревнами. Сам выбирал и пилил деревья и на заводской машине привозил их на место строительства. За лето поставили сруб, подвели под крышу. Сделали небольшой сарай, рядом с домом и пока не окончено строительство поселились в нем, установив печку-голландку, лишь бы не жить с ненавистными родственниками, а иметь хоть и плохой, но свой угол. Ангелина подрабатывала, применив свои умения портнихи. В то время в моде у женщин были жилетки особого фасона, так вот лучше Ангелины Бокиной их никто в городе делать не мог. Неплохой приработок получался, шедший на закупку разных строительных материалов. Сам Петр Бокин шабашил как мог и где мог. В результате этих титанических усилий за три года дом построили, как и мечтали – просторный, светлый с множеством окон и о семи комнатах. Казалось бы живи и радуйся – и так и было первое время до тех пор пока старшая дочь не вышла замуж за красивого молодого инженера Мишу. Доброго и отзывчивого малого, не полюбить которого было сложно. Поселились они вместе в доме Бокиных, отвели им отдельную комнату. И стала думать Ангелина, что Миша на самом деле коварно хочет захватить их дом, хочет жить там только со своей женой, а их с мужем выгонит опять в эти проклятущие Дворики. И так она, эта мысль, засела в голове у нее, что стала она всячески своего зятя изживать со света и не стало житья спокойного им с Розалией в доме Бокиных и дошло до того, что развелись они. К этому времени сын у них уже был Андрюша, он вместе с бабушкой остался, она в нем души не чаяла. Розалия поначалу из дома то ушла, по квартирам мыкалась, работала в торговле, сильно пила, а потом встретила пожилого, пьющего милиционера, у которого квартира была и зажила с ним в свое удовольствие. Миша, или как его называли все дядя Миша, больших степеней достиг на заводе, где работал, начальником цеха стал. Квартиру ему выдали, пил много и умер от сердечного приступа. Его тоже на Бокинском кладбище похоронили. Сын его Андрей отслужив в армии в институт поступил, отучился два года, бросил. Стал пить сильно и вскоре, как говорят, с катушек съехал, доктора ему диагноз шизофрения поставили, все ему казалось, что преследует его кто-то неотступно. Он лечился, таблетки пил, и болезнь его на время утихала, потом возвращалась снова, и Андрей опять проходил курс лечения. Жил он в квартире своего отца и на дом бабушки никак не претендовал. Тем временем и младший сын Ангелины и Петра Бокиных, Бориска собрался жениться. Все бы ничего да Бориска был инвалидом детства, и шансы на женитьбу жениться у него были небольшие. Хотя усохшая рука и нога вряд ли мешала этому. Инвалидство его приключилось следующим образом: когда было ему лет 14, пошел он в баню, как и все ходят и не было ничего в этом необычного, разве только что весной, в апреле это было, когда ветер так свеж и опасен. Когда он возвращался из бани, еще с мокрыми волосами и разгоряченный друзья его, играющие в футбол, попросили Бориску постоять на воротах и тот согласился. Стоял долго, игрой увлекся, продуло его. В результате кровоизлияние в мозг, смерти чудом избежал, но инвалидом остался: рука сохнуть стала левая и в уме немного повредился. Таких в народе дурочками называют. Жизнь его после этого складывалась более менее удачно: выучился на часовщика, потом работал на хорошем заводе, получал неплохую зарплату. Когда исполнилось ему лет двадцать семь понравилась ему девушка по имени Ольга, родом она была из Утемского района. Приехала в Лакинск после школы и поступила в строительный техникум. Жила в общежитии, наверное ей тоже хотелось собственного дома и она обратила внимание на хромоногого и сухорукого инвалида, с милым и глупым, одновременно, лицом. Ангелина сразу не взлюбила невестку. Подозревая в ней очередную претендентку на дом, может и справедливо, мысли у нее такие были. Ангелина невзлюбила Ольгу лютой ненавистью, с первых дней их совместной жизни в доме вместе