Прости
|
Всякая война гонит кого-то с насиженных мест - одних на войну, других - от нее. Великая война и гоняет людишек по-великому - миллионы и на такие расстояния, какие мало кто из тех миллионов решился бы осилить в мирное время. И так иногда далеко забросит она человечка от родного дома, что легче ему на новом месте попытаться укорениться, чем возвращаться. Да и куда ему порой возвращаться - к пепелищам, могилам, трибуналу? В наш маленький поселок великая война зашвырнула японца. Как его звали на самом деле - это знало только поселковое руководство да компетентные органы. Наш взрослый народ называл его Самураем Ивановичем, ну а мы, пацаны, - "япошкой". В те, уже далекие, времена японцы не были еще для нашей глубинки /да и только ли для нее/ народом, хоть в чем-то могущим быть примером для подражания. А в военном отношении "япошки " были для нашего брата и вовсе плюгавеньким народцем. Это было время, когда у нас частенько стали показывать китайские и северокорейские фильмы. В них бравые бойцы народно-освободительных армий упомянутых держав в хвост и гриву долбали бестолковых и трусоватых сынов страны Восходящего солнца. Понятно, на чьей стороне "воевали" при просмотре этих фильмов мы, пацанята. Поэтому в нашем исполнении "япошка" звучал так, что к этим интонациям по части презрительной издевки уже ничего было не прибавить. Росточку Самурай Иванович был... Думаю, даже в своей малорослой Квантунской армии он стоял на самом левом ее фланге. Мне в ту пору долго еще в детстве оставалось пребывать, а я уже был выше его на целую голову. По-русски он говорил очень плохо и поэтому нехотя. Только одно слово выделил он из великого, но многотрудного языка, научился произносить его почти правильно и никогда не отказывал себе в удовольствии лишний раз употребить его. Слово - "робяты". Все были у Самурая Ивановича "робяты" - и мужики, и бабы, старики и младенцы, начальники и рядовое народонаселение - в любых обстоятельствах, во всех падежах, числах и родах. Другой яркой фигурой того времени была у нас Лида Иванова, девушка на выданье. В детстве глаз зорче и беспощадней. И у очень привлекательной по общему признанию женщины он всегда найдет десяток-другой недостатков. У Лиды Ивановой я и другие ребята моего поколения никаких изъянов не находили и признавали, что она является такой же, если не большей, достопримечательностью нашего поселка, как лесопилка. Вот уж где не поскупилась природа, которая всегда прижимиста на свои дарования, и если чего-то даст кому-то особенно щедро, то в другом, не менее полезном, совсем ему откажет. Лиде Ивановой природа не отказала ни в чем. И лицом она удалась, и фигурой вышла, и характер у нее был славный. Не удивительно, что женихи под окнами большого, добротного дома Ивановых не переводились. Удивительно, что среди женихов Лиды оказался и Самурай Иванович. В сказках невзрачные Иванушки зачастую не без успеха сватаются ко всяким там Василисам Прекрасным. Но авторы сказок всегда лукавят: невзрачность Иванушек - липовая. Перед свадебкой, когда с них соскребут деревенскую коросту, укоротят патлы, помоют, причешут да приоденут,- тут-то сказочные Иванушки всегда оказываются под стать своим невестушкам-раскрасавицам. Самураю Ивановичу не помогли бы никакие банные и парикмахерские процедуры. В его невзрачности не было ничего фальшивого. Она была убедительной, законченной, бесспорной. На русский аршин невзрачность Самурая Ивановича могла бы служить эталонной. Любой пацанёнок понимал: с такой внешностью, как у "япошки", ходить свататься к Лиде Ивановой - заведомо дохлое дело. Но, знать, для осмеянных кинематографом братских соцстран солдатушек Квантунской армии заведомо дохлых дел в этом мире не существовало. Знать, не договаривал нам чего-то этот лихой кинематограф. Самурай Иванович не прекращал своих сватовских походов. Амуниция в этих торжественных вылазках была у него всегда одна и та же. Он надевал навыпуск расшитую "русскую" рубашку (какие в России носят только в ансамблях песни и пляски) и надвигал на самые глаза какой-то ветхозаветный красный картуз с лакированным черным козырьком. Рубашка на нем свисала почти до самой земли, так что шик и блеск его хромовых сапог "в гармошку" был почти не виден. …- Робяты, я опятя зеница присла!- громко заявлял он под окнами Ивановых и, по-японски старательно кланяясь, добавлял:- Добро позаловатя! Небогато со зрелищами в небольшом поселке, поэтому сватовство Самурая Ивановича всегда находило зрителей. Безучастными они не оставались. - Не робей, Самурай Иванович, наседай!.. - Приданое побольше проси. Такому видному жениху Ивановы не откажут... - Подзадержался ты на этот раз. Лидуха, бедная, вся иссохла, в окошко глядючи: уж больше недели сокол ее ясный "опятя зеница" не идет... - Ты, Самурай Иванович, не заставляй девку так страдать. Неровен час, харакирю себе сделает. - Что такое "харакиря"?- спрашивал простой житель поселка у жителя просвещенного. - "Харакирей" у них руки на себя наложить называется. Лида, услышав очередное "зеница присла", каждый раз по-доброму прыскала со смеху. Ее отец и брательники все больше хмурились: такое настойчивое внимание к их сестре и дочери неказистого, с сомнительным прошлым японца могло только скомпрометировать семью. А что творилось на сердце у одинокого японца? Эх, нет еще такого приборчика, которым можно измерить его любовь и тоску. Не то бы приладила Лида этот приборчик на груди Самурая Ивановича, увидела, как, скакнув до края шкалы, сломалась его стрелочка,- и, как знать, может быть, и призадумалась... Нет, нет еще такого приборчика. Не придумали. Был ли в то время у Лиды настоящий избранник? Сашка Портнов, мой дальний родственник, которому некоторые приписывали этот высокий чин, был, скорее, из тех женишков, которых держат на всякий случай, про запас. Если отыщется лучший - запасной тут же получит отставку. А не отыщется - так и этот не из последних (Сашка в любой армии стоял бы на самом правом ее фланге). Очень близко к Лиде Ивановы Сашку не подпускали. Не перекрывали совсем дорожку другим соискателям ее руки. Сам ли Сашка Портнов взял на себя педагогическую миссию, или Ивановы-мужики его науськивали - не знаю. А только вознамерился Сашка поучить Самурая Ивановича уму-разуму, если тот хоть раз еще сунется под окна Ивановых. В наших суровых ссыльных краях от такой педагогики до лишения живота оставался лишь малюсенький шажок. Если в результате ее воспитуемый не получал какую-нибудь группу инвалидности, значит, легко отделался. Трудно взрослому человеку припомнить такие свои поступки в детские годы, которые не были бы пустой шалостью, проказой, игрой, другой малополезной для общества возрастной потребностью ребенка. Поступки, которые имели бы вполне определенный знак - плюс или минус. Мне напрягаться не надо. Я совершил два поступка с разными знаками за пару минут. По родственным каналам намерения Сашки дошли и до меня. Почему я пошел к Самураю Ивановичу? Ну, тут целую диссертацию, наверное, можно наворочать по детской психологии. Основной главой в ней стала бы глава о справедливости: подсознательное стремление уравнивать шансы в неравной жизненной борьбе её право- и левофланговых. Пришел я к нему и сказал: - Дядя Самурай, не ходи больше к Ивановым жениться. Тебя за это сильно бить будут… И этот поступок навсегда останется в малюсенькой колонке моих детских поступков со знаком плюс. Самурай Иванович помолчал-помолчал, сказал, что я - "хоросая робяты", а потом вдруг спросил... Эх, не дорос я еще тогда до таких вопросов, правильных ответов на которые вовсе не существуют. А потом он спросил у меня - спросил как у взрослого, как у задушевного друга, как у единственного сейчас на земле человека, у которого он может это спросить. Как я думаю - может Лида Иванова когда-нибудь полюбить его? И я уверенно, со знанием дела сразу ответил, что никогда она его не полюбит и всегда будет только смеяться над его топтаниями под ее окнами. А дорос бы я тогда до таких вопросов, так не было бы у меня ответа на него. И это умолчание стало бы еще одним прибытком в худосочной "положительной" колонке. Прибыток появился в колонке с обратным знаком - и сколько мне жить, столько и каяться за тот поспешный "правильный" ответ. А теперь вопрос из психологии взрослой. Почему ядовитая смесь из кровопускательных намерений Сашки и смешливого равнодушия Лиды не подействовала на Самурая Ивановича и он "опятя зеница присла"? Мне не поверил? Сашке решил что-то доказать? Сердечко Лиды хотел тронуть верным рыцарством своим? Надеялся - подбежит она, прозревшая, к нему, поверженному,- поможет, ободрит, обнадежит? Не подбежала она к своему поверженному рыцарю. Другие помогли ему подняться с земли и дойти домой. И с тех пор Лида Иванова как-то быстро-быстро (даже быстрее, чем наша лесопилка в ряду себе подобных) стала для меня девушкой "как все". А Самурай Иванович унес с собой великую тайну великой души. "По всем ихним правилам сделал себе харакирю",- уважительно говорили в поселке. Как будто кто-то знал эти правила. Не удивляюсь я теперь тому, как народ, которому досталась та небогатая и невеселая краюха нашей планеты, где прописалась большая часть всех ее тайфунов и землетрясений,- как этот народ создает и создает всякие примерные для остального человечества чудеса. Даровитые, упорные робяты! Придумают, как пить дать, придумают еще они тот "сердечный" приборчик. Вот только запоздает это полезное изобретение для моего незабвенного Самурая Ивановича - пусть будет ему пухом наша русская земля! |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Алик Затируха | нравится 0 Дата: 01:03:2013 |