с Бориской. Скандалы и ругань сопровождали все пять лет этой жизни. Даже рождение внука Вани не остановило эту извечную войну за обладание домом и в результате не выдержала молодая Ольга, заставив своего мужа съехать на квартиру. Жизнь у них после этого не заладилась. А закончилась трагично. Поехали они как-то летом отдыхать в Пригородный лес на турбазу. Сыну шел шестой год, семейная жизнь у них наперекосяк, ругались часто. Вот и здесь в домике, который сняли они под жительство, как-то вечером Ольга готовила ужин на электроплитке, муж лежал на одной кровати, сын на другой. Как всегда Ольга вела перепалку с Бориской попрекая его тем, что никак не может он устроить их совместную жизнь, что у него такая злая мама и как-то она неосторожно так повернулась, что кастрюлка полная кипящего подсолнечного масла опрокинулась на сына. Ване обожгли 80% кожи. Прожил он в областной больнице еще неделю после чего и умер, так и не придя в сознание. После этого случая Ольга и Борис сразу разошлись. Ольга потом вышла замуж за какого-то русского немца и уехала с ним на Дальний Восток, где, как говорили, жила вполне счастливо в собственном доме и родила четырех детей. Бориска после всех этих событий стал очень религиозен, начал сначала ходить в православный храм, затем попал в какую-то секту, там сошелся с какой-то бабой старше его лет на пятнадцать. Они поженились, она увезла его к себе, где поселила в глухой Пензенской деревни, в ней он безвестно и сгинул. Средний сын Бокиных – Анатолий, стал военным. Он объездил всю страну, посещая свой родной дом, вместе с семьей, лишь раз в год, когда ему выпадал отпуск. Обычно это происходило летом: семья Бокиных младших в составе: Анатолия Бокина, его жены Раисы и двух детей, мальчика Андрея и девочки Марии, родившихся с перерывом в семь лет. О перипетиях внутренней борьбы за дом они были осведомлены, однако не вникали в подробности. Сам Анатолий – потомственный запойный пьяница, весь месяц своего пребывания в родительском доме, что называется, не просыхал, даже уезжая под сильным хмелем и только в пути приходя в себя. Несмотря на это служил он исправно, и дослужился до чина майора, однако в переломные 1990-е гг. попал под сокращение и преждевременно вышел в отставку, вернувшись на родину, в Лакинск. К этому времени умер, разбитый инсультом, его отец. Мать, пораженная параличем, не прожила долго. Так сошли со сцены жизни старшие Бокины. Анатолий, оказавшись в одночасье хозяином дома, не долго думая выжил из дома брата своего Бориску, выкупив его часть, а часть дома, принадлежащую сестре Раисе, которая к этому времени жила в гражданском браке со вторым мужем, отобрал у нее по суду. Анатолий унаследовал характер свой матери, раздражительный и склочный. Черты характера усиливались до невыносимых размеров постоянным пьянством. Так что, вскоре отселился от отца на квартиру, не выдержав постоянного террора с его стороны, Андрей, который к этому времени окончил университет и работал учителем географии в школе. Сестра Андрея вышла замуж и уехала с мужем на его родину в Саратов. Анатолий и Раиса остались вдвоем в большом деревянном доме. Анатолий Бокин, чем дальше, тем больше пил, крепкий организм его долго еще держался, но и он сдался и Анатолий умер. После смерти отца, на совместном совещании с матерью и сестрой, решено было продать дом, а на вырученные деньги приобрести маленькую квартиру, для матери, где она и провела остаток своих дней. Так закончилась история Бокинского дома и опять последний мужской представитель рода, оказался, как и его прародитель бездомным. Андрей скитался с квартиры на квартиру. Хилый, больной, со слезящимися красными глазами, он не унаследовал порока своих предков, просто организм его не переваривал спиртного, реагируя на него страшной аллергией в виде волдырей по всему телу и мучительных болей в горле. Он учил чужих детей, не получая от своей работы никакого морального удовлетворения. Андрей знал, что рано или поздно он просто все бросит и уйдет скитаться по миру. Энергия родоначальника его Вачядия в нем практически уже угасла. Он ни к чему не стремился, и его не одухотворяла красивая мечта. Идея предков о русском доме совсем не прельщала последнего из рода Алу, он не видел в ней смысла, она не была источником его вдохновения. Но других идей не было. Мечта о русском доме в его глазах, последнего представителя мордовского рода Алу, некогда многочисленного и славного, окончательно пала. А вместе с ней разрушилась и сама жизнь, ее суть, ее ткань. Все было бессмысленно и ничто не давало отрады. Единственное утешение в своей жизни Андрей находил на родовом кладбище, которое вопреки всем ветрам времени сохранилось, хоть и заросло светлым березовым лесом. Березки росли прямо на могилках, охватывая своими нежными корнями истлевшие тела предков Андрея Бокина. Андрей ходил между могилок, разглядывая причудливые кресты вырезанные из цельных кусков местного лакинского известняка, обросшие мхом, с полустертыми надписями, и историю о каждом кто лежал под крестом он мог вспомнить. Еще мальчиком он слушал эти истории от своей бабки или деда, в семье помнили имена предков и хоть кратенько их жизнь. Из поколения в поколения передавали сведения о них, так что жизнь семьи выглядела цельно и вполне закончено. В одно их своих посещений, а это было ранней осенью, когда листья начинают бледнеть, приобретая желтоватый оттенок, он встретил на кладбище содая, потомка того самого, что говорил еще с Вачядием. Андрей знал, что хранители городища, родовые жрецы, из поколения в поколения жили уединенно на хуторе близ городища, что они по-прежнему приносили жертвы и просили богов за всех Алу. Седовласый и седобородый содай, опираясь на крючковатый посох, встретил Андрея у входа на кладбище, там, где была еще свежая могила Анатолия Бокина. Он долго смотрел своими черными, огненными глазами на Андрея и наконец, промолвил: - Но вот ты и пришел сюда, последний из рода Алу. Помнишь ли, что сказал твоему предку мой прапрадед, много сотен лет назад? - Да. – покорно ответил Андрей, который прекрасно знал легенду о пророчестве жреца. Теперь все сбывалось. Все становилось ясно и понятно: когда-то возрожденный красивой мечто к жизни род умирал в нем окончательно, это было неизбежно. Все эти века, пронесшиеся так незаметно род Алу жил вместе с великой страной, великой мечтой – о русском доме. Алу тысячелетиями прежде жили неизменно, в тех же землянках, среди лесов и болот, занимались охотой и собирательством, выплавляли из меди красивые изделия, верили в своих богов и ни к чему не стремились. И один из них – Вачядий увидев новую жизнь, захотел обрести ее и погнался за мечтой. Все эти мысли мгновенно промелькнули в голове у Андрея, как будто сам содай внушил ему их, как будто через его огненные глаза мысли эти вливались в него мощным потоком. - Все это так. - Подтвердил он Волхв сделал жест посохом в сторону, как-будто пытаясь обхватить рукой все кладбище и вдруг, под действием неведомой силы, земля всколыхнулась, потрескалась и из этих трещин стали прорастать кости почивших и лежащих в ней. Они вытягивались, все росли и росли, сплетаясь между собой и образуя стены, крышу и вскоре перед взором Андрея предстал великолепный дом, совершенно без окон и лишь с одним входом, через который видно было, что там внутри светло и уютно. - Входи, - предложил содай. – Вот твой настоящий дом, тот, что построили предки, тот что ты оставил. Теперь ты вернулся и здесь твое счастье. Андрей ощутил небывалую радость, она переполняла его и рвалась наружу. Он решительно переступил порог дома и оказался в светлой комнате, где его встретили все представители рода Алу. Он, наконец, обрел дом истинный. |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Генрик Поляковский | нравится 0 Дата: 09:09:2011 |